Феокрит произнёс:
«И всё же, Анфим… Позволю себе похвалить тебя.»
«За что же это?»
«Нам воистину повезло, что ты додумался одного из заговорщиков переслать морем из Солебрега. Мне стыдно, что я не предвидел опасности, в какой ты окажешься».
Анфим недовольно проворчал:
«А если я скажу, что это бросс посоветовал мне сделать так… Это будет использовано против него?»
«Это лишь подтвердит мои подозрения, Анфим.»
«Что-то слишком много подозрений на одного бросса!»
Тут я улыбнулся. А этот дюжинник нравился мне всё больше и больше, я не ожидал, что так скоро заполучу в этом мире такого надёжного союзника.
Послышался голос Феокрита:
«Вот и я о том же, Анфим, для одного бросса это слишком. Вчера в Моредар приплыла Агата Ясная, и она передала мне весточку…»
«Дочь Луны из Монастыря Холода?»
«Именно. О содержимом весточки я пока не буду говорить, тем более, сама Агата Ясная пропала. Кроме весточки, ничего».
А вот в этот момент я действительно напрягся, потому что моя нижняя чакра просто взвыла, предчувствую за словами советника опасность. Не для меня, а для Агаты.
Мои кулаки сжались до хруста, и я с трудом сдержал бросскую кровь — она была готова закипеть не от Тьмы, а от чистой праведной ярости.
«Ты недоговариваешь, брат», — сказал Анфим.
«Я подозреваю, что мы… кхм… я имею в виду, Совет Камня… как бы мы не проспали появление в этом мире какой-то новой силы. Или старой, давно забытой…»
«Ты про пришествие тёмного северного бога?» — всё же спросил Анфим.
«Не только… Мой опыт подсказывает мне, что Левон связан с исчезновением Агаты, но у меня нет доказательств. Слишком многое поставлено на карту, и если это так, то в его руках теперь действительно сильный козырь».
«А… А Виол не объявлялся?» — вдруг спросил Анфим, — «Он раскопал что-то про подделку писем?»
«Вот именно, что нет. А сейчас нам как никогда нужно вывести Левона на чистую воду… Кстати, ты ошибаешься, если ты думаешь, что я буду топить твоего бросса. И так есть, кому этим заняться».
«О чём ты?»
«Некоторые воины в дружине Яроша говорят, что всё затеял сам бросс».
«Но…»
«Да знаю я, знаю, Анфим, что это ложь! И этих предателей, как и ожидалось, под свою защиту забрал Левон. И я не удивлюсь, что вскорости их найдут мёртвыми… Но писцы уже записали их показания».
«Да что за грёбанный мир, мать-перемать! Все всё знают, но ничего не могут сделать!» — Анфим аж вскочил.
В этот момент скрипнула дверь, только в моей комнате, и моего носа коснулся запах жареного мяса. А следом бросский желудок заглушил своим урчанием все мысленные сигналы от Кутеня…
Мало того, цербер и сам почуял через мой мозг запах еды, и наша связь стала прерываться. Так, Кутень, смердящий твой свет, даже не сметь!
Мой хлёсткий приказ возымел действие, но в мой слух теперь ворвался слуга Зотик:
— Господин Малуш, вы спите?
Со вздохом я открыл глаза. Жадным взглядом оббежал стоящие на столе передо мной блюда — на одном парились варёные бобы с куском прожаренного мяса, на другом пирог с рыбой. Кажется, именно на него так отвлекался Кутень… Рядом поблёскивал вином деревянный бокал, и запах напитка просто сводил с ума.
«Там-там-там!» — слишком резким тявканьем в мой мозг ворвался Кутень. Его тревога передалась мне, и, с трудом переборов голодное безумие, я принюхался ещё раз.
Расщелину мне в душу, яд!
— Вам не нравится, господин Малуш? — с лёгкой тревогой спросил Зотик, — Воистину, это честь, ведь этим же трапезничают и великие господа.
— Ты и им принёс еды⁈ — вырвалось у меня.
— Да…
Служка сразу же полетел в сторону, когда я бросился в соседнюю комнату. Кажется, даже воздух сгустился… Не знаю, какая магия стояла на двери, но она лопнула с ослепляющей вспышкой, и следующие мгновения я смотрел на происходящее глазами Кутеня.
Вот вылетает дверь из комнаты для прислуги… Советник уже подносит к губам бокал вина, когда в этот момент к нему летит разъярённый бросс, протягивающий руку.
С тела Феокрита в сторону бросса срываются всполохи мощнейшей защитной магии, и я понимаю, что сейчас умру. Остаётся только надеяться на свой огненный щит…
Глава 31
Интересная штука — мозг опытного мага, который полжизни отдал медитативным тренировкам. Точнее, мозг варвара, в который вселилась душа Жреца.
Пока моё тело пребывало в зыбком состоянии, мучаясь на грани жизни и смерти, сознание отстегнулось. Резко отсоединило энергетические контуры, отрезая лютую боль, и свернулось в точку где-то рядом.
Это очень хитрое состояние. Частичка души, запасшись собственной энергией, пребывает в забвении и от скуки попросту размышляет. Так как жизненных сил она взяла с собой самую малость, это размышление растягивается во времени. Так может пройти и неделя, и год, и даже столетия… Нет, со столетиями это я загнул, конечно — за это время тело рассыпется в прах.
А другая часть души, отвечающая за инстинкты и тренированная должным образом, в это время залечивает раны. Ей для этого не нужно ни бояться, ни страдать, ни как-то себя поддерживать — просто работать, раз за разом прогоняя энергию по нужным контурам.
Разумная же частичка души периодически проверяет, как оно проходит, это лечение…
А проверяет довольно просто. Просто открывает обратно канал для чувств и… А-а-а!!! Больно! Смердящий свет, как же больно!!!
Этот вестник тупости Феокрит! Посланник жестокости! Предтеча боли! Чтоб его распухшие чакры вечно плавились в праведном огне из стыда и позора! Чтобы это ничтожество потонуло в омуте собственного могущества и захлебнулось им же!
Чтобы… Ох-х-х! Облегчение…
Я с трудом вернул себе способность размышлять, когда частичка моей души снова отсоединилась от тела. Да, это было очень больно.
Как и тогда, когда я прыгнул на Феокрита.
Помню только, что смог дотянуться до бокала с ядом и выбить его из рук. Для магистра это значило только одно — если бы я был убийцей и в моей руке было любое оружие, то смог бы его прикончить. Я пробил все плетения его защиты…
И умер. Хотя нет… Боль была не такая, как у мертвеца. Просто моё тело, перекрученное десятком защитных заклинаний, теперь представляет из себя бросскую котлету. С кусочками костей и хорошо прожаренную…
Кажется, одно из охранных заклинаний использовало мой же огонь против меня. Да, я успел выставить щит, и в последний момент, когда почувствовал, что на меня надвигается абсолютная смерть, ещё и призвал Тьму с помощью Червонного Кольца…
Всю эту мощь я вбросил в «огненное яйцо», чтобы закрыть своё тело. И Феокрит всё равно смог вскрыть эту защиту, чтобы ударить.
Но я жив. И мне больно…
Это значит две вещи, и обе хорошие — тело ещё не умерло и активно восстанавливается. И вторая — что прошло не так уж и много времени.
Мысли постепенно замедляются, потому что их скорость пожирает энергию. А у меня её мало. Возможно, мне в этом закутке сознания придётся провести ещё много времени.
Кстати, сдаётся мне, что Феокрит — не только маг воздуха, но и владеет огнём. Достаточно, чтобы вскрыть мою огненную защиту.
Ведь как складывается противостояние двух заклинаний? Скажем, защитное и нападающее…
Если нападает огонь, а защищается вода, то тут всё довольно просто. Хотя если огненный вал достаточно силён, то маг воды вполне может погибнуть от раскалённого пара… Ну, то есть, от собственной стихии. Да и вообще, магия воды не настолько мгновенна, как магия огня. Пойди ещё собери капельки влаги из атмосферы и сконцентрируй их вокруг своего тела.
Это не огонь, разлагающий воздух на составляющие, которые сами же друг другу помогают гореть. Тем более, огонь связан с такими эмоциями, как ярость и гнев…
Вода символизирует спокойствие и податливость, и то же самое эта стихия воспитывает в своих адептах. Но вода тоже умеет яриться, и если уж вы разозлили мага воды, да ещё и высокого ранга… Скажем так — не убил магистра воды до того, как он разогнал свои чакры и полностью соединился со стихией, то пиши пропало.
