— Ты не спросишь, что произошло? — спросил я, намекая на свой внешний вид.

— Есть догадки, — ответил Эрегор, — не так много заклинаний воруют жизненную силу и передают ее магу. Просто…

— Ты хочешь спросить, не собираюсь ли я посетить в ближайшее время Налор? — прямо спросил я.

Эрегор метнул тяжелый взгляд, но ничего не ответил, все и так было понятно.

Налор, Вечный Лес, Ирен. Когда я стал Третьим Жрецом и познакомился с будущей королевой, я был примерно таким. Примерно таким я покинул Вечный Лес, выбрал себе спокойное место в горной долине и стал возводить свою башню, в которой и планировал провести остаток своих дней, занятый поиском решения проблемы седьмой печати. Стоило ли отправляться в столицу темных эльфов в подобном виде, чтобы предстать пред Ирен? Наверное, это последнее, чего бы мне хотелось — чтобы она увидела меня таким. Молодым, полным сил. Ведь тогда это бы отчасти перечеркнуло бы все то время, что мы провели порознь, те сотни лет, что не видели друг друга.

Когда Эрегор получил указания — советник привел с собой сотню мечей и хотел узнать, где разместиться солдатам — эльф наконец-то покинул отведенный мне кабинет. Я же отложил в сторону бумаги, в которых содержались цифры о запасах провианта Халсина, и потянулся рукой под рубаху. К кусочку серебра с каплей моей крови, который я носил все это время. К маленькой подвеске, которую я когда-то подарил тогда еще молодой королеве темных эльфов.

Когда войско Мордока подошло к Халсину, я и сотня бойцов, приведенных с Эрегором, уже ждали их на городском валу. Солдаты были напряжены, но никто бежать не собирался: накануне опальный советник популярно донес до всех, что бросать их в бой я не собираюсь, и их задача — создать видимость. То есть по плану у солдат было постоять с копьями и щитами, а потом пойти обедать. Вполне себе приемлемый распорядок дня для победителя, если подумать.

Даже с высоты городского вала я видел, что войска Генина истощены долгим переходом. Конницы в армии Мордока почти не осталось, а те кони, что еще держались на ногах, выглядели так жалко и понуро, что максимум, на который они были способны — нести своих всадников легкой струсцой. Ни о каком галопе и лобовой атаке, сминающей строй, речи и быть не могло.

Но дисциплина у этой армии еще была. Только выйдя на поле перед городом, войска Мордока стали разворачиваться в боевой порядок для штурма укреплений, по всей науке. Остатки конницы — по флангам, основные силы разделены на четыре корпуса. Центральная группировка — самая многочисленная, две фланговые группы и резерв в тысячу бойцов за спиной товарищей, готовый в любой момент прийти на помощь.

В первых рядах стояли пикинеры и копьеносцы с тяжелыми щитами, за ними — арбалетчики, последними — лучники. Генин разворачивал армию так, будто бы перед ним был вполне осязаемый и реальный противник.

Я еще раз окинул взглядом городской вал, на котором редкой цепью стояли темные эльфы вперемежку с наемниками. Ополчение Халсина на этот праздник звать не стали — крестьяне и ремесленники при одном виде такой массы людей на другой стороне поля, побросают оружие и бросятся наутек, только лишняя с ними возня.

— Лиан, Эрегор, — обратился я к этим двоим, что стояли чуть за моей спиной, — за мной.

После чего я бесстрашно шагнул вперед и начал спускаться со старой насыпи вниз, навстречу вражеской армии.

— Генерал Генин! — прокричал я, дойдя до середины поля.

За спинами копейщиков началось какое-то движение, после чего нам навстречу выехал небольшой конный отряд из десятка всадников. По блестящим нагрудникам и высоким плюмажам на шлемах, я безошибочно определил в них офицеров. Вон, и Генин скачет впереди подчиненных.

Как бы не закончился этот день, генерал уважал правила войны.

— Не передумали? — спросил я, когда отряд, резко осадив коней за десяток шагов от нашей троицы, остановился на месте.

— Ваши условия смехотворны, колдун! — воскликнул один из офицеров.

Я только недовольно цыкнул, поднял ладонь и уже так знакомо для Генина щелкнул пальцами.

Вокруг головы наглеца появилась черная тень, которая моментально заткнула офицеру рот.

— Ничего опасного, — сказал я Генину, который с удивлением уставился на меня. Нападение на переговорщиков считалось недостойным поведением. — Просто не хочу, чтобы нам мешали ваши сопровождающие, генерал. Так что вы решили, командующий Генин? Вы капитулируете?

Генин с тревогой оглянулся на своих людей, бросил взгляд на строй копейщиков. Я же, чтобы подтолкнуть мысль генерала в нужном направлении, будто невзначай, провел носком сапога по земле прямо перед собой.

Мы довольно долго с Эрегором искали это место и делали расчеты, прикидывали, как Генин расставит войска и где окажется геометрический центр поля боя, где мы встретимся во время последней беседы перед сражением.

В месте, на котором я стоял, была крест-накрест расчерчена пара линий, продолжение которых уходили в четыре стороны. Прямо к углам этого поля.

Центр магической печати.

Мое движение не укрылось от Генина, он внимательно посмотрел на землю под моими ногами, потом — на недобро скалящуюся Лиан и такого же неприветливого Эрегора. И если для советника подобное зловещее выражение лица было совершенной нормой, то моей подопечной пришлось накануне потренироваться.

— Вы изменились, — наконец-то ответил Генин, — могу поклясться, что в нашу последнюю встречу вы выглядели иначе. И вели себя иначе.

— Шесть сотен жизней могут омолодить кого угодно, — ответил я прямо. — Хотя это не предел, генерал. Как Владыка демонов я могу впитать намного больше жизненной энергии.

Он понял. Почувствовал. Сейчас я поддался тому пьянящему чувству, той жажде, что пробуждается у любого темного мага, вкусившего сладости чужой жизненной силы. Генин понял, что передо мной не армия. Передо мной — ломящийся от угощений стол. Пиршество, в прямом смысле этого слова. Именно поэтому эльфы за моей спиной так дерзко смотрят на всадников, именно поэтому разведчики насчитали не более сотни бойцов на городском валу.

На подступах к Халсину войска Мордока ждала не армия. Это была погребальная команда, которая после бойни займется сбором трофеев и сожжением трупов.

Единственный, с кем придется сражаться армии Мордока — это я. Колдун, который пожрал шесть сотен душ и не прочь закусить оставшимися пятью тысячами.

— Моя честь не позволит мне совершить подобное преступление и сдаться одному-единственному человеку, — сказал Генин. — Даже если бы и хотел, то не могу.

Я улыбнулся этому уже немолодому командиру.

— Честь лишь пустой звук, генерал Генин, — сказал я. — Тем более в этом случае. Ведь я даже не человек. Я — повелитель демонов, тысячелетний колдун из горной долины. В последний раз я чувствовал себя человеком за сотни лет до вашего рождения.

Окружающую тишину нарушало только хлопанье штандартов на весеннем ветру и тихое ржание лошадей. Животные чувствовали темную магию под своими копытами, чувствовали заготовку гигантской печати, которая в мгновение ока превратит все поле в огромную гекатомбу.

— Подумайте о людях, генерал Генин, — продолжил я, наблюдая, как ужас сковывает и вражеского предводителя, и его сопровождающих. — Я избавлю их от влияния силы Харла, я оставлю им жизнь. Они смогут вернуться на север, когда все закончится, или отправиться своей дорогой. Западные земли обширны, они поглотят кого угодно и даже не заметят. Я даже могу уважить вас, решить вашу проблему. Никто не будет говорить о том, что вы не попытались.

Я опустил руку на рукоять меча и потянул клинок из ножен, после чего воткнул оружие в мерзлую землю прямо перед собой, бросая Генину вызов.

— Не знаю, делают ли так до сих пор, но когда-то именно подобным образом мы со Святым Паладином Валлисом Молотобойцем принесли вечный мир в Менас. Прекратили войну.

— Какую войну? — спросил Генин, неотрывно глядя на отливающий красным светом клинок.

— Мою войну против Трех Орденов, конечно же, — улыбнулся я. — У вас есть шанс повторить подвиг героя прошлого, генерал Генин. Обещаю, ваше имя останется в веках.