— Мне нужно подумать, дайте мне пару минут, — ответил я. — Пойдёмте к машине. Расскажу всё по пути.

Мои соратники переглянулись, но спорить со мной не стали.

Я шёл к машине совершенно обессиленный. Каждый шаг давался с трудом. В моих планах было восстановить ману путём поглощения душ заключённых, но…

Теперь я не уверен, что должен это делать.

Передо мной стоит выбор. Серьёзный выбор.

Я могу поглотить души заключённых, запитать себя настолько, что в конечном итоге обрету достаточно сил, чтобы убить Андрей Шнейдера.

Либо воспользуюсь новыми знаниями об антимагии своего врага. Добровольно отдам ему свою силу и погибну. Он лишится сил, потеряет магию разума и будет убит моими соратниками. Так я избавлю город от этой угрозы, но плоды своих стараний уже не увижу.

Мы преодолели иллюзорную стену и сели в машину. Но не трогались с места. Весь отряд смотрел на меня. Они ждали моих приказов. Ждали моего решения.

Уподобиться Шнейдеру и стать кровожадным маньяком? Или победить врага и умереть героем?

Жить как Шнейдер или умереть, как Перекрёстов?

И я принял решение.

Нет. Я не умру. Следуем изначальному плану. Плевать, что наплёл этот старик про моё сходство со Шнейдером. Да, я мать вашу, и был Андреем Шнейдером! Всего два месяца назад. И что с того? Это не означает, что я должен покончить с собой.

Мечников сказал, что Шейндер шёл по головам, был готов достичь своей цели любой ценой. Пусть так. У меня тоже амбиций — хоть жопой жуй. Только путь этого безумца скоро прервётся, потому что я же по его голове и пройдусь.

И это не единственная причина, по которой я принял это решение. В моём магическом движке сидит целая толпа ребят, часть из которых не заслуживает окончательной смерти. Нет уж, у меня на них другие планы. И, уверен, эти планы им понравятся.

— Решено, — сказал я. — Едем к тюрьме, ребят. Беркутов должен ждать нас на месте.

— Вот это по-нашему! — воскликнул Лёха. — Я уж думал, что тебя старик отговорил от этой затеи. Кстати, что в итоге он рассказал? Удалось узнать, как пришить этого слизняка?

— Да, ребят, у меня хорошие новости, — сказал я. — Мы победим при любом раскладе.

— В смысле? — не понял Володька.

Я рассказал друзьям о полученной информации.

— Если мне удастся его одолеть — всё чудненько. Победа за нами. Если не удастся и он убьёт меня — он потеряет силы. Как я и сказал, мы выиграем при любом раскладе.

— Какая же это победа, если ты погибнешь⁈ — воскликнула Сусликова.

— Смерть в мои планы не входит. Просто решил вас подбодрить. Шнейдеру суждено проиграть, как ни крути.

Лёха подвёз нас к зданию тюрьмы. Оно располагалось на окраине города. Массивные серые стены окружали большое квадратное здание. Мой магический движок начал ощущать мощные колебания от каменной ограды. Могу поклясться, что рядом с территорией тюрьмы я сразу же ощутил, как моя магическая энергия ослабела ещё в несколько раз.

Антимагические стены. На случай, если заключённые маги сбегут и попытаются использовать свои силы для прорыва ограждений. Ёлки-палки, как там назывался этот феномен? Стоило мне разок услышать об антимагии, как она тут же стала появляться на каждом шагу.

— В тюрьму я пойду один, — сказал я. — Вы, ребят, хорошенько передохните. Езжайте в штаб-квартиру. Уже очень скоро нам предстоит серьёзная битва.

— Уверен, что справишься один? — уточнил Лёха.

— Не переживай, я буду не один. Мы с Беркутовым быстро всё порешаем, и вернёмся к вам. Времени осталось катастрофически мало.

Я вышел из машины. Друзья минуту смотрели мне вслед, после чего, наконец, уехали в Московский район.

Да уж. Времени у меня не просто мало, его вообще нет. Прошло ровно двое суток с момента, когда Шнейдер впитал в себя кристалл разума. Его магический движок уже заканчивает перезагрузку, я ощущаю это своей магией разума.

Всё-таки связь между нами прочнее любых психо-цепей. Пожалуй, не та связь, который я стал бы гордиться.

Вдалеке маячил силуэт Беркутова. Однорукий мужчина стоял у главных ворот и нервно курил. Странно, какого чёрта он делает снаружи? Я же просил его войти внутрь и начать приготовления к предстоящему мероприятию.

Мероприятию, ха-ха. Нашёл же я способ изящно избежать слова «казнь».

И всё-таки паршивое у меня предчувствие. Раз Беркутов торчит снаружи, значит что-то определенно пошло не так.

— Виталий Фёдорович, что тут происходит? — спросил я.

— А, Сашок, — Беркутов вздрогнул и повернулся ко мне. — Ничего хорошего тут не происходит. Эта скотина передумала!

— Директор тюрьмы?

— Ну а кто ж⁉ — Беркутов громко прокашлялся, бросил на землю окурок и злостно придавил его ногой. — Он меня не пускает! Сказал, что передумал.

— Он больше не хочет с нами сотрудничать? — сквозь усталость во мне, вскипая, начала подниматься ярость. — Был ведь уговор. Рассветов же договорился с ним!

— Он хочет сотрудничать, но на других условиях, — пояснил Беркутов. — Вон, этот придурок на балконе стоит. Сам его послушай.

Я поднял взгляд. На одной из сторожевых башен появилась фигура директора тюрьмы. Маленького круглого мужчину окружала толпа охранников с винтовками в руках.

— Это и есть князь Приморского района? — мерзким визгливым голосом обратился он к Беркутову.

— Да, Силантьев, — ответил Виталий Фёдорович. — Явился к вам собственной персоной. Уж перед ним хотя бы не позорьтесь.

— Замолчите, Беркутов! — вскрикнул Силантьев. — Вы за дурака меня держите? Вот этот белобрысый молокосос — князь?

— А ты спустись и проверь, боров, князь я или нет, — крикнул ему я. — Ты соображаешь, к чему могут привести твоё промедление? Разве глава Центрального района не объяснил тебе, в какой ситуации оказался весь город?

— Прошу следить за словами, юноша, — погрозил мне пальцем Силантьев. — Я осведомлен о ситуации со Шнейдром. Однако, мне подумалось, что вы собираетесь воспользоваться моей тюрьмой, а затем присвоить все заслуги.

Да он издевается…

— Изъясняйся чётче, — потребовал я. — Что конкретно ты хочешь?

— У меня дворянские корни, но мой род не имеет отношения ни к одному клану города, — сказал Силантьев.

— И? — не понял я. — Хочешь, чтобы мы приняли твой род в один из наших кланов?

— Ха! — усмехнулся Силантьев. — Что мне до ваших кланов? Право слово, ну и глупость! Мне нужен район. Фрунзенский или Московский, это уж как сами решите. Я хочу создать свой клан. Такова моя цена за доступ к тюрьме и заключенным.

От наглости этого хряка у меня не было слов.

— Дохлый номер, — прошептал Беркутов. — Я пытался с ним договориться, но всё без толку. Он не даст нам войти, если мы не пойдём на уступки. И магией прорвать оборону не сможем — она здесь толком не работает.

— Никаких уступок, — прокричал я. — Твоя жадность, Силантьев, будет стоить жизни не только тебе, но и целому городу! Если Шнейдер победит, ты тоже подчинишься его силе!

— Не бывать этому! — Силантьев хитро улыбнулся. — Я нахожусь в здании, которое блокирует любую магию. Что бы ни задумал этот безумец, на меня и моих подчиненных его колдовство не подействует.

— Болван! — я схватился за голову. — Какой же болван… Шнейдер — антимаг! Это так — к сведению! Он легко найдёт способ обойти эту защиту.

Силантьев замялся. Охранники настороженно посмотрели на директора. По крайней мере их мне удалось заставить напрячься.

— Чего вы на меня уставились⁈ — воскликнул Силантьев. — Если в течение минуты эта парочка не согласится на мои условия — приказываю открыть огонь!

— Хренов дело, — сказал Беркутов. — Нас никакая базовая магия не спасёт от пуль в окружении этих стен. Нужно что-то делать и быстро. Пока этот псих не…

— Тихо, Виталь Фёдорович, я думаю, — перебил Беркутова я.

Ну Силантьев! Вот же крыса! Решил воспользоваться предстоящей катастрофой, чтобы извлечь из неё максимум выгоды. Не просто жадная скотина, а настоящий предатель родины. И себя погубит, и своих подчиненных за собой утащит. Ну молодчина, слов нет!