Другого я схватил за воротник, резко приподнял, отняв посох, и прорычал в лицо:

— Чем ты там убить меня собирался⁈

Тот вдруг просветлел, хищно оскалившись, и полез рукой за пазуху, вытащив невзрачный мешочек. С хохотом он попытался сунуть его мне в лицо, и мне аж дурно стало, как на меня пахнуло чесноком. Но я тоже умел смеяться, поэтому перехватил кулёк, ломая тонкие пальцы, и как следует саданул визжащего мага об потолок.

Обернувшись, я лишь успел увидеть разъярённое лицо с красными глазами… с окровавленной пастью, где торчал несчастный оставшийся клык…

— Ты фдохнеффф!!! — он заорал, забрызгивая моё лицо кровью.

Мне в доспех вонзились, легко протыкая кольчугу, когти, меня самого так же приподняли и саданули башкой об потолок. Сверху что-то хрустнуло, зазвенел мой шлем… Воу! А это, оказывается, охренеть как больно.

Но уже через мгновение я, даже не пытаясь защищаться, просто вогнал мешок с чесночной эссенцией вампиру в пасть, да ещё приложил коленом снизу по челюсти.

— Жри, грязь!

Тот замер, стерев оскал со своего лица, и остекленевшим взглядом уставился в пустоту. Потом медленно опустил меня, убрал руки. Попытался поправить складки на изорванной мантии… И, икнув, свалился лицом вниз.

Пока он не очнётся, у меня есть несколько минут. И убивать мне его нельзя — вампир не является мёртвой сущностью, как упырь, там всё посложнее.

Шумно выдохнув и поправив вконец исстрадавшийся шлем, я спокойно постучал в дверь.

— Креона?

Там была тишина, и пришлось повторить ещё:

— Креона, это Малуш!

С той стороны двери зашуршали, послышались какие-то отрывки разговоров.

Я же присел и стал обыскивать магов. Один из низ пошевелился, но я ласково поправил его затылком об косяк.

Если у них тут вампир, то Левон не будет глупцом, и снабдит своих же людей оружием против него. Это простая логика.

Мои губы тронула улыбка, когда я выудил из-за пазухи мага длинный резной кол. Наверняка осиновый, но я прям чуял, что от него разит светлой магией…

Тут дверь наконец приоткрылась, и в щели показалось лицо Креоны:

— Варвар? — её глаза будто не верили чуду.

Одновременно с этим с улицы донёсся трубный звук рога, и дверь распахнулась шире. За спиной Креоны показались счастливые лица:

— Это кнез!!! Нас спасли!!!

Вся толпа, даже не оглядываясь ни на меня, ни на заваленный трупами пол, ломанулась по коридору.

Остались только мы с Креоной и с выглядывающей из-за её спины черноволосой Дайю. Стараясь не косить глаза на лежащего внизу вампира, я тут же протянул чародейке резной кол:

— Подержи, пожалуйста.

Даже непонятно, и чего Креона так надулась? Ну, споткнулась случайно, ну напоролась колом на вампира… С кем не бывает?

Правда, кроме обиды Креоны меня теперь заботили совсем другие проблемы. Ведь в боевой рог дула не кнезова дружина, а царское войско. Оно же и вошло первым в постоялый двор.

Оставшихся внутри и в округе упырей бравые воины при поддержке боевых магов перебили в считанные минуты. И неудивительно, потому что в личной гвардии царь наверняка держал самых элитных бойцов.

С этим сраным вампиром и с ругающейся Креоной я не сразу вспомнил о Бам-баме, и мне пришлось спешить вниз, чтобы утихомирить зверя, иначе он попал бы под горячую руку бойцов. И, надо сказать, появился я весьма вовремя — медоежа зажали в руинах конюшни несколько тяжёлых копейщиков, и его даже успели ранить. Трое огненных старших магов готовили совместный залп, чтобы пришить животное, но получили дубиной по ушам.

Бам-бама поймать уже не смогли, и неожиданно для себя я почувствовал необъяснимо приятное тепло где-то в районе сердца. Это был не магический источник и даже не бросская кровь.

Я защитил близкое мне существо, не дал его в обиду, и такого счастья не чувствовал давным-давно. Медоёж смог уйти в прогал, пробитый в заборе, и я понял, что дай мне выбор ещё раз, сделал бы всё точно так же.

Правда, теперь я, плотно связанный по локтям, сидел на коленях в углу двора, хмуро глядя исподлобья на направленные на меня копья. Вокруг меня валялась куча связанных заговорщиков, среди которых попадались и лучевийские физиономии. Некоторые из них только-только приходили в себя и теперь, продирая глаза, с ужасом озирались…

Не обошлось без инцидента. Первый очнувшийся, выкрикнув что-то про всесильного хозяина, сомкнул челюсти, и уже через секунду скончался в судорогах, пуская пену изо рта.

Сразу же по связанным пленникам пошла группа магов и воинов с щипцами, выискивая ядовитые зубы. Когда подошли ко мне, молодой юнец замер в нескольких шагах, приподняв щипцы, и с сомнением глянул на старшего воина за своей спиной.

Я проворчал:

— Ну, давай, — и оскалился.

Усатый вояка, хмыкнув, положил руку на плечо юнцу.

— Это бросс, можешь его не проверять. Если он и убьётся, то только если кинется на тебя и заберёт с собой… Ну, и ещё пару десятков человек, сколько успеет загрызть.

— Как скажете, сотник Ярош, — юнец облегчённо выдохнул и двинулся к следующим заговорщикам.

Я проводил его взглядом. Наивные глупцы, думают сохранить им жизни… Если заговор крепко проник в царский дворец, то все исполнители не доживут и до утра. По крайней мере, я бы, как Десятый, постарался убрать всех, пока они заговорят.

Креона, обнимая Дайю, стояла в стороне вместе с кучкой выживших работников таверны, тоже под охраной, но это было неудивительно — пока здесь всех не допросят, никого не отпустят. Но то, что я сижу среди заговорщиков, пока не сулило мне ничего хорошего.

Ночь никуда не ушла. Свет факелов и фонарей не позволял рассмотреть всех на постоялом дворе, и среди мелькающих теней я волей-неволей искал взглядом Нереуса. Очень уж хотелось увидеть царя воочию.

Да уж, кнеза-то ни разу не увидел, а мне уже царя подавай.

Ну, где там Кутень? Эх, если б я знал, что среди заговорщиков вампир, ещё десять раз бы подумал, чтобы отправлять цербера на подмогу. А вдруг он смертельно ранен⁈

Я понимал, что паникую зря. Связь с цербером чуялась, хоть и слабая, потому что тот нырнул во Тьму, спасаясь. Ему просто нужно время, и он вернётся.

Даже по доспехам ощущалось, насколько воины личной царской охраны опаснее кнезовой дружины. Литые и полированные нагрудники, искрящиеся во тьме кольчуги, тяжёлые двуручники и секиры… И многое из этого мерцало настоящей магией, защитной и атакующей. Чарователи у Нереуса зря свой хлеб не ели.

Тяжёлые копья, которые направили на меня бдительные копейщики в доспехах и глухих шлемах, тоже фонили каким-то заклятием. Варварской чуйки мне не хватало, чтобы разобрать, что именно за магия на оружии, но у меня постепенно немело плечо от самого близкого ко мне наконечника. Скорее всего, что-то вроде паралича.

Усатый сотник Ярош, одетый в толстую кольчугу и открытый шлем, так и стоял за их спинами, уперев в землю тяжёлый двуручник. Он не сводил с меня взгляда, молча о чём-то размышляя.

Подошёл старший маг, разодетый в роскошную синюю мантию с золотыми отворотами. Почти белоснежные волосы, собранные тонкой золотой диадемой, развевались на ветру.

Причёска и лицо мага хоть и были женственными, но его осанка и движения подсказывали, что это грозный боец. Даже в рукопашной.

— Что, Ярош, скажешь? — маг обвёл нашу компанию рукой, — Какая солянка, да? Лучевийцы, южане, и даже северяне, — его взгляд коснулся меня.

Сотник сказал:

— Это не просто северянин, Анфим. Это бросс, и, говорят, это он положил тут половину.

— И хорошо, что половину… Это истинное везение, его величество несказанно рад. Столько живых!

Я ухмыльнулся, не сдержавшись. Сотник Ярош рыкнул, двинув массивными наплечниками, и спросил у мага:

— Ну вот скажи, дюжинник, откуда у кнеза Павлоса такие воины? Я слышал, они служат только Могуте Раздорожскому.

— Не всегда, не всегда… Думаешь, он кнезов?