Эльфийка молча кивнула.

План был простой. С помощью своих демонов я задерживаю продвижение авангарда и пугаю лошадей, и пока бойцы пытаются разобраться, отчего животины сходят с ума, мы пешим порядком врубаемся в конный строй.

Бой пехотинца против всадника всегда дурная затея. Особенно, если это бой один на один и у пешего в руках нет длинной пики или алебарды. Но для того, чтобы большая часть отряда спешилась, у меня была моя магия.

Все должно выглядеть натурально. Никаких разорванных тел, никаких демонов или прожженных дыр в груди, только бой с применением стали. Хотя в безымянной деревне сейчас лилось столько крови, что мне было достаточно просто потянуться к ней и сжечь все вокруг в магическом пламени. Алтари Нильф в Мибензите продолжали работать, и моя сила достигла поистине взрывной мощи. Если в одну из наших первых с Лиан встреч, во время наказания святош, мне нужна была капля ее крови, чтобы пробить дыру в груди арбалетчика, то теперь достаточно просто сосредоточить магических поток волевым усилием.

Я опустил глаза и посмотрел на черные отметины печатей на своих ладонях. Борозды стали почти незаметными, кожа на руках разгладилась. В последний раз я видел свои печати такими, когда уходил из Н’аэлора, а Ирен надменно сверлила мою спину холодным взглядом. С тех пор прошли сотни лет, борозды на ладонях углублялись с каждым годом, но теперь…

— Пожалуйста! Не надо! Пожалуйста!..

— Сюда иди!

— Держи ее, парни! Держи!

— Не трогайте! Пощадите!

— Закрой рот!

Глухие удары, которые мы четко расслышали даже за сотню футов. Солнце окончательно село, стало темно и догадываться о происходящем можно было только по неверному движению теней где-то перед нами. Я не прибегал к магии, чтобы начать лучше видеть, это было ни к чему, просто ненужный риск быть обнаруженными. А вот Лиан же никакая магия была и не нужна. Острый глаз темного эльфа позволял ей довольно сносно видеть даже в полной темноте, и сейчас эльфийка неотрывно наблюдала за тем, чем на самом деле является война. Что на самом деле происходит большую часть времени между сражениями.

В какой-то момент Лиан отвернулась, не в силах смотреть, что солдаты Мордока делают с одной из женщин прямо за одним из стареньких сараев, я же безучастно смотрел в ночную тьму, больше полагаясь на свой слух. Ждал зычных команд сержантов, которые остановят развлечение и вернут солдат к работе по сбору припасов для армии.

— Я что-то слышала, — шепнула Лиан. — Вон там.

И указала на заросли слева от нас.

— Я ничего не слышал.

— Потому что у тебя не уши, а две дырки в голове, — съязвила темная. — Я точно что-то слышала. Будто кто-то крадется.

— Уверена? — спросил я.

Слух темных на самом деле был почти феноменальным, если сравнивать его со слухом людей. Такие длинные уши у них были не только для красоты.

— Уверена.

— Ладно. Сиди здесь, — ответил я, кладя ладонь на рукоять меча.

Если кто-то из разведчиков или солдат, которые пытались настичь беглецов, то я с таким справлюсь лучше, чем Лиан. Любой крик можно подавить, если запихать в глотку противника дымного демона.

Аккуратно шагая, стараясь не потревожить ни одного сухого листа или ветки, я крался во тьме навстречу неизвестному источнику звука. Теперь и я его слышал. Легкое шуршание, будто кто-то мягко ступает по листве.

Я напитал свое тело магической силой, становясь еще быстрее и сильнее, обостряя все органы чувств, уже приготовился столкнуться с неизвестным противником, когда мне под ноги выскочил кабан. Тупая животина взвизгнула, после чего скрылась в подлеске, ломая ветви и поднимая столько шума, что казалось, это не одинокий секач, а целый лось ломится сквозь молодую поросль.

Досадливо цыкнув, я вогнал клинок обратно в ножны и развернулся, надо идти обратно к нашему с Лиан пункту наблюдения. Только чем ближе я подходил к нему, тем неспокойнее мне становилось. Неужели темная не отличила человеческие шаги от возни кабана?

Ответ я получил довольно быстро. На месте, где я оставил эльфийку, осталась только примятый прошлогодний мох, а сама темная исчезла и я догадывался, куда отправилась девушка.

Побороть жажду крови тяжело, особенно, когда приходится наблюдать за зверствами со стороны. Это чувство было новым для Лиан, и пусть она уже побывала в нескольких передрягах, каждый раз ей приходилось обороняться или скрываться, каждый раз силы были неравны. Сейчас же Лиан чувствовала в себе силу — и это чувство меняет на корню абсолютно все. Ведь наблюдать за чем-то столь же омерзительным, как работа фуражной команды в несчастной деревне, становится буквально невыносимо.

Я встал во весь рост и внимательно посмотрел в сторону косого сарая, со стороны которого совсем недавно доносились короткие вскрики и всхлипывания, где солдаты резвились с одной из местных жительниц. Именно туда направилась Лиан, мне осталось понять, какой маршрут выбрала темная для того, чтобы перехватить девчонку до того, как она наломает дров.

По окончании боя я отвешу своей воспитаннице столько затрещин, сколько выдержит ее голова, а после этого она вовсе пожалеет, что просто не бросилась на собственную саблю. Ослушаться приказа в бою — есть фактически прямое предательство. Нельзя отступать от общего плана, ведь так ты не только проявляешь неуважение к товарищам, но и подвергаешь их ненужному риску. Особенно когда дело касается столь дерзкой вылазки, как спланировали мы с эльфийкой.

Опять согнувшись в три погибели, я, придерживая ножны с мечом, устремился по широкой дуге к тому самому сараю. Между ним и подлеском было футов триста пустого поля, на котором даже в ночной темноте при свете звезд опытный глаз может разглядеть фигуру противника. Лиан была опытной охотницей и понимала, что двигаться по открытой местности нельзя, а значит, она пойдет краем опушки, сливаясь со стволами деревьев и кустарниками. И я отправился следом за девушкой.

Когда до сарая оставалось несколько десятков шагов, я почувствовал, что все кончено. Несколько вспышек предсмертной агонии всколыхнули пространство, темноту разорвала пара коротких вскриков, после чего в воздухе разлился протяжный предсмертный хрип.

Лиан стояла над четырьмя телами. Три солдата. У одного снесена голова, второго эльфийка разрубила от ключицы до живота, а третьего, со спущенными портками, пригвоздила к земле мощным уколом сабли, который пробил грудину и пронзил сердце. Женщина, которой Лиан спешила на помощь, уже затихла. Мне хватило одного взгляда, дабы убедиться в том, что помочь ей было уже нельзя. Разбитая голова, лужа крови, которая собралась под затылком и не успела впитаться в плотную, вытоптанную вокруг постройки землю.

Я ничего не говорил. Лиан попыталась поднять на меня глаза, но секунды хватило, чтобы эльфийка потупила взор и уставилась на землю под ногами, нервно сжимая рукоять сабли.

— Ты меня разочаровала, — коротко сказал я. — Поговорим потом. А теперь пошли, ты добавила нам работы.

Их найдут, рано или поздно найдут, а значит надо бить первыми.

Я раздраженно цыкнул, прикидывая, как придется гоняться по всей деревне за солдатами. Еще не меньше десятка человек, а может, и больше. Сколько их было, когда они заезжали в поселение? Чуть больше дюжины? Число не имело значения, пока я планировал ударить фуражной команде в спину, но не теперь. Теперь мне нужно вести точный подсчет, чтобы никто не ускользнул, никто не донес в стан врага о том, что здесь произошло.

— Встанешь на дороге, будешь перехватывать беглецов, — коротко скомандовал я Лиан.

— Но я могу сделать больше и…

— Не обсуждается, — отрезал я и указал рукой, в какую сторону двигаться эльфийке. — Ты уже сделала все, что могла. Теперь иди.

«Мне надо за тобой прибрать». Эти слова не прозвучали, но подразумевались, девушка четко это ощутила. Лиан опустила плечи и, как провинившийся ребенок, ушла в указанную мной сторону. Ребенок, с окровавленной саблей в руках…

Тяжело вздохнув, я перехватил меч и шагнул за угол, на хор голосов, криков и шум, который доносился из деревни.