— Тишина в зале, — потребовал он. — До тех пор, пока я не скажу, всем молчать. Перекрёстов, занимай со своей спутницей свободные места.

За нашими спинами открылась дверь и в зал ввалился последний опаздывающий.

— Прошу прощения за опоздание, — хриплым голосом произнёс Виталий Фёдорович Беркутов. — Попал в замес похлеще, чем с Красносёлкой! Врачи навалились толпой и не хотели меня отпускать.

Беркутов! Старый вояка! Как же я рад тебя видеть. Хоть и выглядишь ты не ахти…

Виталий Фёдорович схуднул. Кожа побледнела. Множество бинтов скрывали культю на уровне плеча.

— Ты-то чего приехал? — спросил Рокотов, обмениваясь с Виталием Фёдоровичем рукопожатием. — Уж долечивался бы.

— Не люблю, когда меня тыкают шприцами. Пусть уж лучше на поле боя ножом затыкают, — вяло усмехнулся Беркутов и шёпотом добавил: — Из-за чего шум-гам?

— Сейчас узнаешь, Фёдорович. Я тебя вообще-то убивать сегодня собирался, — шёпотом сказал Рокотов. — Благо, Перекрёстов остановил.

Беркутов бросил на меня напряженный взгляд, но ничего не сказал.

Когда все заняли места вокруг длинного прямоугольного стола, Рокотов начал совет.

— Друзья, я вынужден сообщ… — начал он.

— Простите, — перебил его командир Воскресенский, быстро пробираясь к выходу. — Мне срочно нужно выйти.

Держась за пах, Воскресенский, убежал в туалет.

Мучайся-мучайся, придурок. Посидишь со мной на совете, глядишь и поумнеешь, когда мочевой пузырь наизнанку вывернется.

Рокотов дождался возвращения Воскресенского и продолжил:

— Я вынужден сообщить, что в наших рядах действовал предатель. Он помог похитить нашего князя и несколько дней вёл наш клан к гибели.

— О ком ты говоришь, Виктор? — стиснув зубы и сжав кулаки, просипел воевода Игорь Бьёрнсон.

— О себе, друзья мои, — заявил Рокотов. — Маг из Фрунзенского района взял меня под контроль с помощью магии разума.

— Это чушь! — встрял один из командиров. — Никакой магии разума не существует!

— Это не чушь, — громко высказался Салтыков. — Магия разума существовала всегда, но к ней был утерян доступ. Прошу, уважаемые, давайте не будем перебивать Руку Войны.

— Благодарю, — Рокотов кивнул Салтыкову. — Среди нас есть солдат, который вытащил меня из пут вражеской магии. Уже известный вам Александр Перекрёстов. Который, в свою очередь, тоже владеет магией разума.

— Немыслимо! — заверезжал Воскресенский.

— МОЛЧАТЬ! — прикрикнул на выскочку Рокотов. — Хватит вести себя, как стадо баранов. Игры кончились, господа. Ставки возросли, как никогда. С нашим кланом не считаются, нами манипулируют. Все считают, что с нами можно обращаться, как с тараканами, а мы не сможем дать сдачи! Наши исконные враги из Фрунзенского района не дремлют. Они воспользовались мной, чтобы разрушить наш клан изнутри. И разрушили бы! Один приказ их мага разума — и я прикончил бы всех членов совета. Перерезал бы вам глотки посреди ночи. И единственный, кто может помешать им — Александр Перекрёстов. Фрунзенский район создал его, но он на нашей стороне. Он — маг разума, а клин нужно вышибать клином.

Рокотов жестом передал мне слово.

Ну ладно, совет. Держитесь, а то упадёте.

— Уважаемые члены совета, я буду краток. Новая Империя в лице Фрунзенского района намерена взять под контроль весь город. Их магия разума, вероятно, уже вплелась во множество других кланов. Я владею подобной силой и могу противостоять им. Последние несколько дней я был занят тем, что собирал нам союзников. Теперь вы можете в любой момент рассчитывать на помощь Приморского клана.

— Что? Взял Приморцев под контроль? — с недоверием спросил воевода, почёсывая бороду.

— Нет. Вступил в наследство и получил титул главы Приморского района, которым некогда владел мой отец. Завтра на суде Высший Совет будет разбирать дело об убийстве Князя Войцеховского. Заодно будет принято моё прошение о присвоении мне титула князя.

— Погоди-погоди, — вмешался Беркутов. — Саш, с чего такая уверенность? А если они откажут? Кодекс кланов…

— Кодекс кланов я изучил, — поспешил переубедить его я. — И они не станут мне отказывать. Я подготовился к суду. Проблем не будет.

— Этот парень знает, что делает, — сказал Салтыков остальным членам совета. — Можете не сомневаться. Я знал о его магии разума с самого начала и даже позволил использовать её на себе. У него было масса возможностей предать нас, но Перекрёстов не воспользовался ни одной из них. Я за него ручаюсь.

— Да ну? — усмехнулся Воскресенский. — А как нам понять, что Перекрёстов не управляет тобой прямо сейчас, Салтыков?

— Если ты ещё раз поставишь под сомнение мои слова, Воскресенский, я из тебя куклу вуду сделаю, — пригрозил командиру Салтыков.

— Я согласен с графом Салтыковым, — заговорил княжич Меншиков.

Весь совет устремил свои взоры на Сергея. Ранее он не проронил ни слова.

— Вы спорили несколько дней подряд и плясали под дудку Виктора Рокотова, которым управлял вражеский маг, — воскликнул княжич. — А в это время Перекрёстов пытался помочь нашему клану, несмотря на то, что вы его заключили в темницу. И да — это я помог ему сбежать.

Сергей, глупо моргая, посмотрел на Рокотова и добивал:

— Прошу меня простить, Рука Войны. Я ни в коем случае не хочу вас обидеть. Просто констатирую факт, что вы были одержимы.

— Всё нормально, Сергей Алексеевич, — кивнул Рокотов. — Подытоживая, я хочу сделать заявление. Прежде, чем продолжить заседание совета, я хочу отдать последний приказ. После этого я уйду в отставку.

— Виктор, если какой дурак будет тебя винить в произошедшем, я ему лично глотку порву! — проревел воевода. — Какая к чёрту отставка⁈

— Решение уже принято, Игорь, — спокойно ответил Рокотов. — Никто не должен сомневаться в адекватности Руки Войны. Именно поэтому я покидаю пост. Есть риск, что вражеский маг вновь прорвётся в мой разум. А теперь слушайте внимательно. С этого момента Рукой Войны Московского клана становится Игорь Бьёрнсон. На его место воеводы встанет Виталий Фёдорович Беркутов, который уже давно заслужил эту должность. Солдат Александр Перекрёстов получает чин командира и берёт на себя командование шестым отрядом.

Вот это номер! С солдата 3-ого ранга сразу в командиры! Хотя, чего я мелочусь? У меня уже есть один титул главы.

— С этого момента все перечисленные мною изменения в чинах и титулах вступают в силу, — сказал Рокотов. — А я перевожу себя во второй отряд в качестве солдата под командование графа Салтыкова.

— Как всё у вас сладко да гладко, мои дорогие соклановцы, — плюясь желчью произнёс Воскресенский. — Вот только никто почему-то не учитывает тот факт, что Перекрёстов продолжает быть потенциально опасным для нас. Этот сопляк… Использовал на мне свою магию. И теперь я позорно мочусь каждый раз, когда вижу его!

— Ха-ха! — рассмеялся воевода, а точнее — новый Рука Войны. — Так, быть может, проблема не в магии, а в том, что ты всегда был трусом, Воскресенский?

Воскресенский резко вскочил из-за стола, опрокинув стул и рядом сидящего командира.

— Довольно унижений! — закричал он, указав на меня пальцем. — Я вызываю тебя на поединок, Перекрёстов. Здесь и сейчас. Только кровь смоет этот позор. Будем биться насмерть.

— Воскресенский, прекратите этот балаган! — потребовал Салтыков.

— Ни за что! — кричал ополоумевший командир. — Поединок, Перекрёстов! Я требую поединка!

— Ладно, — пожал плечами я. — Я принимаю вызов, командир. Хотя, теперь мы на равных ступенях в клане. Можно обойтись и без «командир».

— Ты мне — НЕ РОВНЯ! — завопил он.

Княжич Меншиков попытался встать между нами.

— Сейчас не время разбираться друг с другом! — произнёс он. — У нас на носу настоящая катастрофа, а вы…

— На твоём месте я бы молчал, сосунок, — рыкнул Воскресенский. — И да, забыл сказать. Никакой свадьбы не будет. Я не отдам свою дочь за человека, который поддерживает этого белобрысого уродца.