Мы стояли там, уставившись друг на друга, оба обнаженные и оба отчаянно нуждающиеся друг в друге.

— Один последний раз перед тем, как мы поженимся? — этот взгляд в ее глазах заставил меня вздрогнуть.

Все, что я мог сделать, это ухмыльнуться, прежде чем прижать ее к стене.

— Ты и я, какая мы пара, — сказал я, снова раздвигая ее ноги, и мне хотелось бы надеяться, что это произойдет еще много раз в будущем.

— Значит, ты и я против всего мира? — спросила она меня, когда я вошел в нее.

— Этим трахом мы начинаем новую главу в нашей жизни, — прошипел я, врезавшись в нее. — Пусть мы всегда будем правителями, пусть наши враги трепещут у наших ног, пусть мы никогда не забываем нашу великую любовь — семью. Которой мы будем править железной рукой.

— Пусть мы будем безжалостными и ни о чем не пожалеем, — добавила она, схватив меня за спину. — Пусть мы возьмем то, что хотим, когда захотим, и весь мир будет у наших ног.

Я улыбнулся, когда трахал ее у стены. Мы двигались синхронно. Это было похоже на то, что наши тела тоже соглашались на наш договор славы, смерти и крови.

— Миссис Каллахан, скоро у нас будет целый мир, — сказал я, не желая прекращать свое проникновение в нее. Приливы и отливы менялись, и мы должны приспосабливаться, чтобы выжить во время радикальных перемен, и Мел была этой радикальной переменой. То, что у нас было, было намного больше, чем у каждого из нас по-отдельности, но когда она простонала мое имя, я не мог быть более благодарным. Она помогла бы мне наполнить небо кровью Валеро. Как только мы это сделаем, мы будем править.

Эта мысль добавила удовольствия, и это был лучший трах в моей жизни.

ГЛАВА 11.

«Я больше всего люблю старый способ, простой способ отравления, где мы сильны, как мужчины».

— Еврипид

МЕЛОДИ

— После нескольких часов спасательных операций и миллионов молитв мы до сих пор не нашли ни одного выжившего с рейса 735. Наши соболезнования обращены ко всем семьям, пострадавшим от этой великой трагедии, которая была вызвана простым и непредсказуемым отказом двигателя. Семья Каллахан создала благотворительный фонд в честь жертв и уже пожертвовала пятнадцать миллионов долларов от имени Мелоди и Лиама, которые, как мы все знаем, сегодня вечером женятся. Об их свадьбе говорил весь город с тех пор, как мы рассказали вам эту историю всего три дня назад. Очевидно, эта пара встречается уже довольно давно тайно. Слухи о том, кто будет присутствовать на этой свадьбе, варьируются от американских сенаторов до самых первых лиц из списка «А»…

— Мэм, вы хотите, чтобы я его выключила? — спросила Адриана, поправляя мои волосы. Сделав глоток вина, я покачала головой, глядя на нее, прежде чем посмотреть в зеркало.

— Адриана, я не хочу прихорашиваться, — к черту традиции, мне нравились мои распущенные волосы.

— Ты уверена? — Эвелин доброжелательно улыбнулась, входя в мою комнату.

Завязав халат вокруг себя чуть плотнее, я улыбнулась, прежде чем встать. Адриана быстро покинула нас, чтобы взять платье, которое висело в самой глубокой и темной части моего шкафа.

— Я предпочитаю, чтобы волосы были распущены, — заявила я, когда Эвелин подошла ко мне, оглядев меня с ног до головы, а затем кивнула. Протянув руку, она вытащила заколку из моих волос и сделала простой шаг назад.

— Ну, я должна сказать, что ты выглядишь еще красивее с распущенными волосами.

— Спасибо, Эвелин.

— Мел, пожалуйста, посмотри на меня, — попросила она, и когда я это сделала, то ее ладонь скользнула прямо по моему лицу так быстро, что я даже не заметила, как это произошло.

Потрясенная, я прикоснулась к щеке, не уверенная, сплю я или нет.

— Что за черт!

Она даже не вздрогнула.

— Итак, я предполагаю, что это настоящая Мелоди Джованни, девушка, у которой хватило смелости войти в мой дом, уничтожить моего Джексона Поллока, а затем поодстрелить моего гребаного мужа?

Теперь я начинаю злиться. Выпрямившись, я посмотрела ей в глаза. Она получила одну пощечину, и все, в следующий раз, когда она поднимет на меня руку, я собиралась сломать ее. Прежде чем она успела пошевелиться, Адриана встала позади нее, приставив пистолет к ее виску.

Я ухмыльнулась, вытирая порезанную ее гребаным кольцом губу.

— Эвелин, вам следовало бы подумать лучше.

Эвелин посмотрела на нее в ответ, ничуть не испугавшись.

— Я пришла к тебе, как мать к дочери. Если бы кто-нибудь из моих сыновей всадил пулю в Седрика, я бы забрала их из этого мира так быстро, что они даже не узнали бы, что это я. Возможно, я не придерживаюсь той же линии, что и ты, да и не хочу, но ты должна знать, что, когда дело доходит до моего мужа, я без колебаний убью кого угодно. Ты перешла черту.

Посмотрите, у кого есть ноготки. Кивнув Адриане, она сделала шаг назад и подошла к кровати, вытаскивая мое платье.

— Принято к сведению, — сказала я, даже без малейшей угрозы. Я была слишком удивлена для этого. — Седрик вне досягаемости. В любом случае, моей целью был не он, а ваш идиот-сын.

Она снова посмотрела на меня, прежде чем ухмыльнуться.

— Мне потребовалось много времени, чтобы изменить взгляд Седрика на женщин, когда я впервые встретила его, и снова, когда он впервые узнал о тебе.

Что?

— Седрик узнал обо мне в то же время, что и Лиам. Не так ли?

Эвелин просияла.

— Как я уже сказала, я, возможно, не хочу идти тем же путем, что и ты, но это не значит, что я наивна в отношении внутренней работы этой семьи. Все, что Седрик когда-либо делал, он рассказывал мне. В тот момент, когда он узнал, кто ты такая, он поверил, что ты — лучшее, что может быть у моего идиота-сына, как ты так элегантно выразилась. Он держал это в секрете от него, чтобы позволить ему обращаться с информацией так, как он считает нужным. То, что вы с Лиамом делаете, меня не касается. Я просто хотела убедиться, что ты знаешь, где находишься.

— И где же? — мне хотелось врезать по ее самодовольной физиономии. Это напомнило мне о Лиаме, черт возьми.

Эвелин достала маленькую коробочку и поставила ее на стол.

— Сегодня ты станешь моей дочерью; я буду любить тебя, поддерживать тебя и, когда необходимо, обуздывать тебя. Возможно, весь мир в твоих руках, но ты все еще молода, и это делает тебя такой же глупой, каким иногда бывает мой сын. Ты мне нравишься, Мел, поэтому я надеюсь, что в следующий раз, когда мы поговорим по секрету, это будет более вежливо.

Я ничего не сказала, когда она посмотрела на кровать и схватила мои новые белые туфли.

— Кристиан Лабутен. — Она улыбнулась, прежде чем снова повернуться и посмотреть на меня. — Когда мы поедем в Париж весной, ты, Коралина, Оливия и я должны будем пройтись по магазинам. У тебя безупречный вкус.

— Их выбирала Адриана, но я все равно приму приглашение, — ответила я, и она кивнула, прежде чем направиться к двери.

— Что ж, я оставлю тебя в покое. Мы с девочками вернемся позже, если ты не возражаешь, — это не было похоже на вопрос, но я все равно кивнула.

Когда она ушла, я улыбнулась и допила остатки вина. Мне начинала нравиться Эвелин.

Однако мой момент покоя длился недолго, прежде чем вошел Лиам, одетый только в шелковые пижамные штаны, как будто мы не собирались пожениться через несколько часов.

— Что это с вами, люди, почему вы не стучите? — я уставилась на его грудь, прежде чем налить себе еще вина. Я должна была убедиться, что оно у меня будет, если я собиралась продержаться до конца дня.

— Чего хотела моя мать?

— Лучше скажи чего ты хочешь? — спросила я его, делая шаг вперед. Он возвышался надо мной, и тот факт, что я была в нижнем белье под халатом, не ускользнул ни от одного из нас.

— Адриана, оставь нас, — она замерла, глядя на меня.

Закатив глаза, я кивнула, и девушка вышла, в тот момент, когда она это сделала, Лиам поцеловал меня, распахнув халат, чтобы обхватить мою задницу. Оттолкнув его, я ударила его по лицу.

— Только потому, что мы уже трахались, не означает, что мы должны прыгать друг на друга каждый раз, когда мы смотрим друг другу в глаза, — огрызнулась я на него. Несмотря на то, что он действительно выглядел довольно сексуально, я не хотела, чтобы он привык к мысли, что мое тело принадлежит ему и может делать с ним все, что пожелает, когда он возбужден.