— Так бронь, говорят, местная.

Голубые зрачки мага сфокусировались на мне. То, что это старший маг, то есть четвёртый ранг, было легко понять. И тут дело не только в золотистой татуировке на шее… Такой же знак был вышит на его мантии, и на пальце висела печать.

То, что это старший маг из армии его южного величества, должен был видеть каждый, да ещё издалека. Должность «дюжинника» говорила о том, что он командует как минимум дюжиной магов, и разговаривали эти двое, как равные.

Около двенадцати магов на сотню воинов. Я едва не присвистнул… Даже при беглом подсчёте получалось, что армии в этом мире в магическом плане невероятно сильны.

Я подметил, что перчаток на нём не было. И ни одно из его колец не отливало ни чёрным, ни красным цветом — то есть, не было похоже на Червонное.

— Странно… — сказал, наконец, маг, и сделал шаг ко мне.

Копейщики, которые разделяли нас с ним, сразу сделали шаг, закрывая магу дорогу. При этом они не отводили от меня наконечников своих копий, один даже коснулся моего плеча, и я почуял, как по коже загуляли мурашки, будто отлежал руку.

— Осторожно, дюжинник. Он опасен.

Старший маг, усмехнувшись, повернулся к сотнику:

— Ярош, почему ты не сказал своим людям, что этот бросс даже связанный легко может их убить?

Копейщики недоверчиво повернули ко мне головы, потом сделали шаг в сторону. Их руки нервно поскрипывали на древке орудий.

— Думаешь, это про него брешет кнез?

— Ярош, как там сказал Павлос? «Бросс на медоеже», — вздохнув, сказал Анфим, — Вот хоть убей, но в этой дыре ты и за сотню вёрст не найдёшь больше ни медоежа, ни бросса.

Я прислушивался к их разговору. Получается, кнез уже встретился с царём? Даже интересно, чего там такого кнез наплёл про «бросса на медоеже».

— Как думаешь, Ярош, он действительно так силён? — ехидно улыбнувшись, спросил дюжинник.

Сотник вздохнул, закатывая глаза к небу:

— Анфим, сожги тебя Яриус, опять начинаешь? Я не буду больше делать ставки, магическая твоя душонка, и не буду калечить своих людей!

Маг звонко расхохотался, потом, резко посерьёзнев, снова уставился на меня. Голубые зрачки, в которых угадывались проблески огненного цвета, пытливо сверлили меня.

— Варвар, неужели я вижу то, что вижу?

Он подошёл ближе. Я вполне чувствовал в себе силы и вскочить, и даже впиться зубами в горло дюжиннику, но понимал, что это будет прыжок в один конец. И он тоже это понимал.

Никто из окружающих даже не понял, что между нами произошёл мысленный обмен реальностями, которые так и не случились. Маг проверил, как я воспользуюсь его якобы ошибкой.

Молча я продолжал наблюдать за ним, чуть морщась от онемения в плече. Наконечник всё-таки проколол там кожу.

— Сотник, могу я наедине поговорить с пленником? — чуть повернувшись, спросил маг.

— Ой, да он мне и за Сиянову сиську не сдался, — тот, отмахнувшись, повернулся и двинулся дальше. Я так и не заметил, какой он знак сделал копьеносцам, но те, подняв оружие, двинулись за ним.

Анфим, прищурившись, положил мне руку на плечо, и я почуял облегчение. Онемение быстро отступало.

— Кнез говорит, что во всём виноваты броссы, — тихо сказал маг, — Они убили наместника Вайкула, потом великого гостя из Лучевии, потом смотрителя маяка… Они пытались похитить лучевийскую принцессу и царского сына. Целый отряд матёрых броссов, а во главе бросс верхом на медоеже.

На этом моменте я аж поперхнулся, до того меня возмутила эта ложь. Нет, ну ясное дело, во всех этих случаях могли мельком видеть бросса, но чтоб кнез вот так заявил?

Да уж, не увидел ни разу кнеза, да теперь даже и не хочется. Я прямо всем нутром почуял, какая там склизкая рыбина.

— Вот и я удивился, — усмехнулся Анфим, — Но вот передо мной действительно бросс. Что скажешь?

— А ты послушаешь? — буркнул я.

Тот не ответил, зато спросил совсем другое:

— Давно у тебя первый ранг послушания, бросс?

Поджав губы, я шумно выдохнул. А вот это плохо, про это я совсем забыл.

— Около суток, — всё-таки ответил я.

Каждый маг, получая ранг, обязан отмечать это на коже. Это закон, и он во всех мирах был одинаков. И к счастью, во всех нормальных мирах сутки ещё не считались «сокрытием ранга».

— Сутки? Яриусов свет! — он искренне удивился, — Кому ты заливаешь, бросс⁈ Ты уже перерос первый ранг, уже давно пора инициироваться и готовиться к следующему рангу. Поломаешь ведь источник!

Услышав его, я закрыл глаза, мысленно обратившись к своему магическому нутру. А ведь этот щёголь прав, я сегодня столько использовал «огненное яйцо», что вывел это на уровень инстинктов. И сам не заметил, как мои контуры укрепились, раз за разом прокачивая через себя энергию.

И не просто энергию… Каждый пучок моих мыслей был отточен многолетней практикой Всеволода Десятого, и даже в бросском теле это дало поразительный результат.

Я ведь ещё в магической зоне мечтал об уединённом месте, чтобы помедитировать и заняться развитием источника. И во всей этой суете с погонями и битвами тело само подготовилось, и я едва не пропустил момент инициации.

И если бы пропустил, то все мои… кхм… наши с Агатой Ясной усилия по открытию источника оказались бы напрасными. Вот бы она обиделась, наверное.

— Вижу по глазам, что ты понимаешь больше, чем может понимать обычный бросс, — шёпотом сказал Анфим, — Кто, раздери тебя Яриус, ты такой?

— А кто ты, если с такими мозгами ты всё ещё обычный дюжинник? — колко ответил я.

Зрачки мага всего лишь раз скользнули в сторону, и я понял, что и вправду раскусил его.

— Совет Камня? — одними губами спросил я.

Тот, убрав руку, отступил на шаг. Анфиму понадобилось несколько мгновений, чтобы справиться с волнением, но вот на меня снова смотрели ничего не выдающие зрачки.

— Советую, Анфим, хоть одного спрятать, — я мотнул головой назад, на связанных людей, — К утру у вас ни одного языка не будет.

— Ты о чём?

— Не тупи, дюжинный маг! Укради, увези, закопай живьём, но спрячь хоть одного.

Анфим стоял, сжимая и разжимая кулаки, и смотрел так, словно жалел, что решился ко мне подойти. Потом оглянулся, и в его взгляде на мгновение прочиталась паника — он явно гадал, кому в этом дворе он сможет довериться.

Тут поднялся шум, забегали солдаты. Десятники стали покрикивать, чтобы строились и наводили порядок.

Над двором раздался голос:

— Его величество Нереус, царь благословенного Моредара!

Там, где стояла Креона, показались ещё люди — целая процессия, оттеснившая работников таверны от колдуньи с принцессой. Они чествовали Дайю, которая так и не отрывалась от Креоны. Перечить принцессе не стали и, подав руку, обеих девушек повели в другой конец двора.

Там на входе уже показались всадники, от которых я даже здесь почуял мощный магический флёр. Царя сопровождали магистры, никак не меньше! Царя окружала такая защита, что меня бы ранило, наверное, от одной мысли о нападении на него.

Рядом охнули некоторые очнувшиеся заговорщики. Ослабевшие, они тоже чувствовали давление защитных аур.

— Да чтоб тебя Мавша утопила! — выругался в конец Анфим, который так и продолжал стоять передо мной, — Драный ты бросс!

Покрутив ещё раз головой и поняв, что сейчас все смотрят исключительно на царя со свитой, он подскочил к связанным. Похлопал по макушке одного, другого, третьего… Потом сам же рывком поднял его, даже не боясь испачкать роскошную мантию, и, ругаясь, потащил куда-то в сторону таверны.

Я проводил его взглядом. Честно сказать, этот Анфим был даже мне симпатичен — мозгами он шевелил довольно резво, и при этом не боялся принимать решения. Как Тёмный Жрец, я отлично понимал, что в армии таких как раз и не хватает.

Суета в постоялом дворе стала смещаться в нашу сторону. Вокруг связанных пленников и рядом со мной появилось гораздо больше воинов, и мне в спину снова уткнулись сразу несколько клинков.

Ну, ясно, царь идёт сам лично посмотреть на заговорщиков… Да где же этот Виол, маюнов сын?