Кому: Лара Инглз Уайлдер

"Здравствуй, Лара!

Нас с женой и детьми Петром, Ольгой и Мигелем очень тронуло твоё письмо. Ты очень добро и интересно описала вашу жизнь. Мы приглашаем тебя на лето в наш пионерский лагерь, где отдыхают и учатся дети Великого Княжества Русская Америка. Вместе с тобою могут приехать и родители, им найдётся гостевой домик и работа, и сестры, которые могут отдохнуть вместе с тобою. Дорогу туда и обратно оплатит Княжество, вам достаточно обратиться к ближайшему нашему представителю".

СоКесарь Великого Княжества Русская Америка Николай Петрович Резанов

На втором листке тот же текст написан по английские.

А шестого марта к вечеру начались схватки у Кончиты.

Охранники отвели жену СоКесаря в больничку, Благо не так далеко, через дорогу. Савелий к этому отнёсся совершенно спокойно, ну роды да роды, как и у других.

Седьмого с утра, как обычно, сбегал на зарядку, позавтракал, пошёл на службу. Но ближе к обеду почувствовал Смутное беспокойство.

Кое-как, скорее, по привычке есть, совершенно без аппетита засунул в себя десяток ложек любимого наваристого борща со сметаной, ещё не понимая причины муторного настроения.

При возвращении на работу, голова сама собой повернулась к больнице. Савелий наморщил лоб. И внезапно до него дошло, что Кончита-то уже должна родить. И он сорвался в фривольный полугалоп, СоКесарю ну никак не подобающий.

Нетерпеливо заскочив в приёмную, попросил Фернандо аккуратно узнать, что там к чему и лишь тогда ввалился в рабочий кабинет.

Спустя полчаса бледный секретарь зашёл и, переминаясь с ноги на ногу, не глядя в глаза, сдавленно доложил, что "у Кончиты Александровны, ну то есть у Екатерины Александровны трудные роды".

У Савелия внутри похолодело.

Хотя вроде бы, как и не должно было бы. Сам удивился такой реакции своего организма. Ведь он же прекрасно понимает, что это не его жена. Его-то там, в ином мире. Но почему его сейчас так корежит?

Он встал, стул жалобно проскрежетал ножками по полу, пошарил по карманам.

- Вы что, Ваше СоВеличество? - сочувственно перешел на официальный тон секретарь.

- А? Закурить бы...

На лице Фернандо отразилась такое изумление, что Савелий осёкся, нахмурился, вспомнил чего он только что ляпнул, потряс головой - Ни хрена себе, он же не курит! Никогда не курил. С чего это вдруг? Ну и ну...

Однако до конца дня дела валились из рук. Хотя участок работ себе нарезал, какие-то бумаги подписать, что-то прочитать, согласовать...

И, едва дождавшись, Когда закончится рабочий день - не мог он уйти раньше всех, так себе постановил за правило - поспешил не домой, а в больницу. Но там его не пустили.

И это его настолько поразило, что хотел, было качать права - как же так, он же СоКесарь! - но вышла Заботливая Утка и, улыбаясь, сказала, что помочь он ничем не поможет, роды действительно трудные, случай необычный, ребёнок перевёрнут, но надо надеяться на лучшее. По её тону, Савелий понял, что всё совсем хреново. Его вегетатика сработала нештатно, прошибло потом. Он больными глазами посмотрел на докторицу:

- Ты мне только одно скажи: Надежда есть?

- Да, - не глядя ему в глаза, отвернулась и нехотя кивнула молодая индианка: - Очень мало. Но мы боремся.

Он положил ей руку на плечо, выдавил: - Спасибо.

- За что? - подняла усталые глаза женщина.

- За то, что не соврала. Что я могу сделать?

- Проси своих Богов о помощи.

И Савелий, Который совсем, Если уж честно, в Бога не верил, только прилежно исполнял роль Православного помазанника Божия, в этот вечер отправился из больницы не домой, а в церковь.

И там, совершенно не понимая, что он делает, крестился, бил поклоны, простоял на коленях до утра. До того момента, когда услышал пушечный выстрел, традиционно извещающий о рождении наследника престола.

Чумной, и от бессонной ночи в храме, и от курившегося ладана, но с внезапно окатившим, словно ведро тёплой воды на голову вылили, с головы до ног счастьем он встал и, как пьяный, покачиваясь, шаркающей походкой выбрался на улицу.

Солнце из прохлады и полумрака храма ласково погладило лоб и щёку. Родилась девочка.

Сразу Савелия не пустили, слаба была Кончита. Но к вечеру он всё-таки пробился к ней. Рядом лежала завёрнутая новорождённая, страшненькая, красненькая, личико по-старушечьи сморщенное. Савелий присел рядом, взял за руку жену Резанова, спросил, чего она хочет. Молодая мамочка попросила абрикосового, как в детстве, варенья. Которое тут же принесли.

У Савелия внутри всё-таки шевельнулось: Как ни крути, это его дочка. Ну, его биологического тела. Теплота нахлынула к щекам, к лицу, к сердцу, окутало умиление.

Чтобы отвлечь роженицу, он заговорил:

- Кать, как назовём? - кивнул на малышку.

Кончита, чувствуя сердцем его состояние, слабо улыбнулась, прошептала: - Коля, Да я... Ты может только на меня ругаться будешь... Хотела назвать Анной.

Тело Савелия тряхнуло вопреки его воле. А в мозгу всплыло знание, что Анна это покойная первая жена Резанова. В носу защипало.

Наутро, на очередном совещании Кусков, который, в общем-то, был ему по большей части старшим товарищем, ухмыляясь во всё лицо, поздравил и сказал: - Ну, вот, Твоё СоВеличество, ты тоже вклад вносишь в прирост количества подданных нашего Княжества.

- Да уж, - держась за сердце, сказал Савелий: - Лучше уж я бы сам рожал!

Окрылённый благополучным рождением Анны Савелий принял визит Айнов накануне за доброе предзнаменование, поэтому по согласованию с Барановым и с санкции Александра I русские промышленники на острове Эдзо (Хоккайдо) Владимир Константинович Звездочетов поддерживают коренных жителей айнов, вынуждают японцев покинуть остров и по просьбе местных вождей принимают жителей в подданство Великого Княжества Русская Америка. Помимо прочего, таким образом ВЕКРА получило путь из России на Аляску в обход японского моря.

А когда Кусков и Фернандо сетуют на недостаток людей для защиты и оприходования новых земель, Савелий с 13 февраля по 18 августа 1809 проводит 7 патлачей с вождями индейских племен вдоль Скалистых гор на побережье Тихого океана. С дальним прицелом на прокладку тут железной дороги. А начиналось всё так.

- Здравствуй, мой краснокожий брат Кайюс Хай.

- Здравствуй и ты, мой белоголовый брат Чингисхан!

Мужчины обменялись рукопожатием и уселись в чайной за самоваром. Чингисхан махнул рукой и им принесли излюбленное лакомство индейцев, рисовую кашу на молоке с сахаром. Довольный краснокожий крякнул, отложил рубик и взялся за еду.

И, только покончив с трапезой, приступили к беседе.

- Как торговля у моего брата Кайюс Хайя? Как ярмарка?

- Хороший ярмарка, - важно кивнул индеец, - Кайюс Хай много рыба сушеный чинук продал. Купил рис у китайцев, сахар у гавайцев, русские керосиновые лампы, керосинки, керосин, рубики, материю, котлы, ножи, бисер. Сегодня "Юнона" идёт в Орёл, заодно погрузили, по дороге доставят. А много рыба ещё и осталось. Слава Духам, благодаря нашему бледнолицему отцу Командору. Хотя и калгов сейчас не хватает у чинуков из-за мира, нет войны - нет рабов. Но Командор делал хороший машина, пятьдесят калгов, пятьдесят рабов заменяет! И сухая рыба теперь много.