— Тысяча двести, — сказала Поля.

— А мы всё-таки жили! Даже ёлка у нас была. Сорок третий год встречали, как положено. С подарками — всем по кусочку сахару. Но главным подарком были разведчики. Наши! И мы стали ждать — армию. Дождались. У нас очень мало умерло. Дети были совсем маленькие, но терпеть умели и перетерпели. И я с ними перетерпела.

— Но халата белого больше не носила! — сказала бабушка.

— Не могла. На стройку пошла работать, в педучилище поступила. С детьми-то не рассталась. Принимаешь первоклашек, а выпускаешь грамотный, умный народ. Десятилеточек. В начальной школе ребята и порядок любят, и учиться хотят. Всё понимают, всё у них получается. Это потом — алгебра, тригонометрия, анализ литературных образов, и прочее, прочее.

— Ты говоришь это так, будто науки не надобны! — рассердилась бабушка.

— Науки надобны, но преподавать их нужно иначе. Ах, Полюшка! Как же я любила сияющие глаза мальчиков и девочек и поднятые руки — знаем! Знаем! Любим! Маленькие дети не просто живут, они живут любя.

— Это правда, — сказала Поля. — Я всё люблю. И тебя, бабушка-прабабушка, и тебя, бабушка. Я даже соседского мальчишку люблю.

— Вот и славно, — сказала Анна Порфирьевна. — Кто умеет любить людей, прощать им, того и Господь любит.

— А что нужно прощать?

— Малое, большое, всякое…

— А ты простила немцев?

— Я не простила тех, кто оставил нас немцам с детьми в гипсе. Я человек грешный. С Тебердой живу в сердце. С Тебердой весь мой век.

Георгий сидел в шалаше.

— Тебе не скучно? — спросила Поля. — Сидишь, ничего не делаешь. Даже книжку не читаешь.

— А кто шалаш строил? Я строил, я и сижу. Пошукай огурчик-то!

Поля пошукала. Нашла ровненький, в пупырышках.

— Давай играть, если хочешь, — предложил Георгий. — Ты будешь миллиардером, самым на земле богатым, а я киллером.

— Ты мечтаешь вырасти убийцей?

— Чегой-то?! Просто у киллеров жизнь клёвая. То они в Лос-Анджелесе, то на Гавайях, в Париже, в Москве…

— Но их работа — убивать.

— А тайные агенты? Они ведь тоже убивают. А спецназ? Все — убийцы.

— Моя бабушка говорит: смотреть телевизор — всё равно, что в банду вступить. Я не знаю, как у вас, а в Москве хозяева телевидения — враги человечества. Они, правду сказать, в сто раз хуже киллеров.

— По телевидению, между прочим, президентов показывают.

— Разрешать снимать себя такому телевидению — грех!

— Я нарочно сказал про киллера! Если хочешь знать, я все эти города — ненавижу. Они землю убивают. От них же и в воздухе яд, и в земле.

— И в людях, — сказала Поля.

— Я буду здесь жить, птиц защищать от людей. А ты кем будешь?

— Мамой. Я рожу, как моя прапрабабушка, шестнадцать детей.

— Здорово! — одобрил Георгий. — Но работать всё-таки надо. Детей растить дорого.

— Я буду солнце изучать. Ну и звёзды, конечно. Но главное — солнце. Когда-нибудь люди станут могучими, что и солнцу смогут помочь. Убирать с него всякие пятна. Если о солнце не заботиться, оно ведь погаснуть может.

— Запросто, — согласился Георгий. — Здорово ты придумала. А я знаю на небе луну, солнце да Большую Медведицу.

— Я тебе покажу и звёзды, и созвездия.

Георгий выглянул из шалаша.

— Скорее бы!

— Что скорее?

— Ночь. Я когда чего-нибудь захочу узнать, терпение в один миг теряю.

— Вот и почитай книжку.

— Я лучше твоей прабабушке дрова поколю.

И Георгий пошёл за топором, а Поля за рукавицами. Чтоб руки щепками не занозить.

Георгий встретил Полю, растопырившись, как чучело. Вырядился в отцов полушубок.

— Чего головы-то задирать? — сказал он. — Ляжем — и смотри. И, главное, ни один каракурт на овчину не полезет.

Они вышли в степь.

— Ну, вот! — сказала Поля. — Значит, это Большая Медведица.

— Ковш.

— Звёзд в Большой Медведице не семь, а много, но мы ограничиваемся ковшом. Малую Медведицу можешь показать?

— Где-то рядом…

— Это же очень просто. Отмеришь по прямой линии пять расстояний между крайними звёздами Большого Ковша — и вот она, Полярная звезда.

— Такая неяркая!

— Неяркая, зато самая главная. Всё звёздное небо вокруг Полярной звезды движется, потому её раньше звали Кол-звезда. Она — самый кончик Малого Ковша.

— Вижу! — обрадовался Георгий. — Вон ковшик-то, только перевёрнутый!

— Теперь веди прямую линию вниз от последней звезды к ручке Большой Медведицы. Видишь, переливается всеми цветами? Это — Арктур. Звезда в созвездии Волопаса.

— Ещё разок повтори! — попросил Георгий.

— Арктур — звезда в созвездии Волопаса. Звёздный пастух волов.

— Ну, это понятно! — сказал Георгий. — Пастух — вот он, а его волов медведицы задрали.

Поля засмеялась.

— Здорово придумал: Волопас пасёт медведиц! Теперь смотри почти прямо над собой. Видишь звёзды полукругом?

— Да они все полукругом.

— Ладно, я сейчас. — Поля сбегала домой, принесла фонарь. Щёлкнула кнопкой, и луч света погнался к небесам. — Вот он, полукруг. Созвездие Северной Короны.

— Вижу, — сказал Георгий, но заворожено смотрел на фонарь. — Ничего себе силища!

— Папин подарок, — сказала Поля.

— Капитанский?

— Капитанский. Но ты не отвлекайся. Сейчас мы с тобой перейдем к Летнему треугольнику. Раньше, когда не было электроники, капитаны кораблей вели свои бригантины, каравеллы, глядя на эти три звезды: голубая Вега, белый Денеб. Вот Вега, над ними, слева Денеб, — Поля указала звезду лучом, — а вершина треугольника — видишь яркую звезду? — Альдебаран.

— Вижу! — изумился Георгий. — Как тебя вижу.

— Теперь будь особенно внимателен. Я покажу тебе две звёздные птицы. Сначала смотри на белый Денеб. Рядом три звезды. Это крылья небесного Лебедя. — Она опять повела фонариком. — По Млечному Пути, по Млечному Пути, и вот она — голова Лебедя.

— На крест похоже.

— И на лебедя. На летящего. Теперь смотри на Альдебаран. Нашел?

— Чего ж его искать?

— С двух сторон от него неяркие звездочки.

— Не слепой.

— Это созвездие Орла.

Георгий вскочил на ноги, хлопнул себя ладонями по бокам:

— Звезды и звезды! А теперь — знакомая картина.

Поля тоже поднялась с полушубка.

— Я тебе завтра покажу созвездие Рыб, Андромеду, Геркулеса, Кассиопею. Ну, Кассиопею ты и сегодня запомнишь. Вот она, прямо перед тобой. Перевернутая буква «М». Пять звёзд.

— Как, говоришь, называется?

— Кассиопея. Весь греческий миф на небе. Герой Персей, Андромеда, которую он спас от рыбы, его конь Пегас.

— Который с крыльями?

— Который с Парнаса, с горы. Отец Андромеды царь Цефей, и вот она, царица Кассиопея.

Георгий поднял полушубок.

— Пойдем, я тебе покажу земные звезды.

Повёл дальше в степь.

— А каракурты?

— Мы же не в шлёпанцах. Да они под камнями сидят.

Шли минут пятнадцать.

— Куда мы идём?

— Терпения у тебя нет. Уже пришли. Дай-ка мне капитанский фонарь.

Фонарь взял, но не включил.

— Смотри перед собой.

— По-моему, куст.

— И по-моему — куст. Ты смотри.

— Светлячки?!

Куст светился крошечными, еле видимыми огоньками.

— Сейчас я их подбодрю! — Георгий зажёг фонарь, и тут из куста сиганул зверь.

Поля вцепилась руками в своего защитника. Георгий тоже шарахнулся было — и засмеялся.

— Заяц. Это же заяц!

Луч метнулся по степи и выхватил из тьмы длинноухого. Но что это? Заяц забыл про свои заячьи петли, он мчался по лучу, словно боялся ночи.

— Видишь, какой дурной! — посочувствовал зайцу Георгий. — Охотники врубят фары и бьют бедняг без жалости.

— Выключи! Выключи! — рассердилась Поля.

— Я на зайца посветил, чтоб ты поглядела, — и обрадовался: — Смотри, как светлячки светят!

— Они подумали, что фонарь тоже светлячок.