— Какого хрена ты здесь делаешь? — Джастин вытащил меня из этого чудесного, очищающего блаженства.

— Что? — спросила я, сбитая с толку, но он не смотрел на меня.

Нет. Его взгляд прикован к Кайле, и добродушный Джастин исчез. Его заменили какой-то инопланетной версией мудака. Он смотрел на нее так, словно она только что совершила преступление прямо здесь и смеялась над этим. Это второй раз, когда я имела "удовольствие" быть свидетелем этой старой вражды, и первый, когда она настолько серьезна. Ну, не совсем вражда — скорее односторонняя неприязнь.

— Я навещаю свою подругу, — спокойно ответила Кайла.

— Как будто у тебя есть друзья, — смеется Джастин, и это пробрало до костей. Я взяла свои слова обратно — не неприязнь, а ненависть.

— Ты бы не знал, — парировала Кайла, и хотя я не до конца поняла смысл, лицо Джастина изменилось.

Оно стало еще мрачнее. И пока не случилось чего-нибудь плохого, и остальным из нас не пришлось бы счищать кровь со стен, я затрубила, весело глядя на всех.

— Кто-нибудь хочет чаю?

Голова Алекса резко повернулась ко мне.

— Мой дом — это не гребаное чаепитие.

— Сейчас же.

Я пошла на кухню и потащила Кайлу за собой. Я оглянулась, чтобы увидеть, что делали Алекс и Джастин — они молча смотрели друг на друга, но враждебность исчезла. Это все, на что я могла надеяться.

— Спасибо, что пришла. Правда. Спасибо. Я даже не думала, что кто-то захочет навестить меня.

Я посмотрела на лицо Кайлы, и она выглядела грустной и обиженной.

— Я не знаю, что там произошло, и я действительно в замешательстве. Между вами что-то произошло?

— Нет, — она энергично покачала головой. — Я же говорила тебе, что он такой со мной.

— Так ты и говорила.

Я обдумывала это. Я видела, что он был с ней не очень вежлив, но это выходит далеко за рамки.

— Да.

Она грустно улыбнулась, и я увидела, что, несмотря на то, как Джастин к ней относился, она все еще по уши влюблена в него. Именно так действовало большинство женщин, включая меня. Мы просто не могли пройти мимо старого доброго мудака (образно говоря).

— А насчет визита, я думаю, ты недооценила наш маленький городок. Я слышала, Донна готовит для тебя специальную порцию пончиков. И Марина прислала тебе твоего любимого "Одинокого Курта", но я прибежала сюда так быстро, что забыла его на прилавке.

Она одарила меня застенчивой улыбкой.

— Правда? — мои глаза, должно быть, стали круглыми, как блюдца. — Но откуда она знает?

Кайла только засмеялась, и я махнула ей рукой.

— Ладно, забудь, что я спрашивала. Но это просто… так неожиданно. Зачем кому-то доставлять себе столько хлопот?

Кайла посмотрела на меня так, будто у меня волосы из ноздрей вылезли.

— Потому что ты теперь одна из нас, Маленьких Попрыгунчиков.

— В этой фразе так много неправильного.

Кайла только снова посмеялась, а затем остановилась.

— Ты не представляешь, как я была напугана, Фрейя. Без малейшего понятия.

Я внимательно посмотрела на нее и увидела, что она говорила правду, а не просто для того, чтобы я почувствовала себя лучше.

— Мне не нравится видеть, как людям причиняют боль. Это просто неправильно.

— Правда?

Я демонстративно посмотрела на ее татуировки; они нанесены не с удовольствием. Если только я чего-то о ней не знала.

Она смотрит вниз и ответила:

— Это был мой выбор. Это было чертовски больно, но ты не выбирала свой, — она покачала головой. — Кто мог такое сделать?

— Да, — я съежилась, думая о неизбежном разговоре. — Кажется, я знаю, кто.

Я позвала Алекса и Джастина и попросила их присоединиться к нам. Когда Джастин зашел на кухню, уровень враждебности снова зашкаливал, и я закатила глаза. Он просто как мальчик-подросток. Я хотела бы однажды узнать, что между ними пошло не так.

Джастин сел на подоконник, Алекс прислонил задницу к стойке, а я осталась за столом с Кайлой.

И я рассказала им свою историю.

Глава двенадцатая

ФРЕЙЯ

Моя мама умерла, когда мне было десять. Поскольку у меня не было знакомых родственников, я попала в систему. Мне посчастливилось побывать всего в трех приемных семьях, и мои приемные родители были не такими уж плохими. Но и не такими уж хорошими тоже. Они просто собирали зарплату из-за детей, которых взяли на воспитание. Никто из них никогда не обижал меня, я почти никогда не была голодна, и у меня была пригодная для носки одежда (относительно пригодная). Но и они меня никогда не обнимали.

Итак, когда я выбилась из системы и мне некуда было идти, я встретила его. Он был на десять лет старше, внимательный и такой привлекательный, все, о чем мечтала девочка, у которой проблемы с папой. И у меня были — и, вероятно, все еще есть — проблемы с папой. Мой отец бросил нас, когда мне было три года, и я даже не помню, как он выглядел. Мне некуда было пойти, у меня не было хороших друзей (вообще никаких, на самом деле), не было денег, которых хватило бы больше чем на месяц, и не было семьи. И вот он здесь, рыцарь в сияющих доспехах, готовый спасти положение. Мы поженились через два месяца после знакомства, когда мне исполнилось девятнадцать. Он оплатил мое обучение в школе медсестер и поддерживал меня на каждом шагу. Я думала, что сорвала куш.

Все изменилось, когда я пришла на работу. Я была лучшей и смогла занять стартовую позицию в одной из самых загруженных больниц города. Случаев было много, и в больнице всегда не хватало персонала, поэтому я набирала все больше и больше смен, днем или ночью, желая получить как можно больше опыта.

Однажды я пришла домой после ночной смены и обнаружил, что он не спал. Он стоял и смотрел в окно на нашу дорогую квартиру — которая, заметьте, была не совсем нашей, а его.

Это был первый раз, когда он ударил меня, потому что подумал, что я ему изменила. Затем он должным образом извинился и неделю пресмыкался, осыпая меня любовью и щедрыми подарками. И наивной дурочкой, какой я была, я простила его. Потому что он сказал, что больше никогда так не поступит, и это был всего лишь один момент слабости, безумия, когда его охватила ревность. Я поверила ему. И я верила в течение четырех лет после этого. Потом было так трудно разорвать этот порочный круг, что я даже не могла найти ему конца. Он требовал от меня бросить работу и сосредоточиться на нашей семье. Он хотел ребенка. Но я отказалась бросить то, над чем так усердно работала, и скорее умерла бы, чем привела ребенка в дом, где правит такое чудовище, как он.

Особенно после того, как я пронюхала о его незаконном бизнесе. Наш ребенок никогда не был бы в безопасности; его или ее всегда можно было использовать как рычаг давления на Эрика, а я даже не знала, что он сделал. Но его регулярные ночные поездки за город, когда он возвращался с кучей наличных в сумке, заставили меня усомниться в его работе.

Затем произошло несколько вещей, о которых нелегко рассказывать, и с меня было достаточно. Я схватила свои вещи и ушла. Оказалось, что у меня было не так уж много своих вещей. Он использовал ООО для всех наших покупок, включая машины и квартиру, и генеральным директором этого ООО был не он, а тридцатилетняя брюнетка, которая много лет трахалась с моим бывшим.

Я подала на развод. Он несколько раз пытался связаться со мной, но я хотела иметь с ним дело только через адвокатов. Затем начались угрозы. И я подала на судебный запрет. Он пару раз пытался добраться до меня, но из-за нарушения судебного приказа его отправляли в тюрьму. Это, казалось, преподало ему урок, но ненадолго, потому что у него повсюду были друзья, и, конечно, кто-то помог ему выбраться из тюрьмы. Но после этого он на некоторое время замолчал. Затем его генеральный директор (меня сейчас стошнит) попытался сделать то же самое. Еще один судебный запрет. Подпишите здесь, пожалуйста.

На слушаниях я ни за что не боролась. Единственное, чего я хотела — это своей свободы. И я ее получила.