— ВОН. ИЗ МОЕГО. СНА!!!

Я рявкнул так, что пространство содрогнулось.

Брата Иннокентия как ветром сдуло.

Он свалил сразу после того, как получил разрешение.

Мне же пришлось волевым усилием развеять чары и вырвать себя из цепких фантазмов. Что-то подсказывало: приключения ещё не закончились.

Открыв глаза, я зажмурился: потолочная лампа неприятно слепила. За время моего отсутствия камера не изменилась. Разве что…

За дверью кто-то стоял.

Быстро они.

Лязгнул ключ, проворачиваемый в замке. Спали печати, которые инквизиторы поставили на дверь, думая, что я этого не замечу.

Я даже не шевельнулся.

— На выход, послушник.

В проёме виднелась фигура, облачённая в тёмно-коричневую рясу. Лицо инквизитора показалось мне смутно знакомым.

— Будете жечь на костре? — хмыкнул я, натягивая ботинки.

— Умник, — инквизитор был совершенно спокоен. — За тебя поручились. Считай, повезло.

Вы уже догадались, кого я встретил в коридоре?

Отец Бронислав собственной персоной. Злой, мрачный и невыспавшийся.

— Доброе утро, наставник, — поздоровался я.

— Сейчас четыре часа пополудни, — буркнул каратель. — А у нас с тобой серьёзный разговор.

Кто бы сомневался…

Для начала мы отправились в главное крыло, где я получил изъятые вещи. Сакс, тычковый нож, ножны с родовым мечом и рюкзак с личными вещами.

А вот дальше Бронислав меня удивил.

Никакого допроса, выволочки в кабинете, нотаций и прочей чепухи. Мы даже в консисторию не вернулись. Вместо этого зашагали в сторону главного учебного корпуса, только шёл Бронислав какими-то непонятными закоулками. Раньше я думал, что эти арки и «тупики» упираются в стены старинных домов, которыми была застроена вся консистория, но выяснилось, что это не так.

Двигались мы в полной тишине.

Бронислав никуда не спешил и выглядел вполне умиротворённым. То ли решил что-то для себя, то ли прогнал ки по каналам и восстановился.

— Трудная ночь? — поинтересовался я.

Наставник не ответил.

Достигнув уютной и практически безлюдной аллеи, мы замедлили шаг. Бронислав опустился на скамейку с чугунными ножками и знаком предложил мне сесть рядом. Пожав плечами, я сбросил рюкзак. И с наслаждением устроился на одном из лучших изобретений человечества.

Красиво.

Деревья шумят на ветру, под ногами шуршат опавшие листья. Небо голубое и чистое, воздух свежий. С нашей позиции отлично просматривается пирамида главного учебного корпуса. Прямо зиккурат какой-то, а не семинария.

— Знаешь, почему это здание выстроили в форме пирамиды? — наконец заговорил наставник.

— Без понятия. Косплей под фараонов?

Бронислав добродушно рассмеялся:

— В некотором роде ты прав. Ведь что такое, в сущности, наша организация? Дарвинизм в чистом виде. Сильные карабкаются вверх по головам слабых. Расширяют границы познания, усиливают влияние. Обретают могущество. И уже там, на самой вершине, где-то внутри Супремы, превращаются в небожителей. Диктуют свои условия аристократам, лидерам Великих Домов, королям, императорам… Оттуда все люди кажутся песчинками. И мы порой забываем… для чего всё это.

Инквизитор неопределённо повёл рукой.

Добавил:

— Для чего мы.

— Соблюдать баланс, — заметил я. — Так вы это позиционируете.

— А ты что думаешь?

Врать я не люблю.

— Да пофигу вам на баланс. Есть одарённые, есть люди. Последних надо держать в узде. Чтобы глотки нам всем не перегрызли. Вот и весь глубинный смысл. Отец Бронислав, вы же не будете нести чушь про восхождение к небесам и высшую благодать познания?

— Не буду! — вновь рассмеялся наставник. — Я просто хотел сказать, что мог бы сделать карьеру в Супреме. Предлагали. И связи хорошие имеются.

— Вы не из этих, — я покачал головой.

— А из каких?

— Из тех, у кого есть идеалы, убеждения и прочий мусор в голове. Кабинеты таким не нравятся. Вам подавай пистолет и нож. Чтобы сеять добро и причинять справедливость.

Каратель покачал головой.

— А ещё защищать человечество, Ростислав. Тебе смешно, но так я вижу своё… предназначение. И некое чутьё мне подсказывает… что ты мне в этом деле поможешь.

— Поэтому меня выпустили из камеры?

— Поэтому, — не стал скрывать очевидного Бронислав. — Я пробил индульгенцию. Знаешь, что это? Полный запрет на любые внутренние расследования в отношении членов экспедиции, организованной мойрами. Сейчас тебя не тронут. Но это не значит, что ты застрахован в будущем.

Пауза.

— Ты мне расскажешь, что так перепугало брата Иннокентия?

Я очень серьёзно посмотрел на наставника:

— Он полный психопат, ваш Иннокентий. Боится отчима, чуланов и клоунов с воздушными шариками. Я бы к нему присмотрелся, отец Бронислав. Однажды этому мужику сорвёт планку.

— Слушаю.

Голос на том конце провода был тусклым, бесцветным.

— Потусторонняя сила, — ответил я вместо приветствия.

Пауза затянулась на несколько секунд.

Кодовая фраза была произнесена, и я ждал реакции Перевозчика. Пароль мне передала Бьёрг. Насколько я понимаю, этим же позывным торговец пользуется и за Вратами.

— Кто это?

— Ростислав Володкевич.

На сей раз пауза была дольше. Я даже всерьёз начал опасаться, что Перевозчик уснул или у него остановилось сердце. Но в итоге разговор продолжился.

— Слышал, с твоим отцом случилась беда. Соболезную.

— Принято.

Я позвонил из телефонной будки, расположенной в другой части города. Подальше от духовной семинарии. Ради этого звонка мне пришлось воспользоваться общественным транспортом — не хватало ещё лишнего внимания со стороны Немца. Три станции метро, две пересадки на трамвае и троллейбусе… И вот я нахожусь в районе, который вообще никогда не видел. От слова «совсем». Унылые пятиэтажки, дымящие заводские трубы на горизонте, хмурые люди и полное отсутствие аристократов.

Проезд везде оказался бесплатным.

Никто даже не интересовался моим жетоном — хватало одного вида серой рясы. В метро меня проводили через отдельные турникеты, в трамвае кондуктор проходил мимо, почтительно склонив голову.

А мне начинает нравиться этот прикид!

— Хочешь сделать заказ? — ожила трубка.

— Всё верно.

— Мои тарифы знаешь?

— Если они не изменились.

— У меня ничего не меняется. Слушай и запоминай.

Последовал инструктаж, который здорово напоминал один из шпионских сериалов, транслирующихся по ТВ. Я запомнил всё до последней мелочи и положил трубку.

Чтобы попасть в Церковь Затаившегося на Пороге, я вынужден был потратить ещё один час. Сначала трамвай, потом шесть остановок метро — и вот я выхожу на станции Великих Древних. Монументальная, доложу я вам, станция. Резные колонны, барельефы, отпечаток чего-то доисторического и ужасного… Даже потолочные лампы сделаны в виде щупалец неведомого чудовища.

Мне пришлось задержаться в зале с платными камерами хранения. Здесь я стянул рясу, аккуратно сложил в пакет и запихал в бокс. Закрывалась вся эта история кодовым замком, который нужно было подкармливать монетками. Я забил ячейку на два часа. Этого должно хватить с головой.

Вышел на сторону Площади Предтеч.

Да, здесь мне бывать доводилось. Пару раз. Знаменитые Пространственные Кварталы, раскинувшиеся за Припятью. Чем они знамениты? Ну, сами посудите. Куда не кинешь взгляд — всюду Церковь. Храм Всех Древних, храм Сошествия в Бездну, Церковь Сомнамбулического Кадата и знаменитое святилище Шуб-Ниггурата. И это только самые культовые объекты. Тут есть множество церквушек попроще, в одну из которых я сейчас и направлялся.

Пространственные Кварталы собирали паломников со всей России, благодаря чему Туров и являлся частью Золотого кольца Империи. Возраст некоторых построек перевалил за тысячу лет. Сама Площадь была пешеходной, движение по прилегающим улицам перекрывалось в выходные и праздники. И да, всё это выглядело живописно. Уникальная и довольно зловещая архитектура.