— Чтобы внести ясность, — продолжил Браун. — Это означает, что вы должны оставаться на месте в течение сорока восьми часов. Нам нужно, чтобы все вы отправили сообщение о своем местонахождении в администрацию, чтобы охранники в защитном снаряжении могли доставить продовольственные пайки для вас и тех, кто находится с вами. В течение этого времени вам нужно внимательно следить за своей температурой, и если вы почувствуете, что у вас проявляются какие-либо признаки вируса, то вам нужно немедленно сообщить об этом. CDC объявил, что симптомы проявятся в течение сорока восьми часов после контакта с источником инфекции, так что этого должно быть достаточно, чтобы мы все оставались в безопасности. Любой, кто будет уличен в нарушении правила сорока восьми часовой изоляции, будет немедленно исключен и передан под опеку местной полиции, которая обеспечит вашу изоляцию за пределами школы. В течение этого времени вам рекомендуется держаться на расстоянии шести футов от окружающих и любой ценой избегать физического контакта. Я буду держать вас в курсе любой дальнейшей информации, которая появится в течение этого времени, и заранее благодарю вас за сотрудничество.

Объявление оборвалось, и я остался стоять рядом с Татум Риверс, а она вцепилась в мою руку и смотрела на меня снизу вверх, как будто у меня был какой-то волшебный способ все исправить.

— Что нам делать? — Спросила она, прикусив нижнюю губу.

— Все просто, — сказал я, заметив страх, который плясал в ее глазах. Она нуждалась во мне, чтобы помочь ей избавиться от этого страха, и я был готов попробовать. — Мы зависаем здесь два дня, устраивая пижамную вечеринку. У нас нет подушек для боя подушками, но я уверен, мы сможем найти несколько секретов, которыми можно обменяться, пока мы делаем маникюр-педикюр.

Татум рассмеялась, и я долго ухмылялся ей, прежде чем отпустить ее руку.

— Шесть футов назад, помнишь? — Я дразнил, но я имел в виду именно это. В любом случае, мне нужно было установить некоторую дистанцию между нами. Участие в этой вендетте против Сэйнта Мемфиса заставляло меня думать о ней как о чем-то большем, чем просто еще одна студентка, и я не мог позволить этим границам слишком сильно размыться. Тем более, что так уж случилось, что у нее были практически все качества, которые я обычно ищу в женщинах. Абсолютная задира, умный рот, длинные светлые волосы и тело… на которое я отказывался смотреть. Я все еще был ее учителем. А она все еще была слишком молода для меня. Шесть лет, возможно, и не так много при любых других обстоятельствах, но в данном конкретном случае это было все равно что пятьдесят.

Я мог бы сесть в тюрьму за то, что делал с ней все, что хотело делать мое тело. И с такими деньгами, которые были у таких людей, как те, что руководили этой школой, я вполне мог бы, черт возьми, гнить там до конца своей жизни.

Татум кивнула, словно была хорошей маленькой девочкой, и попятилась от меня, пока мы не стали следовать протоколу и держаться на расстоянии шести футов друг от друга. Хотя сейчас это казалось довольно бессмысленным. Мы только что провели вместе больше часа, катаясь по матам, так что я собирался предположить, что если у кого-то из нас это и было, то мы уже передали это дальше.

— Давай, — сказал я, — посмотрим, с кем еще мы застряли на следующие два дня.

Перл Девикерс и ее маленький отряд сталкеров пользовались тренажерами в спортзале до того, как мы отправились в комнату для спаррингов, и я мог только надеяться на все святое, что они уже свалили отсюда. Терпеть их во время занятий было достаточно плохо, не говоря уже о том, чтобы торчать с ними целых два дня.

Просто проваливайте, извращенцы, сбрасывающие трусики.

Я был готов предположить, что Перл обожала трахаться с персоналом, потому что, похоже, она верила, что из-за ее денег у меня в конце концов встанет. Но, честно говоря, я бы скорее отрезал себе член, чем засунул его в какую-нибудь титулованную сучку, посещавшую это заведение.

— Пойду проверю бассейн, — объявила Татум, когда я направился в спортзал.

Мой взгляд зацепился за ее задницу, когда она уходила, и я проклял свои глаза за то, что они смотрели туда. Ладно, может быть, я лучше отрежу себе член, чем вложу его в девяносто девять десятых процента сучек в этой школе.

Черт.

Я толкнул дверь в спортзал и, нахмурившись, оглядел затемненное помещение. Мой взгляд упал на часы, и я приподнял бровь, увидев, что пробило восемь. Мы тренировались гораздо дольше, чем я предполагал, и доступ студентов в это здание был запрещён. Персоналу разрешалось пользоваться им в одиночку после восьми, но не похоже, чтобы кто-то воспользовался этой возможностью. Большинство из них были слишком ленивы, чтобы поддерживать форму в свободное время, так что я не был особо удивлен.

— Эй? — Позвал я, подождав секунду, прежде чем признать, что здесь никого нет.

Я вышел обратно в коридор и толкнул дверь в бассейн как раз в тот момент, когда Татум потянула ее с другой стороны, и мы чуть не врезались друг в друга.

Она отшатнулась, и я поймал ее за талию, а она схватила меня за бицепс.

Мои губы приоткрылись, но какое-то мгновение я ничего не говорил, и она тоже.

— Извини, — сказал я, когда она выпалила: — Извини.

Она ухмыльнулась мне, и я провел языком по щеке.

— Я никого не нашел в спортзале, — сказал я.

— Здесь тоже никого нет, — добавила она.

— Так… мы здесь одни? — Спросил я, понимая, что все еще держу ее, и быстро отпустил. — На два дня?

— Если только ты не хочешь, чтобы тебя арестовали, — поддразнила она, ее руки медленно соскользнули с моих, кончики пальцев скользнули по моей плоти. Мне не должно было нравиться это чувство. И мне не нравилось. Я отказываюсь.

— Только не снова, — пошутил я, и она посмотрела на меня так, словно хотела понять, серьезно я это говорю или нет. Я не шутил. В подростковом возрасте у меня были небольшие неприятности с копами, но я не мог позволить себе получить судимость, иначе не смог бы взяться за эту работу. И с тех пор, как семья Сэйнта разрушила мою, месть была почти всем, ради чего я работал.

— Шесть футов назад, помните, сэр, — сказала Татум, начиная пятиться, и я закатил на нее глаза, хотя на самом деле это я должен был помнить.

— Я бы все равно не хотел, чтобы ты подходила ближе, чем на шесть футов, Риверс.

Ее улыбка немного погасла, когда я заговорил своим учительским тоном, и я проигнорировал укол в животе, который сказал, что я чувствую себя плохо из-за этого, прежде чем отвернуться от нее.

— Мы могли бы также принять душ и снять эту пропотевшую одежду, — сказал я, направляясь к мужской раздевалке. — И надеть что-нибудь чистое, — поспешно добавил, оглядываясь на нее через плечо.

Выражение лица Татум напряглось при упоминании чистой одежды, как будто с этим была какая-то проблема, но она ничего не сказала об этом, прежде чем направиться в женскую раздевалку.

По дороге я быстро отправил администратору сообщение, чтобы сообщить им, что мы здесь, и поинтересовался, сколько времени им потребуется, чтобы организовать поставки и доставить нам немного еды.

Я быстро принял душ и натянул свежую пару серых шорт и черную майку. Мои волосы были мокрыми, но мне нечем было их уложить, поэтому я просто заправил их за уши и оставил все как есть.

Я направился к двенадцатому шкафчику в углу комнаты и прижал большой палец к замку на нем, чтобы открыть дверцу. Я часто задерживался здесь допоздна, чтобы позаниматься после тренировок со студентами, поэтому у меня был припасен здоровый запас закусок.

Я схватил свою спортивную сумку и побросал туда протеиновые батончики, орехи, семечки, курагу, протеиновый коктейль, изюм, рисовые лепешки и баночку арахисового масла, которые там хранил.

Черт возьми, это чертовски скучный пакет с едой, который я могу ей предложить.

Обычно я просто без жалоб принимал наказание за свои привычки здорового питания в течение недели, чтобы сосредоточиться на своих целях тренировки, а затем у меня просто были разгрузочные дни в выходные, чтобы сохранить рассудок. Но прямо сейчас я смотрел на самый скучный ублюдочный пир, который я когда-либо видел, и относил его девушке, чьи привычки в еде уже были разрушены этими придурками, которые утверждали, что она принадлежит им.