Неужели она была обречена? А, может, ему самому не хватало навыков и умений? Может, надо совершенствовать свое мастерство?

Он не мог поверить, что Найджел прав и у него не было никакой возможности помочь Ришель, так как она сама совершила ошибку.

— Она много для тебя значила? — тихо спросил Найджел. Он никогда не слышал от брата о Ришель и даже не знал, что у того была девушка. О ней вообще никто не знал из близкого окружения Энджелла.

Полудемон еще сильнее помрачнел и хмуро уставился перед собой.

— Мне тяжело ответить на этот вопрос. Она мне нравилась, в ней горел огонь, который привлек меня, — произнес Энджи. — Ее страсть к сражениям, стремление добиться своего, притягивали, но я всегда понимал, что мое увлечение ею рано или поздно пройдет. Если ты хочешь знать, любил ли я ее, то я смело могу ответить, что нет, так как у меня перед глазами есть пример настоящей любви: Лина и Джей. Я же к Ришель не испытывал даже сотой доли тех чувств, что Джеймс испытывает к нашей принцессе. Я бы никогда ради нее не сделал ничего, что бы могло изменить мою жизнь. Если бы Лина решила навсегда остаться в Велании и разорвать все контакты с Харомом, я бы, не задумываясь, прекратил свои отношения с Ришель, — он тяжело вздохнул и продолжил. — Пойми, Най, несмотря на то что я не любил ее, в полном смысле этого слова, я испытывал к ней искреннюю симпатию, и я был ответственен за нее и за ее обучение. Я должен был спасти ее, должен был лучше тренировать ее, а я оказался и плохим учителем, и ужасным защитником.

— Ты слишком строг к себе, — сказал Найджел, а затем заговорил странным глубоким голосом. — Ты сделал все, что было в твоих силах, но даже ты никак не мог изменить судьбу Ришель. Это был ее путь.

Энджи вздрогнул и посмотрел на своего брата, который сказал последнее предложение под воздействием интуитивного дара.

— Я не мог ей ничем помочь? — с сомнением спросил полудемон. — Не мог остановить ее и спасти?

— Нет, брат, не мог, — твердо сказал Най. — Мой дар никогда не ошибается.

Повисла тишина. Энджелл не перестал корить себя за смерть Ришель, но давящее чувство вины дало небольшую трещину, и полудемону стало легче на душе. Ришель навсегда останется в его памяти, и вспоминать о ней он будет с нежностью и теплотой. Но жизнь не останавливается, надо смотреть вперед, и решать насущные проблемы.

— Что происходит в мире? — спросил Энджи, прервав молчание.

Только брат приносил ему новости из внешнего мира, больше никого к «предателю-полудемону» не подпускали.

— В каком именно? — саркастично спросил Най. — В твоем или моем?

— В обоих, — фыркнул демон.

Для него и Велания и Харом были едины, и он считал оба мира своими и любил их одинаково. В свое время он принял решение, что последует за Линой в тот мир, который она выберет, и останется с ней как преданный друг и соратник. А сейчас, когда принцессы нет, ему было без разницы где оставаться. Эти миры уже давно пора объединить, как и было две тысячи лет назад, когда не было никаких границ, а маги и демоны могли свободно перемещаться между Империей и Подземным царством.

— Все неоднозначно, — после небольшой паузы произнес Найджел. — Джеймс в храме Вечности записал в мемориальный артефакт последнее обращение Лины, и это вызвало общественный резонанс. Теперь всем известно, что она ушла не только чтобы защитить миры от шитаинов, но и чтобы спасти всех нас от неминуемой гибели от самоуничтожающегося портала. Она стала настоящим героем, ее имя у всех на устах, и даже маги со слезами на глазах несут в храм Вечности цветы и скорбят вместе с демонами. Они смотрят на ее образ и восхищаются ее силой и красотой. Сейчас ни для кого не секрет, что император Велании находится здесь и проходит обряд перерождения, чтобы стать архидемоном и призвать принцессу Тьмы из мира Бездны, вот только не все верят в успех этой операции, — верховный маг тяжело вздохнул и продолжил. — А еще все увидели воспоминания Джеймса, которые тот записал в мемориальный артефакт, и осознали, какие на самом деле сильные чувства Джей испытывал к Лине. Но несмотря на это, в Велании большинство осуждают нас обоих, обвиняют в том, что погубили императора, поддержав его самоубийственное решение, а в Хароме наоборот отчаянно надеются и верят, что у Джея все получится, и он вернет их любимую принцессу Тьмы.

— А Шелиак? Что он? — осторожно спросил Энджи.

— Объявил тебя предателем Харома и опасным преступником, — мрачно произнес Най. — Он во всеуслышание заявил, что у императора Велании с его природной непереносимостью демонической магии нет шансов пройти этот обряд, и скоро Империя останется без правителя по вине милорда Энджелла. Но в Велании сейчас фактически правит Дейвид, он обнародовал указ Джея о тебе и сообщил, что отменять его никто не собирается. Тебе на территории Велании ничего не будет угрожать, там ты будешь в безопасности, если все закончится… ну, не самым лучшим образом…

— Прекрасная у меня перспектива на будущее, если Джей не справится, — хмыкнул Энджелл. — В Хароме меня поддерживают подданные, но правитель объявил преступником и изгнал из Подземного царства, а в Велании с меня снимают все обвинения, но ненавидит народ.

— Да, им будет сложно принять, что ты напрямую причастен к гибели императора, они все любили Джеймса Стеферсона и видели в нем оплот стабильности их мира.

— В любом случае, хорошо иметь родственников в высоких кругах, — мрачно произнес полудемон. — Хоть дядя не бросил.

— Я тоже не брошу и не предам, — твердо сказал Най. — Отец не взойдет на трон, он только временно управляет Империей. Если Джей не пройдет обряд, императором придется стать мне. И пусть меня тоже не особо чествуют в народе, но других кандидатов на престол нет.

— Ни ты, ни я, не заменим Лину и Джея, они прирожденные правители, сильные, уверенные в себе, и мне страшно представить, что случится с нашими мирами, если мы потеряем их.

— Их никто не заменит, — грустно сказал маг. — И спасти их может только любовь, она великая сила, способная преодолеть все, — добавил он с такими интонациями в голосе, которые всегда у него появлялись, когда давал о себе знать интуитивный дар истинной магии.

Энджелл тоже понял, что брат сказал последнюю фразу под действием своего особенного дара, и, оторвав взгляд от Джеймса, с надеждой посмотрел на верховного мага. У них не все потеряно. Если Най чувствует, что их спасение возможно, значит, так и есть. А любовь этих двух уже преодолела столько преград, что должна преодолеть еще одну. Лина с Джеем обязательно справятся и вернутся к ним, иначе и быть не может. Они нужны им, нужны своему народу и прежде всего друг другу.

Эвелина. Десять дней назад.

— Эви, очнись! Эви! — как сквозь туман раздался женский голос.

Я уже слышала его, но не могла вспомнить, где и когда. Мое сознание то и дело ускользало от меня. Какая разница, что это за голос. Я в другом мире. Тут нет никого, кто был бы мне знаком. Это просто какая-то галлюцинация. А, может, я умерла? Очень может быть. Я потеряла сознание, и мое тело, скорее всего, растерзали шитаины. Вот мне и мерещатся всякие голоса.

— Эви! — прозвучало более настойчиво. — Давай, дорогая, приходи в себя!

Почему Эви? Никто никогда так не сокращал мое имя. Мое сознание стало проясняться, и я смогла разлепить тяжелые веки. Мир на секунду поплыл перед глазами, а когда картинка стала четкой, я убедилась, что все-таки умерла.

Рядом со мной на кровати сидела моя мама. Я видела ее в воспоминаниях, которые она записала для меня. Это определенно была Луиза Шервуд, и она ни капли не изменилась. Такая же красивая и молодая. Золотистые волосы, собранные в аккуратную прическу, обрамляли ее идеальное лицо. Она нежно улыбалась мне и гладила по руке, а ее глаза были мокрыми от слез. Значит, я точно умерла. Поэтому она и плачет, сожалеет о смерти дочери в столь юном возрасте.

— Как ты себя чувствуешь? — заботливо спросила она, продолжая гладить меня по руке.