Взял пачку страниц.

Глубокий вдох.

Я заранее готовился, прокручивал в голове мысли о друге Кафки, который отказался сжечь труд всей жизни писателя, а также всякими мотивационными фразочками, которыми Чесапик бросался в день нашей встречи. Но в тот самый момент это все мне не понадобилось.

Я полностью сосредоточился на том, что был хозяином своей судьбы.

К тому же время поджимало.

Я бросил рукопись в верхнюю часть сканера.

Устройство немедленно ожило, поглощая листы и выдавая их снизу ровно стопкой с тихим жужжанием.

Листов оставалось все меньше, и я прислушался.

Тишина.

Вины я тогда вовсе не ощущал. Только дикий, головокружительный восторг.

У меня получалось.

Я почти закончил.

Не в силах справиться с нервами и скакнувшим в крови адреналином, я пробежался глазами по двум оставшимся рукописям на столе.

Компьютер Чесапика не отображал отсканированные страницы – это я понял еще во время проверки дома, – а другого шанса прочитать хоть строчку из «Демона Максвелла» до того, как он появится на полках магазинов, могло и не представиться. Я даже не помню, как обдумывал решение, – просто осознал, что мне предстоит мучительное ожидание и надо чем-то занять трясущиеся руки.

И вот, под жужжание сканера, я осторожно приподнял титульный лист правой рукописи, точно так же, как сделал с той, что в центре, и быстро, украдкой, принялся за чтение…

«Демон Максвелла» начинается с того, как офицер Дэн Вейберн, невольный напарник Максвелла Кливера, подходит к заброшенному маленькому коттеджу на утесе южного побережья. Уединенное, мрачное место с видом на беспокойный залив.

Вейберн стучит в дверь. Ответа нет. Он стучит снова, и снова, и снова. Наконец дверь открывается.

– Уходите, – говорит Максвелл Кливер. – Я на пенсии.

Я оторвался от текста.

Кто-то возмущенно кричал внизу, в магазине. Женский голос. Ему вторил другой, мужской, он тоже кричал. Слов я не разбирал, но, судя по тону, женщине отвечал Эндрю. Что за женщина и почему они кричали друг на друга – я понятия не имел.

Удары сердца громыхали в ушах, и я проверил сканер – тот успел обработать две трети объема и выходил на финишную прямую.

«Покричите, покричите, – подумал я, слушая голоса и жужжание устройства. – Я совсем не против».

Секундой позже я принялся укладывать страницы правой рукописи – той, которую читал, – на место, но не удержался и, приподняв стопку листов, заглянул на последние страницы. И тут мне на глаза попалась сцена.

Уставший Макс Кливер в одиночку несется по темному, зловещему ночному лесу, выбегает на опушку и останавливается, жадно глотая воздух. Его уже ждут. Знакомый силуэт в подпаленной старой шляпе. – Оставь надежду, всяк сюда входящий, – говорит Морис Амбер с помощью электрического микрофона на горле.

– Мы это уже проходили, – произносит Кливер.

– Что ты знаешь об Апокалипсисе? – спрашивает Амбер. – О жанре, если быть точнее.

Как тут…

Приглушенный хлопок и далекий, яростный звон колокольчика над дверью магазина.

Тишина. Спор внезапно закончился.

Я в панике взглянул на сканер.

Тот продолжал работу.

Оставался десяток страниц. Черт. Раздались разгневанные шаги Эндрю – шел он быстро, почти бежал. Такими темпами он мог уже подходить к лестнице. Черт. Надо было закругляться, иначе он застал бы меня на месте. Я мысленно подгонял жужжащий сканер: «Скорее, скорее, я не успею».

Я не успевал.

И выдернул последние страницы из устройства.

Шесть. Их осталось всего шесть. «Твою мать», – пронеслось в голове.

Я положил шесть страниц обратно на стол, сверху опустил отсканированную часть, а затем вернул на место оба пыльных титульных листа максимально быстро и осторожно. После чего начал складывать ножки сканера, как вдруг одну заело, и заставил себя сделать глубокий вдох, унять дрожь в руках и попробовать сложить ножку еще раз, и – щелк! – она встала на место. Я пихнул сканер обратно в сумку.

Поспешно выскользнул из потаенного уголка, обошел пресс, нырнув под висящие страницы. Достигнув дверного проема, я услышал шаги Блэка – он шел по одной из комнат. С большим трудом я заставил себя не бежать – от резких движений пол бы заскрипел и выдал меня с головой, – так что в темпе прокрался на цыпочках и проскользнул в студию, когда из дальнего конца мастерской раздались шаги.

Я прыгнул к миниатюрному детализированному кукольному домику в центре комнаты, схватил один из полароидных снимков и притворился, что сравниваю его с моделью. Краем глаза заметил, как Блэк появился в дверном проеме и резко развернулся. Понимая, что Эндрю наверняка заметит виноватое выражение на моем лице, я притворился, будто он застал меня врасплох.

– Что ты делаешь? – спросил он.

– Упс.

Я положил фото обратно.

Эндрю буравил меня взглядом, а я старался дышать ровно.

– Ты обещал ничего не трогать.

– Всего одно фото. Тебя минут двадцать не было.

– Значит, у твоих обещаний есть срок годности?

Он все еще злился из-за произошедшего внизу.

– Я просто взял фото, я не прикасался… – я указал на модель загородного дома. – Извини, ладно? Мне стало скучно.

Затем я внимательно посмотрел на Блэка, будто только что заметил его раздраженный вид.

– Все нормально?

Он молча смотрел на меня.

Я выждал паузу.

И почувствовал иррациональный страх: вдруг Эндрю каким-то образом мог услышать, как громко стучит мое сердце? «Спасайся, – подала голос паника. – Спасайся, спасайся».

– Ну, я пойду, – сказал я как можно спокойнее.

Секунда молчания – и Блэк слегка кивнул.

– Модель правда потрясающая, – повторил я, глядя на домик.

И это была правда. Такой маленький, такой проработанный… До безумия точная копия. Мы молча вышли из комнаты, и я провожал оцепенелым взглядом разорванные и выпотрошенные кучи сырья, а затем и крошечные предметы в шкафчиках.

– Спасибо, что пришел, – сказал Эндрю, и тут я понял, что стою за дверью, на улице.

– Был рад повидаться, – я хлопнул его по плечу. – Правда рад. Береги себя.

Паника в груди затихала, и я подумал: «Ты что творишь? Еще рано прощаться. Тебе еще шесть страниц осталось».

– И ты тоже. – Обязательно. Ну, бывай.

«Придумай причину остаться. Даже сканировать не придется – придумай предлог, вернись в комнату и спрячь страницы в карман», – не унимался внутренний голос. А я, осознав, что мог именно так и поступить, но прошляпил шанс, приуныл.

– Пока.

– Да. Пока.

«Придумай что-нибудь, Куинн. Ну же!»

Но в голову ничего не приходило. Я чувствовал, как тело развернулось, видел, как ноги зашагали прочь.

– Томас.

Я остановился посреди улицы. Повернулся.

– Пропустим по стаканчику?

Он сунул руку в карман и вытащил маленький белый квадратик. Повернул его, дабы показать, что это полароидный снимок, и протянул мне. Я сразу узнал предмет. В отличие от присланного мне снимка, этот был сделан под другим углом, но объект остался ровно тем же – идеально ровная и черная, как пустота, сфера.

– Думаю, – сказал Эндрю, глядя на фотографию, – думаю, это крайне важно.

Глубокой ночью, спустя несколько часов, как я распрощался с Эндрю, в моем гостиничном номере зазвенел телефон.

Бззз-бззз.

Отель «Уирби» находился на противоположной стороне города. Смехотворно огромное здание. Оуторн – крошечный городок, где совсем нечего делать. Мой номер располагался на предпоследнем этаже. Шестом. На шестом этаже. Семиэтажный отель в захолустном городке. Стои́т прямо на заросшем тростником берегу, так что я решил, что его хотели расширять – наверное, где-то в 80-х здесь планировали курортный комплекс на берегу моря, но в итоге построили только отель. Иначе как еще объяснить, откуда он там взялся?