Позор.

— Хочешь сказать, — уже спокойным голосом произнёс Бронислав, — что эти выродки завербовали моего провидца?

— И одного из лучших сотрудников нашего отдела, — вздохнул Пётр. — Поверь, я сам в шоке. Но ты же знаешь их методы. Никто не застрахован…

— Прямо никто, — проскрежетал Бронислав.

— Таких как ты единицы остались, — угрюмо возразил Пётр. — А Никита не выстоял. Сейчас с ним работают экзекуторы и дознаватели. И я не стану тебе врать, но… вина Никиты считается практически доказанной.

Его уже и братом не называют.

Никита Домодедов был странным провидцем. Любил, когда его называют по фамилии. Поддерживал тесные контакты с Родом. И это ему спускали с рук, ведь никто лучше этого одарённого не находил схроны отступников и не выслеживал беглецов по самым простым бытовым вещицам. Сколько успешных рейдов было организовано благодаря ему!

И вот теперь…

Ересь в рядах инквизиции.

Подобное случается всё чаще.

— Некстати, — буркнул отец Бронислав. — Как это невовремя!

— Ты же рейд собирал, — вспомнил Пётр. — В Пустошь?

— Да.

— Скажи спасибо, что не взял эту крысу с собой. Неизвестно, какие последствия нас бы настигли.

Бронеслав уже открыл было рот, чтобы спросить про свободных специалистов в отделе, но тут же вспомнил о роковом письме Кормчего и передумал.

— Замену подыскать? — участливо поинтересовался Пётр.

— Нет, — ответил Бронислав. Возможно, чересчур резко. — Я сам.

— Как знаешь, — обиделся Пётр.

И повесил трубку.

Неужели придётся выполнять дурацкий приказ Чертёжника? Всё внутри Бронислава кричало, что это распоряжение — полный идиотизм. А как не выполнить? Мойры подобных косяков не прощают. Неровен час, в твоей жизни начнут происходить роковые изменения, и ты утратишь контроль над собственной судьбой. А тут не просто мойра, а сам Чертёжник, благодаря которому и появились одарённые.

И вот эта приписочка в конце письма…

Чертёжник знал?

Или сам всё спланировал таким образом, чтобы подставить Никиту? Пути мойр неисповедимы, и вряд ли Бронислав когда-нибудь получит ответ.

Ростислав Володкевич.

Имя показалось отцу Брониславу смутно знакомым.

Каратель начал перебирать в голове события последних недель. Рейды, общение с протоинквизитором, тренировки в додзё, поединки с братьями в яме… Вступительный экзамен, на котором он был вынужден присутствовать…

Вот оно.

Девятнадцатилетний парнишка с двойным Даром. Пирокинетик и ясновидящий в одном флаконе. Члены комиссии собирались запихнуть его к провидцам, но Бронислав сказал своё слово. И теперь Володкевич станет карателем.

Инквизитор вспомнил, что у него давно не было сильного ученика.

Очень давно.

В экодомах мне жить ещё не доводилось.

Приблизившись к третьему корпусу на берегу небольшого озера, я убедился в том, что здание полностью выстроено из деревянного бруса. Даже потрогал стену перед тем, как войти в подъезд. Реально брус. Чем-то обработанный, с тонкой вязью каббалистических Знаков. Не удивлюсь, если польза-польза сочетается с повышенными защитными характеристиками, да ещё и какими-нибудь скрытыми опциями обладает.

Ага, вот и вездесущая камера.

Насколько я могу судить, инквизиторы в своей работе не гнушаются даже теми технологиями, против которых идёт официальная борьба. Вот эта их Тайная Сеть, например. Мне кажется, я видел у дознавателя в Никополе самый настоящий компьютер, а они, на минуточку, запрещены и считаются ересью. Впрочем, я понятия не имею, как должны выглядеть компьютеры, просто предполагаю.

Так что…

Почему бы не вмонтировать в здание чёрную каббалистическую схему или артефакт без лицензии? Сами же инквизиторы эти лицензии и выдают.

Светлый и просторный вестибюль, отсутствие коменданта. Мягкие кресла, диванчик, растения в кадках. Выход на лестницу, спуск в прачечную, двери с надписями «Дежурный» и «Склад».

И камеры.

Я насчитал три.

Суровые инквизиторы не удосужились снабдить двенадцатиэтажное здание лифтом, так что я потопал наверх пешком. Лестница тоже была деревянной, но ступеньки не скрипели, не прогибались и вообще. Ощущение было такое, что всё здесь укреплено каббалистами по самое не балуйся.

Некоторые площадки имели двери с выходом на террасу. Мне стало интересно, и я выбрался в одну из открытых рекреационных зон. Там меня встретили древесные стволы, врастающие в саму структуру перекрытий, запах хвои, медитирующий в позе лотоса левитатор. Парень лет двадцати в светло-серой робе. Висит себе в метре от пола, никого не трогает.

Иду дальше.

Одноподъездный кубик на деле оказался просторным и с весьма заковыристой архитектурой. Хвойные деревья прорастали сквозь тело дома, а вьющиеся оплетали стены. Места было навалом, как для тренировок, так и для медитаций. Практически на каждом этаже — тренажёры, теннисные столы, зона отдыха. Террасы, опять же. Кельи сгруппированы в блоки по две, на этаж — четыре блока. Итого восемь квартир, шестнадцать жильцов. Насколько я понял, нет разделения на первый и последующие курсы, так что вчерашние неофиты делят общее жилое пространство со старшаками.

Интересно, тут есть дедовщина?

Удивлюсь, если нет.

Двенадцатый этаж — самое место для таких как я. Методы инквизиторов сильно напоминают азиатские монастыри, где практикуются всевозможные единоборства. Каждый день будь добр — преодолевай двадцать четыре пролёта, прокачивай себя. И никаких лифтов, это путь слабых.

Блоки не запираются.

Я приблизился к двери под номером «90», протянул ладонь и… поймал пустоту. Ручки не было. Равно как и замка, в который можно вставить ключ.

Секунда — и дверь меня идентифицировала.

В монолитном с виду полотне образовались линии, превратившиеся в глубокие прорези. Сегменты начали со щелчками разбегаться в стороны, накладываясь друг на друга. Конструктор втянулся в скрытые пазы, и я шагнул внутрь.

Келья оказалась не такой уж и кельей.

Просторная комната с большим окном и выходом на террасу. Койки по разным углам, аккуратно сложенные на них стопки постельного белья. Деревянный двустворчатый шкаф в прихожей, модульные секции на стенах, два письменных стола, обеденная зона, встроенные в стены индивидуальные камеры хранения. Кухня и санузлы, я так понимаю, вынесены в общий блок.

— Осваивайся, дружище.

Я наклонился, чтобы скинуть Вжуха на пол.

Котоморф мяукнул, а затем высунул раздвоенный язык и ощупал им воздух. Позер. Любит иногда выделываться… А ещё намекает на то, что не мешало бы перекусить.

— Гадить где попало нельзя, — предупредил я. — Лоток скоро привезу. А пока изучай окрестности.

Меч и рюкзак я запихнул в камеру хранения. И уж совсем было настроился на застилание кровати, когда сегментированная дверь впустила в келью моего соседа.

Обернувшись, я встретился лицом к лицу с высшим.

Паренёк лет семнадцати. Средний рост, обычное телосложение, незапоминающаяся стрижка, стандартные черты лица… Вот только эфир так и вихрится вокруг него, потоки буквально сходят с ума.

Ни сумок, ни рюкзаков.

Одарённый либо уже всё разобрал и разложил по полкам, либо не подготовился к заселению. Как я. Оружия при нём тоже нет. Во всяком случае, видимого оружия.

— Ты привёл кота, — сказал Вейцер.

— Эм — это Максим?

— Мирон.

— Ростислав. Но это не кот, а полиморф.

Испуга в глазах моего соседа не было. Равно как и раздражения. Я не знаю, любил ли он животных, но сейчас мы просто изучали друг друга, проверяли красные линии.

— Володкевич. Ты из Рода вольных пирокинетиков.

— Есть такое. А ты кто такой?

— Просто человек.

— Мы оба знаем, что ты высший.

— И что с того?

— Да ничего. Мне вообще пофиг.

— Ты же не собираешься держать его здесь? Эту тварь разломную?

— А если и собираюсь, кто меня остановит?

Высший хмыкнул.

И в этот момент в дверь постучали.