– Ничего, я знаю Эндрю, – сказал я. – Он – гениальный писатель, но в то же время…

– У нас был ребенок.

Я встретился с ней взглядом.

– У нас был ребенок, – повторила она.

– Мне очень жаль, – выдавил я.

Она на мгновение задумалась.

– Вы знаете Эндрю. Знаете его характер. Но со мной он был другим. Он много работал, и я совру, если скажу, что он не жил работой. Но иногда он останавливался. Находил выход из мира бумаги и букв, потом – из мира дерева и стружек и возвращался к реальной жизни. Бывало, ему требовалось время, чтобы прийти в себя. Он выходил из кабинета, и ему нужно было часок-другой посидеть в тишине, чтобы тот мир отступил, а реальность вернулась. Когда он работал, был как будто сам не свой, в другом измерении. Может, в мозгу отключались отделы, отвечающие за социальные взаимодействия. Я понятно объясняю?

– Да, да, конечно. Знакомое чувство. Сам, когда пишу, ощущаю, словно отдаляюсь от мира, – ответил я, и миссис Блэк кивнула.

– Отдаление, да. Когда он только начал собирать пресс, он постоянно строил какие-то большие деревянные конструкции, и я все время спрашивала: «Ты там еще с ума не сошел?» Не смешно, но, знаете, мы смеялись. Я все это рассказываю, чтобы вы понимали, каким он был еще в прошлом году. И как сильно все изменилось.

Я кивнул.

– Все началось, когда мы узнали, что я беременна. Никогда не видела Эндрю таким счастливым. Он принялся за прелестную детскую кроватку, а когда закончил, так ею гордился. «Другие отцы на такое не способны», – сказал он. «Кто еще сможет столько дать своему ребенку?» И знаете что? Он был прав. Днем он работал над печатным станком, а ночью делал мебель для малышки. Мы стали реже видеться. Его поглотило желание создавать предметы для ребенка. Он был так счастлив. Однажды ночью он обнял меня и сказал – я очень четко это помню, – он сказал, что сделает все возможное, чтобы у нас все было идеально.

Я поднял брови.

– Знаю. Сотни, тысячи будущих отцов говорят то же самое, правда? Но Эндрю и «идеально» – это… Синонимы, понимаете? Я не представляла, что все так обернется. Никто не представлял.

Она замолчала и отвела взгляд.

– Вы в порядке?

– Да, я в норме, – сказала она. Выдержала паузу, а потом пристально на меня посмотрела. – Когда ребенок…

– Я понял.

– К тому времени он закончил ее комнату. Закончил с мебелью. А когда это случилось… Он только начинал делать для нее кукольный домик. И я… Меня пару месяцев… – Она пропустила эту часть истории и прыгнула во времени вперед. – Неважно. Эндрю стало хуже. Я пришла в себя и поняла, что он… – Она задумалась. – Совсем далеко.

– Далеко?

– Да. Я не знала, как до него достучаться. Он создал для нее идеальную комнату – кроватку, шкаф, комод, – а потом начал мастерить их снова и снова, только в миниатюре. Делал то же самое, но с каждым шагом всё отдалялся и отдалялся.

Я не знал, что сказать, поэтому молчал.

– Мы словно перестали идти в ногу. И расстояние между нами… Будто огромная сила притяжения тянула его все дальше, как астронавта, в пустоту. Вы, наверное, думаете, что я несу какой-то бред.

– Нет, я все понимаю.

– Он слишком глубоко ушел в себя. Ушел… Не знаю. На второй этаж я больше не поднимаюсь. Имею в виду, в магазине. Больше я туда не хожу. Может, и стоило бы, но…

Я кивнул.

Она помолчала, а потом добавила:

– Не все дистанции можно измерить. Я много об этом думала.

Я указал на ее телефон.

– Можно?

Она кивает.

– Пароля нет.

Я снова открыл галерею и пролистал ее, пока не нашел фотографию, которую ранее успел рассмотреть только мельком. Улыбающиеся мистер и миссис Блэк на подъездной дорожке непримечательного загородного таунхауса. И его я раньше видел.

– Вот, – я ткнул в экран. – Над этим домом он сейчас и работает.

– Вы уверены?

– Да.

– Это наш дом, – сказала она.

– Я так и думал.

Она перевела взгляд с меня на фото и обратно.

– Но это еще не все, да?

– Масштаб. Он намного меньше. Меньше всех моделей, что есть в магазине. Он крошечный.

– Насколько?

Я показал руками приблизительные размеры.

Миссис Блэк уставилась на стол, туда, где я изобразил масштабы модели. Затем она забрала у меня телефон и долго сидела, спокойно разглядывая фотографию.

– Ясно, – заключила она, не поднимая глаз.

После этого беседа сошла на нет. Про замок вампира больше речи не шло, и вскоре она ушла, предварительно записав мой номер, чтобы мы обсудили детали покупки, хотя я понимал, что вряд ли когда-нибудь ее снова увижу.

Она ушла, а я сидел с холодным завтраком и похмельем, уставившись пустым взглядом в никуда.

Прошла минута, и тут…

На стол передо мной приземлилась матерчатая салфетка.

Я поднял глаза и увидел молодую девушку в униформе официантки. На бейдже было написано: «Привет, я Джанет».

– Вам помочь? – спросил я.

– Вам надо вытереть руки, – сказала она, не глядя в глаза.

– Нет, спасибо.

– Протрите, – сказала она и толкнула салфетку ближе ко мне, затем собрала посуду и быстро ушла.

Я взял салфетку и развернул ее. Внутри красной помадой были написаны слова: «ВАМ НЕЛЬЗЯ ЗДЕСЬ ОСТАВАТЬСЯ. БЕГИТЕ».

Я оторвал взгляд от салфетки и увидел трех полицейских, направляющихся к моему столику. Я узнал того, что шел первым. Сержант Клейборн.

– Здравствуйте, сержант, – сказал я, стараясь сдержать дрожь в голосе, когда троица подошла к столу.

– Томас Куинн, – сказал Клейборн. – Вы арестованы за подозрение в похищении Эндрю Блэка. Все, что вы скажете, будет…

Внутри все похолодело.

– Погодите, что? Нет, – всполошился я, вспомнив о сканере в номере. – Я ничего не делал.

– Мистер Куинн. Вчера вы пришли в участок, – объяснил Клейборн. – И заявили, что мистер Блэк пропал, а в магазине остались следы борьбы.

– Да, но… Так написали в новостях. Информация оказалась неверной. С ним все было хорошо.

– Вчера – да. Но между одиннадцатью часами вечера и семью утра мистер Блэк, похоже, пропал. А на его рабочем месте остались следы борьбы.

Черт.

Клейборн сделал шаг назад.

– Сэр, прошу вас встать из-за стола.

Лестница вела вниз.

На ней ярко светили лампы, ступени покрывал ковер, и все же…

– Почему мы идем вниз? – глядя на лестницу, обратился я к сержанту Клейборну, который стоял позади.

– Альтернативное размещение.

Я повернулся и посмотрел на него.

– В камере сейчас Дункан.

– Дункан?

– Местный дебошир. Я веду вас в свой офис, так что буду признателен, если вы не станете устраивать там разгром.

Я посмотрел на него. Он встретился со мной взглядом, но я все равно не смог его прочесть.

Через мгновение он с серьезным видом указал рукой на лестницу и сказал: «После вас, сэр».

Я спустился вниз.

Внизу и правда находился офис – ну, что-то вроде офиса. Я прошел в центр помещения, пока Клейборн преодолевал последние ступени. Холодный, побеленный подвал, но обстановка приятная. Простой письменный стол с настольным компьютером, телефоном и парой стульев стоял прямо напротив лестницы. Потертый ковер покрывал треть каменного пола, а встроенный радиатор, мягкое кресло и пара книжных шкафов в углу добавляли уюта. Точно ли мне будет тут лучше, чем с Дунканом? У меня перехватило дыхание, но не только из-за холода. Мне не нравилось находиться под землей, в подвальном помещении полицейского участка.

Клейборн прошел мимо, взял телефон со стола, выдернул из него провод и начал наматывать его петлями на руку, прежде чем я понял, что он делает.

– Телефонный звонок, – сказал я.

Он остановился, посмотрел на меня.

– Разве… Разве мне не положен один звонок?

Он замер.

– Вы правы, сэр, положен.

– Телефон и бумажник у меня забрали.

Клейборн начал расстроенно разматывать провод, вставил его обратно в телефон. Затем он придвинул стул к столу, чтобы я присел.