— Хорошо! — крикнул я. — В таком случае я просто сяду и буду сидеть здесь.

Я уселся на землю. Мне было любопытно, как отреагирует Силантьев. Похоже, он не понимает, чем ему это грозит.

— И что? — усмехнулся он. — Меня должно напрягать твоё присутствие?

— Моё? Должно, разумеется, — кивнул я. — Но дело скорее не во мне. А в Шнейдере, который первым делом пойдёт меня искать. Я лучше посижу здесь и подожду появления врага. Заодно и посмотрим, действуют на него ваши грёбаные стены или нет! Если подействуют и мне удастся забить этого сукиного сына голыми руками… О-о-о, уверяю тебя, Силантьев, я тебе свой титул княжеский отдам.

— Ты спятил! — завизжал директор тюрьмы. — Не смей! Не смей его сюда заманивать!

— Я его и не заманиваю, — пожал плечами я. — Просто сижу на месте. Любуюсь солнышком. Шнейдер, думаю, и без моих приманок, сюда придёт. Он чувствует, где я нахожусь. С недавних пор.

— Ха-ха, — нервно хохотнул Силантьев. — Ну тогда… Тогда нам придётся тебя пристрелить. Да! Верно. Откройте по нему огонь!

— Директор… — замялся охранник. — Вы уверены?

— Уверен, чёрт тебя подери! — закричал Силантьев. — За что я тебе деньги плачу? Стреляй сейчас же, иначе уволю!

— Верно-верно, — кивнул я. — Слушайся дяденьку. Стреляй. Прям в лобешник. Чтоб наверняка. Лишишь город последней надежды на победу. И Шнейдер будет очень доволен. Он вас всех прикончит, потому что я ему нужен живым. И я буду ему за это очень признателен. Так что стреляй, дружище.

Силантьев принялся что-то бессвязно вопить. Охранники перешептывались. За одну минуту они несколько раз навели на меня свои винтовки, но так и не решились открыть огонь.

— Саш, мы рискуем не по-детски, — шепнул мне Беркутов.

— Расслабьтесь, Виталий Фёдорович. Сейчас они откроют ворота. Вот увидите.

Стоило мне это сказать, и один из охранников, звучно плюнув, опустил оружие.

— К дьяволу! — рявкнул он. — Ребят, прячьте винтовки. Пропади оно всё пропадом!

— Т-ты чего несёшь? — испугался Силантьев.

— Открывайте ворота, пусть входят. Чего застыли⁈ — закричал охранник. — Меня одного дома жена с детьми ждут? Хотите рискнуть жизнями наших семей ради этого жирного зажравшегося мерзавца?

— Да как ты смеешь⁈ — закричал Силантьев.

— А ну заткнись! — рявкнул в ответ боец.

Директор тюрьмы сжался от ужаса. Казалось, что он даже уменьшился в объёме. Пускай-пускай, ему полезно.

Послышалось громкое гудение — охрана всё же нажала на кнопку в сторожевой вышке. И ворота начали медленно открываться.

— Ну? Что я говорил? — поднимаясь на ноги, бросил я Беркутову.

— Да ты — мастер переговоров! — усмехнулся воевода. — Я бы так не смог.

— Переговоры ещё не закончились, — входя через ворота, сказал я. — Хочу этому товарищу ещё кое-что сказать.

Силантьев выскочил из двери, ведущей в сторожевую вышку, как бешеная собака. Кажется, он хотел остановить нас вручную.

Сейчас я ему устрою вручную!

— А вот и последнее слово в наших переговорах! — воскликнул я и врезал по жирной харе.

Силантьев схватился за сломанный нос и громко завизжал. Кажется, на этом его боевой дух истратился окончательно.

— Нет, ещё не всё, — произнёс Беркутов и вмазал своей «одной правой» по челюсти директора.

Силантьев с грохотом рухнул на землю и, кажется, потерял сознание.

— Вот теперь точно переговоры окончены.

— Ну что ж вы, Виталий Фёдорович, — произнёс я. — Оставили последнее слово за собой?

— Если тебе так хочется перенять первенство, можешь ещё и пнуть его.

— Нет, воздержусь, — ответил я и перевёл взгляд на охрану. — Благодарю, ребят! От имени Приморского и Московского кланов. Да нет, пожалуй, от имени всего города выражаю вам благодарность. Вам это воздастся, даю слово.

Ситуация начала налаживаться. Благодаря сотрудничеству охраны нам удалось войти в здание тюрьмы.

— Чем ещё можем помочь? — спросил начальник охраны.

— Нам нужна информация о всех содержащихся здесь людях. Нужен перечень приговоренных к казни. С указанием их уровня сил, особенностей магии и совершенных ими преступлений, — произнёс я.

— Тогда вам в картотеку, к главному компьютеру. За мной! — махнул охранник.

Бегом мы добрались до места назначения. Охранник доступным языком объяснил операторам, какую информацию нужно извлечь и как быстро это следует сделать.

Уже через десять минут у нас с Беркутовым был полный список.

В течение следующего месяца должны быть казнены пятнадцать заключенных. Я принялся листать список.

Массовые убийства, предательство родины, изнасилования. Редкостные отморозки. Мне всё ещё не хотелось приносить их в жертву, но решение было принято.

— У меня лишь один вопрос, — обратился я к работникам тюрьмы. — Как этих людей собираются казнить?

— Зависит от тяжести, — пояснил охранник. — У всех перечисленных тяжкие и особо тяжкие преступления. Император издал указ об убиении таких преступников через магию мучений.

— Даже спрашивать не хочу, о чём идёт речь… — вздохнул я. — В таком случае, мой вариант куда милосерднее. Они умрут безболезненно, и попадут в другую тюрьму. В мой магический движок. Правда есть одна проблема…

Этой десятки просто недостаточно. У всех перечисленных уровень силы колеблется от среднего до выше среднего. Для победы этого мало.

— Что-то не так? — спросил Беркутов.

— Виталий Фёдорович, помогите охранникам собрать всех перечисленных в списке в комнате казни. Если я правильно понимаю, там я смог воспользоваться своей магией?

— Да, сможете. Там есть платформа, не покрытая антимагическим материалом. Специально для палача, — пояснил охранник.

Из соседнего блока послышался какой-то шум. Похоже, кто-то со всех ног спешил к нам. Быстрым шагом в картотеку влетел надзиратель.

— Там… Там с вами… — он не мог отдышаться. — С вами хочет поговорить кое-кто.

Надзиратель обращался ко мне.

— Не понял. Парень, ты это о чём? — спросил я.

— Заключённый из нулевой камеры. Он сказал, что хочет поговорить с Александром Перекрёстовым.

— Откуда заключённому известно, что я здесь?

— Погоди, — удивился один из операторов. — Из нулевой камеры? Тот самый?

Надзиратель молча кивнул.

— Да, ребята, умеете вы нагнетать интригу. Может скажете уже, наконец, о ком идёт речь? — спросил я.

— В нулевой камере заключён Арсений Черногоров, — дрожащим голосом произнёс охранник.

— Мне это имя ни о чём не говорит, — пожал плечами я.

— Это очень большой человек, — пояснил Беркутов. — Безумно могущественный маг. Я думал, что его уже давным-давно казнили!

— Нет, — помотал головой надзиратель. — Император его помиловал.

— Может объясните, чем он так известен? — спросил я.

— Арсений Черногоров — единственный человек в истории Санкт-Петербурга, который претендовал на титул Светлейшего Князя. И практически получил его, — сказал Беркутов. — Но ему дали пожизненное.

— Недурно. Из князи в грязи, — усмехнулся я. — Что он натворил?

— Это было сорок лет назад. Черногоров создал армию людей… Эм… Не совсем людей, — пояснил Беркутов. — В общем, магия у него, мягко скажем, не обычная. Мужик буквально создавал людей. Но это были лишь бездушные тела. Церковь решила, что богохульство. Якобы, Черногоров посягает на силы бога.

Ну и дичь, твою-то мать! Я только что впервые узнал, что в этом мире есть церковь. В мире магии! Вот уж интересно, кому или чему они здесь поклоняются. Мде, провозился с этим Шнейдером, в итоге так ничего толком про свой новый мир и не узнал.

— Меня заинтересовал этот Черногоров, — сказал я. — Собирайте заключённых, а я пока поговорю с ним.

Мы с Беркутовым разделились. Надзиратель проводил меня через несколько блоков к камере, в которой содержался Арсений Черногоров.

Это была единственная камера с таким уровнем защиты. Блок. Целый тюремный блок был выделен исключительно для нулевого заключенного. Антимагические стены были здесь настолько сильны, что мой движок, кажется, начал потихоньку сдыхать.