— Тебе на это наплевать.

— Нет, вовсе нет. — Я улыбнулась. — Видишь ли, ты обвиняешь меня в том, в чем нет моей вины. Ты обвиняешь бармена в том, что он дал кому-то выпить? Нет, потому что он удовлетворяет спрос. Никто никого не заставляет что-либо делать или брать. Кто бы ни умер, это была вина их самих и их семьи. Они должны были взять себя в руки. Их семья должна была поддержать их. Вместо этого ты ищешь, кого бы обвинить.

— У тебя, должно быть, все в порядке с головой, если ты так думаешь. Нет никакого оправдания тому, что вы, люди, делаете, — отрезал он, отводя взгляд. — Вы еще больше оскорбляете нас, притворяясь добрыми католиками. Ты не заботишься о Боге. Я не думаю, что ты вообще в Него веришь.

— Я забочусь о Боге, и я верю в Него. — Я действительно верила. — Однако я знаю, зачем я была создана. Я нужна Богу. Что было бы, если бы не было таких людей, как я? Если бы мир был совершенным, если бы все было так, как ты хочешь, тогда зачем бы ты молился? Я нужна Богу, потому что без нас ты забываешь о Нем. Он на моей стороне, а не на твоей

— Мы посмотрим на это. Комиссар положил на вас всех глаз. Он не успокоится, пока вы все не окажетесь в тюрьме!

— Тогда я вырву ему глаза и спрячу его на шесть футов под воду. Ты должен благодарить Бога, что ты здесь, потому что послезавтра Чикаго уже никогда не будет прежним. Ты можешь передать комиссару, что я это сказала, — ответила я, оставляя кофейную чашку с отпечатком моей губной помады на стойке, прежде чем повернуться, чтобы уйти.

— Между прочим, я прекрасно сплю по ночам.

Я улыбнулась ему еще раз, прежде чем уйти. Чикаго сгорит, и они будут знать, что это их вина. Как только дым рассеется и пыль осядет, мы приступим к восстановлению. Мы бы владели этим гребаным городом.

Отойдя в угол, я набрала номер.

— Внеси офицера Поупа и его семью в список.

— Да, мэм.

ГЛАВА 23.

«Мужество — это сила отпустить любимое».

— Рэймонд Линдквист

СЕДРИК

— Я полагаю, что твой сын и его жена только что сместили меня. — Мой нос вспыхнул, когда я сжал телефон в руке.

— Почему всякий раз, когда они делают что-то не так, они волшебным образом становятся «моими»? — спросила моя жена, одеваясь.

— Потому что…

— Тщательно подбирай слова, дорогой.

Подойдя к ней сзади, я схватил ее за талию и притянул к себе.

— Я правил когда-то. Я был королем, и все же мои собственные дети отвергают меня, как если бы я был дворецким. Когда я успел пасть так низко?

Она засмеялась, снова поворачиваясь ко мне.

— Мой дорогой, ты был королем, и когда ты им был, никто не мог сказать тебе ни слова. Твое слово было законом, и те, кто тебя окружал, слушали тебя. Ни твои сыновья, ни я не могли отговорить тебя от того, чего ты желал. Но ты отказался от своей короны, потому что она тебе больше не подходит. Поступая так, ты согласился позволить Лиаму и Мел править так, как они пожелают.

— Они могут, черт возьми, уничтожить эту семью. — Я надулся, когда она поцеловала меня.

— Тогда пусть уничтожат. У нас более чем достаточно возможностей самостоятельно уйти и никогда не быть найденными, если мы захотим. Однако мы с тобой оба знаем, что они не разрушают нашу семью. — Она была права, но мне это не нравилось.

— Я просто хочу, чтобы они…

— Нет. Ты обещал мне, что будешь вмешиваться только в том случае, если они попросят. Они этого не сделали, так что держись от этого подальше. Ты выполнил свою часть работы. Я просто хочу своего мужа.

Глядя ей в глаза, я кивнул, прежде чем схватить ее за рубашку и сорвать ее с тела. Пуговицы отскакивали от нее, как пули.

— Тогда возьми его, потому что он определенно хочет тебя, — прошептал я, прежде чем сорвать с нее лифчик. Ее груди свободно покачивались, и я ухмыльнулся про себя, прежде чем взять их в рот.

Она простонала мое имя, и последнее, о чем я думал, были мои дети или их хаос.

ГЛАВА 24.

«Мы не убиваем намерено, это происходит случайно… Ты не убиваешь животных, это происходит случайно».

— Сэмюэл Фуллер

МЕЛОДИ

Включив телевизор, я не смогла удержаться от ухмылки.

— Три недели назад, комиссар Паттерсон, вы стояли перед всеми нами и обещали сделать этот город безопасным! Вы обещали, что положите конец крови и коррупции, но вместо этого все, что вы предприняли, только усугубило ситуацию! Вот уже три недели льется кровавый дождь! Количество смертей, о которых нам известно, достигает двадцати семи. Большинство из них невинные люди, которые просто хотели прожить свою жизнь в мире. Люди гибнут направо и налево! Вы виноваты в этом! — крикнул кто-то из толпы.

— Мой сын ходил в школу пешком. Он каждый день ходил по одной и той же тропинке, а потом… — рыдала мать с фотографией сына в руках.

— Двадцать семь в пригороде, пятьдесят четыре в городе, по два в день в самых бедных районах города. Комиссар Паттерсон, это новая норма? — спросил репортер.

Комиссар Паттерсон выглядел старым, усталым и напряженным, когда пытался подобрать нужные слова.

— Полицейское управление Чикаго…

— Полицейское управление Чикаго не в большей безопасности, чем мы! Сколько мужчин и женщин вы потеряли за последние три недели?

— Мы потеряли в общей сложности девятнадцать человек при исполнении служебных обязанностей. — Комиссар Паттерсон вздохнул. Я чувствовала, как поражение проникает сквозь экран.

— Как вы можете обеспечить нашу безопасность, если вы даже не можете обеспечить безопасность своих собственных людей?

— Собирается ли ФБР вмешаться?

— Нет, — сказала я вслух, и даже если бы они это сделали, у меня было больше, чем несколько друзей, к которым я могла бы обратиться.

— Каждый из этих случаев был делом рук нескольких преступников, что оставляет дела на усмотрение Департамента полиции Чикаго. Тем не менее, они будут консультировать по многим связанным с этим делам. — Комиссар стоял твердо.

— Губернатор объявит чрезвычайное положение в штате?

— Нет, если он хочет проиграть свои следующие выборы. — Я уверена, что он был другом семьи, Коралина устраивала для него вечеринку.

— Мы еще не обсуждали этот вопрос. Я понимаю, как вы все напуганы, но, пожалуйста, не теряйте веры в нас. Это то, чего хотят люди, которые несут ответственность за все это.

— Вы знаете, кто несет за это ответственность? Некоторые предполагают, что это из-за ирландской мафии, другие говорят, что в окружной тюрьме произошел побег.

Я хотела послушать его ответ. Однако меня отвлек мужчина, целующий меня в шею сзади. Прислонившись к нему, я позволила себе расслабиться.

— Присматриваешь за нашим городом? — прошептал он, когда оторвался, чтобы глотнуть воздуха. Обхватив меня руками, он притянул меня ближе.

— Комиссар, кажется, напряжен. — Я ухмыльнулась, протягивая руку, чтобы дотронуться до его волос.

— Со всеми этими убийствами, грабежами и прессой я бы тоже испытывал стресс. — Он хихикнул. Повернув меня к себе, Лиам уставился прямо на мою грудь, но это то, что я получила за то, что стояла в нижнем белье и смотрела новости.

— Нравится то, что ты видишь? — прошептала я ему, натягивая галстук.

Его глаза были покрыты похотью, прежде чем он покачал головой.

— Да, очень, и как бы мне ни хотелось заставить тебя выкрикивать мое имя, пока твой голос не сорвется, нам предстоит очень важная свадьба.

— Ты отказываешься от секса ради свадьбы?

— Это не просто свадьба, любимая. — Он надулся. — Это свадьба Сэйдж и Эмори, что означает…

— Что означает, что ты можешь сидеть и есть их еду и пить вино, в то время как наши люди наебывают их за океаном.

— И я не хочу опаздывать ни на мгновение.

Подойдя к нему ближе, я снова завязала бабочку у него на шее.

— Конечно, нет. Кто хотел бы заниматься сексом, когда можно наблюдать, как Вэнс теряет контроль? Кто знает, когда это может случиться снова. Ты тоже какое-то время не будешь заниматься сексом.