Либеральная партия собрала все эти факты воедино, добавила катастрофический разгром британских войск здесь, и пригрозила инициировать недоверие правящему кабинету.

В общем, бритты запросили мира. И вот уже неделю идут переговоры. Надо сказать, тяжелые переговоры. Империя такой лакомый кусок никак не хочет упускать из своей пасти. И да… без ложной скромности могу сказать, что ко всем этим историческим метаморфозам приложил руку именно я. Страшно было – жуть. А вдруг… А если… Да и сейчас не по себе. С историей шутки плохи. Но уже поздно…

Я опять оторвался от размышлений и с удовольствием взглянул на гавань, где стоит на рейде эскадренный броненосец «Николай I», на котором прибыла российская делегация во главе с Сергеем Юльевичем Витте, министром финансов Российской империи. Да, Россия-матушка тоже решила откусить свой кусочек пирога. Что весьма радует. Не факт, что откусит, но мы, то есть я, приложим все силы. Ну а почему бы и нет? Есть на это дело определенные планы. Пока очень смутные, до конца не проработанные, но есть. Но они связаны с некими будущими историческими событиями, так что о них рано говорить. И вообще не факт, что эти самые исторические события свершатся. И хватит об этом.

Рядом с нашим броненосцем стоит германский «Фюрст Бисмарк», дальше французский «Карно», а за ним американский бронепалубный крейсер «Олимпия». Тоже привезли договорщиков.

Но бриттов больше. Тут бронепалубные крейсера «Пауэрфулл» и «Террибл», «Фьюриос» и «Гладиатор», три миноносца, канонерка и прочая посуда. Вот же заразы! Наглые, сволочи – одним словом, «наглы» и есть. Конференция конференцией, а войска из метрополии в Африку идут нескончаемым потоком. Вот наглядный пример – стоит транспорт № 82, он же мобилизованный гражданский океанский пароход «Британник», с которого высаживаются подкрепления из Индии. Тут к гадалке не ходи: бритты замыливают всем глаза на переговорах, а сами готовятся к решающему удару. Перевес в живой силе у них уже впечатляющий. Впрочем, и мы это время зря штаны не просиживали. Но об этом позже.

– Михаил Александрович…

– Евгений Яковлевич… – кивнул я подошедшему к столику подполковнику Максимову, тоже принимающему участие в переговорах. – Присаживайтесь, поговорим о делах наших скорбных.

– Это точно, иначе как скорбными их не назовешь, – мрачно ответил подполковник и присел на плетеный стул. – Турецкий кофе, – коротко приказал он официанту и стал набивать трубку. – Ну что, проводили мистера Черчилля?

– Сдал с рук на руки.

– Вот никак не пойму, Михаил Александрович, – Максимов выдохнул облачко ароматного дыма и откинулся на спинку кресла, – за каким чертом вы обхаживали этого бритта?

– Скажем так, из личных симпатий… – постарался я сразу уйти от объяснений. Ну не буду же я рассказывать про будущую политическую карьеру Уинни и о своих планах, связанных с ней. – К тому же вполне допускаю, что мне может понадобиться ответная услуга от него. Но этот момент явно не стоит нашего внимания. Как там идут дела?

– А никак. – Подполковник покачал дымящейся трубкой. – Продвижений сегодня почти нет, и пока не предвидится. Сплошная дипломатическая болтология. Впрочем, время работает на нас.

«На нас… – мысленно согласился я. – Еще две недели – и перевалы хребта Дракенсберг станут неприступными. А в обход бриттам будет идти долго и неудобно. Успеем приготовиться».

– Но хотя бы смогли договориться об обмене пленными, в формулировке «всех на всех», – продолжил Максимов. – Сейчас представители уточняют количество и состав. Но это долгая бодяга. А вот на завтра назначены консультации по Южно-Африканской торговой компании и Капской колонии. Еще та драчка будет.

– Будет, – согласился я.

Позиция Родса очень сильна, и он пользуется безоговорочным авторитетом среди своих людей. Да и в Капской колонии – тоже. Кроме того, Сесиль привлек на свою сторону Альфреда Бейта, тоже весомую фигуру с гигантскими связями. Да и гегемоны, то есть Германия, Франция и САСШ с Россией, прямо-таки роют копытцами, чтобы потеснить Британию и установить международный протекторат над этим клондайком. А на Трансвааль и Оранжевую Республику им по большому счету наплевать. Весь сыр-бор только из-за золота и алмазов, мать их. Но посмотрим. У меня сейчас не об этом голова болит.

– По снятию блокады подвижки есть?

Максимов скептически покачал головой:

– Почти нет. Гуманитарные грузы они согласились пропускать, но только после их тщательной проверки, а вот военные товары и добровольцев – наотрез отказались. Да вы об этом и сами знаете.

– Знаю. – Я чертыхнулся про себя. Оружие и боеприпасы для нас дороже воздуха, даже несмотря на взятые гигантские трофеи. Но ничего, немцы уже возобновили поставки, да и французы с американцами, через германские территории, подкинут кое-чего. Опять же хороший контракт с папашкой Франсин намечается. Даже царь-батюшка вроде как собирается расщедриться. Но, опять же, загадывать не будем. Вся эта авантюра только на честном слове держится. Вот я, к примеру, ни в чем не уверен. Черт… мнительным каким-то стал.

– Да, кстати, Михаил Александрович, сегодня вечером у нас встреча с представителями посольств. – Максимов постучал по блюдцу своей трубкой, выбивая из нее пепел и привлекая мое внимание.

– На нашем броненосце?

– Смотря какой из них вы, Михаил Александрович, считаете «нашим»… – весело улыбнулся подполковник. – Под категорию «наш» для вас подпадают сразу два: «Олимпия» и «Император Николай I».

– «Наш», Евгений Яковлевич – это наш, – не принял я шутки.

– Полноте вам, Михаил Александрович, – улыбнулся Максимов, – я не сомневаюсь в вашем истинном патриотизме… На «Николае», конечно. У третьего пирса, в девятнадцать ноль-ноль, будет ждать шлюпка. Не опаздывайте. Ну а я пока откланиваюсь.

Подполковник встал и ушел, за ним последовала его свита из трех филеров. Представителям посольств бурских государств разрешили свободное передвижение по городу, но только под тщательным приглядом.

Я допил кофе, расплатился и решил прогуляться по набережной. Воздухом подышать, да и дела кое-какие решить… то есть попытаться решить.

Жара уже вступила в свои права, но с моря дул прохладный ветерок, так что прогуливаться было даже приятно.

Неожиданно пожалел, что со мной нет Лизхен – на набережной расположилась масса дамских магазинчиков, торгующих всякой женской дребеденью по последней парижской моде.

Да, вот захотелось надарить ей подарков… М-да… получается, еще не полностью исчезли чувства. Впрочем, она и так не упустит этот момент, сама купит. Лизавета здесь, в городе, принимает вместе с фон Ранненкампфом медикаменты и оборудование для полевых госпиталей – это гуманитарка от Российской империи и Французской республики. Карл Густавович принял должность начальника военно-полевой медицинской службы армии Оранжевой Республики, ну а Елизавета, по моей протекции, заведует гражданскими медицинскими делами. Между прочим, первая официальная женщина-врач в мире, да при должности, да еще у ортодоксальных буров, что вообще неслыханно. Не так-то просто это было устроить, даже фольксраад собирался на специальное заседание да преподобные старцы-проповедники дискуссии разводили. К счастью, слова авторитетного религиозного патриарха Кооса ван дер Граффа, которого она подлечила от подагры, и удачно принятые тяжелые роды у его невестки сделали свое дело. В общем, все как-то устроилось, тем более что она действительно врач от Бога. А вот с Вениамином у Лизаветы что-то не ладится. Черт… все, надо ее из головы гнать. Она уже отрезанный кусок, так что нечего сердце бередить.

– Мэм… – приподнял я шляпу, приветствуя молоденькую красавицу, фланирующую по набережной в сопровождении грозного вида бонны.

– Мери!.. – грозно зашипела бонна на свою разулыбавшуюся питомицу и потащила ее за рукав дальше.

Э-эх… нравится мне это время! Говорил уже об этом? Ну да, говорил, конечно. И не устану повторять.

Я огляделся, с опаской обошел фотографа с аппаратом на треноге (сами понимаете почему) и направился к оружейному магазину под красноречивой вывеской, изображавшей отчаянно усатого охотника со штуцером, стреляющего в кровожадного льва. Филеры как привязанные потянулись за мной, но в магазин входить не стали, рассредоточившись на улице.