— И обед пропустил, — прогудел Илья.

— А про меня никому не интересно узнать? — притворно возмутился Мирон.

Я представил Вейцера ребятам.

Через пару минут к нам присоединилась Динара, и начались расспросы по поводу нашего отсутствия. Уже расползались слухи, что Смолин встрял в потасовку и завтра будет драться на арене с опытным бойцом. То же самое светило близнецам, но они особо не распространялись про инцидент в блоке.

Вскоре появился долговязый мужик в графитовой рясе. Кивком поздоровавшись с нами, мужик тронул дверь, утопленную в каменной кладке, и та разбежалась в стороны своими сегментами.

— Не задерживайтесь, — скупо произнёс мужик.

Мы начали втягиваться в проём.

Помещение, в котором нас принимал мастер-оружейник, было просторным и весьма нехарактерным для империи. Хорошая вентиляция, ряды зарешеченных окон, каббалистические цепочки на стенах и под потолком — это понятно. Уважающий себя арсенал должен охраняться. Фишка в том, что арсеналы бывают разные. У частных коллекционеров — обилие холодняка на любой вкус и цвет. В прокатных конторах — то же самое, но с тренировочными макетами. В армии — стандартные стойки с мечами, копьями или ещё чем-нибудь в зависимости от специализации.

Инквизиторы удивили.

Ни стеллажей, ни стоек, ни стендов с бронированным стеклом и бархатистой подложкой. Вместо этого — плотно подогнанные друг к другу шкафы с выдвижными ящиками. Все ящики были пронумерованы и здорово смахивали на камеры хранения. Как по мне, туда невозможно запихнуть ни приличный меч, ни булаву, ни какую-нибудь, упаси боги, нагинату.

Оружейник велел построиться полукругом, а сам занял место в центре арсенала.

— Послушники, — голос у мастера был глухим и невыразительным. — Наверное, вам уже сказали, что всё оружие инквизиторов подчиняется жёстким стандартам. Вы будете осваивать и менять инструменты по мере перехода на более высокие ступени посвящения. И всё же есть четыре базовых устройства, которые вы обязаны освоить за время учёбы в семинарии.

Мастер вздохнул.

И в наступившей тишине продолжил:

— Я назову эти вещи. Нож боевой, нож тычковый, тонфа и пистолет.

Повисла тишина.

Немногие из присутствующих знали, что такое пистолет. Я, например, не знал до вступительного экзамена. Само слово показалось мне знакомым, словно его упоминали в сводках новостей или ещё где-то, но уверенности не было.

— Разве пистолет — не запрещённый тип огнестрельного оружия? — раздался неуверенный голос ботаника.

Мастер-оружейник кивнул.

— Всё так. Но мы им пользуемся. Добро пожаловать в инквизицию.

Если он и шутил, то с абсолютно серьёзным выражением на лице.

— А как же… — тихо произнесла одна из девушек. — Закон Меча?

— Работает, — заверил мастер-оружейник. — В условном сферическом вакууме.

Я с трудом подавил улыбку.

А мне нравится этот парень!

— Итак, меня зовут братом Захарием, и вы здесь, чтобы получить свою первую игрушку, — продолжил отжигать инквизитор. — Боевой нож. Мы его называем Десницей.

В руке Захария, точно у заправского фокусника, появился клинок.

Должен признать, нож впечатляющий. Добрых тридцать, а то и все тридцать пять сантиметров в длину с учётом изогнутой в нижней части рукояти. Широкий и прямой клинок с односторонней заточкой, клиновидное сечение, толстый обух. Никаких плавных закруглений. Прямой срез формировал остриё, как в мечах шиноби. Здоровенная хрень, почти не уступающая танто и кукри. Возникло подозрение, что эта штука носится на поясе.

— Сакс, — представил оружие Захарий, словно говорил о старом приятеле. — По форме, но не по содержанию.

Взмахнув ножом, инквизитор вычертил на полу длинную борозду, которая через несколько секунд затянулась, словно заживший рубец.

— Как это? — опешил Илья.

Сакс не прикасался к полу.

— Незримая грань, — сообщил Захарий. — Одна из модификаций, но злоупотреблять не советую. Жрёт много энергии.

Второй взмах — и клинок изогнулся подобно змее.

А потом начал удлиняться.

Брат Захарий нанёс два хлёстких удара условному противнику, после чего нож восстановил конфигурацию. Я настроился на увлекательное зрелище.

— Кто хочет испытать Десницу?

Захарий обвёл нас пытливым и немного фанатичным взором.

А потом его глаза остановились на мне.

— Ты. Два шага вперёд.

Я не люблю драться с противниками, навыки которых затрудняюсь определить.

Здоровая паранойя, если хотите.

Вот только брат Захарий и не планировал устраивать в арсенале поединок.

— Лови, — он бросил мне нож.

Ничто, как говорится, не предвещало беды. Но когда я на автомате выхватил оружие из воздуха, меня долбануло током. Слегка, но это было неприятно. Тут же сработали инстинкты, активировался доспех. Ладонь затянуло незримой бронёй, в которую я вплёл устойчивость к магии.

Меня перестало колотить.

Оружейник, который внимательно наблюдал за мной секунд двадцать, не смог сдержать удивления.

— Что-нибудь чувствуешь?

Решаю позабавиться:

— А должен?

Захарий нахмурился:

— Передай другому ученику.

Это я с радостью.

Не оборачиваясь, швыряю нож Смолину. Тот хватается за рукоять, истошно орёт и роняет оружие на пол. Группа покатывается со смеху. Захарий, бросив на меня непонимающий взгляд, протянул руку, и сакс взлетел в воздух. Миг — и нож снова сжимают пальцы хозяина.

Впечатляет.

— Каббалистика? — восхищённо выдыхает Карина.

— Нет, — Захарий покачал головой. — Артефакторика.

Жду продолжения.

Вряд ли меня вызвали для того, чтобы рубануть электричеством.

И я, как всегда, прав.

— Идём, — Захарий неспешно двинулся к дальней стене арсенала. — Испытаешь свой нож.

Мне остаётся лишь последовать за инквизитором.

Оружейник был весьма примечательным персонажем. С одной стороны, он выглядел нескладно, но внешность обманчива. Этот тип ступал мягко и производил впечатление опытного бойца.

Когда мы приблизились к стеллажам, Захарий указал на ячейку с моим номером:

— Здесь будет храниться всё, что тебе принадлежит и считается табельным.

Оружейник тронул едва заметный квадратик, и вместо красного индикатора вспыхнул оранжевый.

— Прикладывай палец.

Я подчинился.

Запирающее устройство среагировало на мой психотип. Индикатор дважды мигнул, потом внутри что-то щёлкнуло, и миниатюрная дверца откинулась на доводчиках.

Внутри бокса было темно.

— Бери, — милостиво разрешил Захарий.

Протянув руку, я достал чехол с саксом.

Рукоять боевого ножа легла в ладонь как влитая. Я ощутил некое взаимодействие — клинок пропитывался моими эманациями, реагировал на психотип. Нет, это не простая железка. Инквизиторы основательно подошли к вопросу и напихали в свои инструменты такого, что и не снилось простым аристократам. И да, никаких электрических ударов. Нож меня признал. А вслед за этим начал тянуть энергию. Немного, но я почувствовал.

— Я не знаю, как ты защитился от разряда, — тихо произнёс Захарий, — но у других это не прокатит. Тот, кто прикоснётся к твоему оружию, получит урон.

— Запомню.

Ячейка загудела сервоприводами.

Дверца автоматически закрылась.

Мы вернулись в центр комнаты.

— А теперь слушайте внимательно, — начал лекцию Захарий. Когда он успел спрятать свой нож, я так и не понял. Ловкий сукин сын. Чехла, кстати, не видно. — Вы получаете один сакс на всю жизнь. Этот нож настраивается на ваш психотип и больше никому не даётся в руки.

— Ростислав смог удержать ваш клинок, — заметил Илья.

Сейчас, когда сын кузнеца не волновался, его речь звучала вполне обычно.

— Редкий случай, — признал мастер. — У меня нет объяснения.

— Значит, и другие смогут к нему прикоснуться? — задал неудобный вопрос ботаник.

— Не смогут, — раздражённо бросил Захарий. — Повторюсь, случай уникальный. Но если вам хочется, можете по очереди трогать мой нож и наслаждаться электрическими ударами.