Все засмеялись, даже Камаль. Затем Аиша печально сказала:

— Бедная Зейнаб!.. Она была такой хорошей и приятной…

— Была…! А ещё она была глупой. Её отец — как и мой — несносный человек. Если бы она согласилась продолжить жить со мной и дальше, как я хотел, я бы никогда не стал бы проявлять к ней небрежность…

— Ты в этом не сознаёшься. Храни свою честь. Не давай Хадидже повода для злорадства…

Он презрительно сказал:

— Зейнаб уже получила то, что заслужила. Пусть её отец поит и кормит её.

Аиша пробормотала:

— Боже мой, но она же беременна!.. Неужели ты желаешь, чтобы твой ребёнок рос вдали от твоей заботы, пока его не вернут тебе уже подросшим?!

— Ох, она нанесла ему смертельный удар. Он тоже вырос на попечении матери, как и его собственный отец ещё раньше, и несчастья его были точно такими же, если не ещё больше… Возможно, вместе с его ребёнком вырастет и его ненависть к матери или к отцу. Но в любом случае, он страдал. — Мрачным тоном он произнёс:

— Судьба его будет такой же, как и у его отца. Тут ничего не поделаешь!

Ненадолго воцарилось молчание, пока Камаль не спросил Хадиджу:

— А твой ребёнок, сестрица, когда появится на свет?

Она весело ответила ему, поглаживая живот:

— Ему уже почти год.

Он снова наивно спросил, пристально рассматривая её лицо:

— Ты очень похудела, сестрица, и лицо у тебя стало некрасивым!

Все засмеялись, прикрыв рот, так что Камаль почувствовал смущение и устыдился. Но Хадиджа не могла больше скрывать своё возмущение словами Камаля, решила сменить тему и со смехом сказала:

— Я признаюсь вам, что в то время, когда у меня были разные прихоти, я лишилась всей плоти, которую Умм Ханафи годами холила и лелеяла. Я похудела, и мой нос стал ещё более заметным, а глаза ввалились. Как мне кажется, муж мой смотрит на меня, ищя во мне ту невесту, которую ему когда-то привели…

Они снова засмеялись, и Ясин сказал:

— Да, твой муж и впрямь бедняга: ясное дело, он полный идиот, зато обладает привлекательной внешностью. Пресвят Тот, Кто соединил Восток с Западом..

Хадиджа проигнорировала его слова и обратилась к Фахми, кивнув на Аишу:

— Они оба глупы одинаково — и мой муж и её!.. Они почти не покидают дом — ни днём, ни ночью. Нет у них никаких забот и никаких дел. Её же муж вообще разделяет всё своё время между курением и игрой на лютне, словно он один из тех попрошаек, что ходят по домам во время праздников. Моего же мужа ты можешь застать только на диване, когда он курит да болтает, пока у меня голова не начнёт кружиться…

Аиша словно в оправдание сказала:

— Аристократы не работают!

Хадиджа в насмешку сказала:

— Извините!.. Ты вправе защищать подобный образ жизни. По правде говоря, Аллах не соединил ни одну столь же похожую друг на друга пару, кроме вас. Вы оба похожи: ленивые, кроткие и апатичные, как будто один человек. Этот господин весь свой день проводит, куря и играя на лютне. А она приукрашивается и прохаживается туда-сюда перед зеркалом…

Ясин спросил:

— А почему бы нет, раз она по-прежнему красива?!..

Не успела Хадиджа и рта раскрыть, как он опередил её вопросом:

— А скажи-ка мне, сестричка, что ты будешь делать, если твой ребёнок будет твоей копией?

Хадидже уже по горло были все его нападения, и она серьёзно ответила ему:

— С Господней помощью он пойдёт в своего отца или деда или бабку или тётку по матери, но если… — и тут она рассмеялась. — Но если он пойдёт в свою мать, то будет ещё более достоин ссылки, чем Саад-паша!

В этот момент Камаль тоном знатока сообщил им:

— Англичанам не интересна красота, сестрица. Они весьма восхищаются и моим носом, и моей головой…

Хадиджа ударила себя в грудь и воскликнула:

— Они претендуют на то, чтобы быть твоими друзьями, а сами обращаются с тобой как с игрушкой!.. Да покарает их Господь наш.

Аиша тонко подмигнула Фахми и сказала:

— До чего же обрадуются некоторые личности твоим молитвам…

Фахми улыбнулся и пробормотал:

— А как я обрадуюсь, что у них есть среди нас анонимные друзья.

— Как жаль, а ведь это всё твоё воспитание…

— Среди людей есть и такие, на кого не действует никакое воспитание.

Камаль, как бы оправдываясь, сказал:

— А разве я не просил Джулиана вернуть Саада-пашу?

Хадиджа со смехом сказала:

— В следующий раз заставь его поклясться своей головой.

Фахми уже не раз чувствовал, что все они потихоньку подталкивают его всякий раз, как выпадает возможность, к разговору и сочувствию. При этом всё это время его не покидала тоска, которая часто отделяла его от родных, даже когда он был в их кругу. Он испытывал одиночество и тоску, несмотря на обилие народу на их семейных посиделках. Фахми испытывал одиночество в сердце, в печали и в воодушевлении своём посреди всех этих смеющихся и шутящих людей. У них даже ссылка Саада была поводом для веселья, если того требовал момент… Он смотрел на каждого из них украдкой, и обнаружил, что все они довольны. Аиша… она чувствует удовлетворение. Хотя из-за своей беременности она и утомилась немного, но довольна всем, даже своей усталостью. Хадиджа… жизнерадостна и весела. Ясин… Само здоровье и радость. Один из тех, кто придаёт значение событиям в эти дни!.. Кого из них беспокоит, вернётся ли Саад или так и будет ссыльным? Уйдут англичане или останутся?! Он же сам чужой, точнее, чужой среди них. И хотя это чувство обычно заставляло его быть снисходительным с ними, однако на этот раз он испытывал негодование и даже гнев. Может быть, именно из-за этого он так переживал в последние дни. Он часто ждал, когда же услышит новость о том, что Мариам вышла замуж. Это было предметом его тревог и мучений, хотя он заранее смирился с разочарованием и почти привык к нему с течением времени. Но сама любовь его отходила на задний план, ибо его всецело занимали другие, более значительные дела, пока не случилось то самое происшествие с Джулианом и не грянул гром. Мариам флиртовала с тем англичанином, не имея даже видов на то, чтобы стать его женой. И что же тогда должно было означать её кокетство?.. Источником его было бесстыдство?.. Мариам — бесстыдница?… К чему тогда все его прошлые мечты?.. Едва он остался наедине с Камалем, как тут же попросил его повторить всю историю от начала до конца, требуя точно описать все подробности: как он заметил, что происходит вокруг, где стоял солдат, и где находился сам Камаль, и уверен ли он, что сама Мариам выглядывала из окна? И на самом ли деле она поджидала этого солдата?.. И видел ли Камаль, как она ему улыбалась, и так далее, и так прочее… Затем он спросил его, стиснув до боли зубы:

— Она в страхе попятилась назад, когда её взгляд упал на тебя?

Он стал представлять в своих фантазиях разные образы и картины, её долгую улыбку, даже увидел её губы, и зубы, обнажённые в улыбке, видел её такой же, как и в день свадьбы Аиши, когда она была подружкой невесты во дворе дома Шаукатов.

— Кажется, сегодня мама не будет сидеть вместе с нами.

Это был голос Аиши, в котором чувствовалось сожаление.

Хадиджа сказала:

— В доме становится всё больше посетителей.

Ясин засмеялся:

— Боюсь, что такое обилие гостей вызовет подозрение у солдат, и они ещё подумают, что это политическое собрание, которое проводится у нас дома.

Хадиджа горделиво ответила:

— Друзья отца любят его как зеницу ока…

Аиша тоже взяла слово:

— Я видела, что во главе всех гостей был господин Мухаммад Иффат.

Хадиджа подтвердила её слова:

— Он был близким другом отца ещё до того, как я появилась на свет.

Ясин, покачав головой, сказал:

— Отец обвинил меня в том, что я порвал их дружбу.

— А разве развод может порвать отношения между такими близкими друзьями?!

На губах Ясина показалась улыбка:

— Не может, за исключением друзей твоего отца!

Аиша гордо произнесла:

— Кто согласится ссориться с отцом?.. Клянусь Господом, во всём мире не найти ему равных.