Студенты выходят в коридоры со всех сторон и направляются в столовую. Я возвышаюсь над всеми, осматривая толпу в поисках серебристых волос Тайер.

Замечаю, что она идет среди массы людей, направляясь к своему шкафчику. Я прячусь в нише класса, толпа редеет, и я наблюдаю, как она меняет пару книг в рюкзаке на книги в шкафчике.

На ней плиссированная мини-юбка, безразмерный белый джемпер и кроссовки AF1. Ее юбка опасно высоко поднимается, когда она наклоняется к шкафчику, отчего у меня повышается кровяное давление.

На ней есть колготки, но они ничего не прикрывают. Со своего места я вижу намек на припухлость ее ягодиц.

Любой мог бы поднять руку и с легкостью нащупать ее мягкие изгибы.

Эта мысль подстегивает меня, и я тихо крадусь к ней, пока не оказываюсь прямо за ее спиной. Не останавливаясь, я обхватываю пальцами ее руку и тащу за собой в сторону прилегающей уборной.

Она не успевает среагировать, как я открываю дверь, заталкиваю ее туда и вхожу следом за ней, закрывая ее за собой с угрожающим щелчком.

Она оборачивается и смотрит на меня, ее грудь уже бешено вздымается и опускается, а глаза блестят от возбуждения.

Я не даю ей ни секунды на то, чтобы прийти в себя. В два шага пересекаю крошечную комнату, цепко сжимаю ее горло, прижимая к стене.

Прикусываю другой уголок ее нижней губы, создавая порез, совпадающий с тем, который у нее уже есть. Она вскрикивает, и я заглатываю звук своими губами, прижимаясь к ее рту.

― Поцелуй со мной был ошибкой? ― резко шепчу я ей в губы.

Она кивает, дрожа.

― Используй свой голос, любимая. Я хочу слышать тебя, когда ты будешь бороться со мной.

Она почти незаметно сглатывает. Я бы не увидел этого, если бы не почувствовал, как ее горло прижалось к моей ладони, напоминая мне, что сейчас я полностью контролирую ее.

― Да.

Я прижимаюсь губами к ее губам. Мой язык высовывается и проводит по ее верхней губе, и в моей груди зарождается гул, который перекатывается через мой рот в ее.

Мощная дрожь пробегает от ее макушки до пальцев ног, заставляя ее непроизвольно прижаться к моей груди, когда с ее губ срывается тоненький ответный стон.

Как будто мы оба только что приняли по дозе чего-то сильнодействующего.

― Лгунья.

Я отпускаю ее, хватаю за бедра и переворачиваю так, что она оказывается лицом к стене. Из ее рта вырывается шокированный вздох, когда я прижимаю ее к стене, а другой рукой задираю ее юбку, спускаю колготки и срываю стринги, после чего засовываю их в карман.

― Макли…

― Это не мое имя, любимая. ― Говорю я, поднимаю руку и опускаю ее на задницу Тайер.

Я чувствую, как она замирает от удивления, а ее дыхание, кажется, на мгновение останавливается.

В следующую секунду моя рука снова опускается на ее задницу, нанося еще один сильный шлепок.

― Я думал об этой попке неделями. Ты дразнила меня своими маленькими тренировочными комплектами, выставляла напоказ эту великолепную задницу в шортах, отрицала, что хочешь меня. Это была чертова пытка. ― Выдавливаю я из себя сквозь стиснутые зубы. ― И все это было ложью. Все это время ты отчаянно этого хотела.

Я раздвигаю ее ягодицы одной рукой и провожу пальцем от верха ее попки, вниз по впадинке и к клитору. Она издаёт громкий стон, который гулко отдаётся в моей груди.

Одна моя рука лежит на ее клиторе, а другая переплетена с ее рукой на стене, за которую она держится для опоры, моя грудь прижата к ее спине. Когда я говорю, мой рот находится прямо напротив ее уха.

― Пришло время для твоего наказания. ― Рычу я.

Она вздрагивает подо мной, и я понимаю, что, возможно, ошибся. Возможно, ей это нравится так же, как и мне.

Я отвожу палец назад и провожу им между ее складок несколько раз, пока они не становятся совсем мокрыми.

― Ты такая мокрая для меня, Сильвер. ― Ворчу я в ее волосы. ― Твои губы могут лгать только до тех пор, пока твое тело не предаст тебя.

Я слегка отвожу назад ее бедра и щелкаю ее клитор. Колени девушки чуть не подкосились, а с губ сорвался придушенный стон, и только моя грудь удержала ее на ногах.

― Ты готова признать, что ты лгунья, Тайер? ― спрашиваю я, многократно лаская ее клитор указательным пальцем, чередуя нежные круги с более грубыми ударами.

Она опускает голову и качает ею, как будто у нее не хватает сил удержать ее. Я наращиваю темп, пока она не начинает учащенно дышать, быстро приближаясь к кульминации, и тогда я отступаю.

― Нет? ― Я хмыкаю, смазывая палец в ее соках, а затем подношу его к ее задней дырочке. Раздвинув ее ягодицы одной рукой, я наклоняюсь и плюю прямо на ее тугой вход.

Я не даю ей времени отреагировать или сопротивляться. Надавливаю пальцем вперед, мимо ее отверстия и через плотное кольцо мышц.

Она отталкивается от стены, прижимается спиной к моей груди, ее рот раскрывается в беззвучном крике. Я наблюдаю за ее реакцией хищными глазами, мне нравится видеть, как ее ошеломляет то, как я прикасаюсь к ней.

Черт, ее задница такая тугая, что я задыхаюсь.

― Плохих девочек трахают пальцами в задницу, пока они не признают правду.

Я выхожу из нее и медленно вхожу обратно, моя вторая рука отпускает ее и ложится на ее шею.

Я откидываю ее голову назад, чтобы заглянуть ей в глаза, пока она переваривает ощущения, проносящиеся через нее.

― О, блять… ― Она задыхается.

― Именно так, любимая. Это так приятно, правда? Так полно, что это кажется нереальным. ― Выдавливаю из себя, сдерживаясь: ― Но это наказание. Дело не в тебе.

С этими словами я вытаскиваю палец и вставляю его обратно.

Она рывком встает на цыпочки, или, по крайней мере, пытается это сделать, но я хватаю ее за шею, чтобы удержать на месте, и, используя свою хватку, вхожу в нее в бешеном темпе.

Я знаю, что завтра она будет чувствовать боль, но сейчас трение сводит ее с ума. Она извивается и хнычет, отчаянно ища разрядки. Я удивлен тем, как сильно она, похоже, наслаждается этим.

― Конечно, тебе это нравится, моя маленькая лгунья. ― Говорю я, резко прикусывая мочку ее уха.

Она мычит и издает другие отчаянные, не поддающиеся описанию звуки.

Я чувствую, как ее мышцы начинают пульсировать вокруг моего пальца, и я продолжаю, поднимая ее все выше и выше по мере того, как мы приближаемся к пропасти.

― Признайся, что ты лгунья.

Она качает головой. Я опускаю руку с ее живота на киску и начинаю гладить ее клитор в такт движениям моего пальца в ее попке.

― Признай это.

Она снова качает головой. Она так близка. Девушка упирается тазом в мои руки, ища последнего прикосновения, но я не даю ей этого сделать.

― Признайся, Тайер.

Я снова щелкаю ее клитор. Резкий крик срывается с ее губ.

Ее руки сжимаются в кулаки рядом с головой, прислоненной к стене. Она уже совсем рядом, трепещет от желания кончить, и я резко щипаю ее за клитор.

Она замирает, ее мышцы сжимаются вокруг моего пальца, и я вытаскиваю его прежде, чем она кончает, отступая назад и резко обрывая ее оргазм.

От потери моего тела у нее подгибаются ноги, и она частично прижимается к стене.

Тайер выглядит совершенно непристойно: все еще стоит у стены, с задранной юбкой, колготки обтянули бедра, трусиков нет, ноги раздвинуты, когда я стою у нее за спиной.

Все мои силы уходят на то, чтобы не упасть на колени и не уткнуться лицом в ее сладкую киску. Я вижу, как она капает отсюда, зовет меня.

Она смотрит на меня через плечо, одержимая похотью и смущенная.

― Что ты делаешь?

― Я же сказал тебе, что это наказание. Неужели ты думала, что я заставлю тебя кончить?

Она поворачивается, ее рука тянется сзади, чтобы поправить юбку.

― Ты не можешь оставить меня в таком состоянии. ― Она говорит, запыхавшись.

― В каком состоянии? ― спрашиваю я, с довольной улыбкой рассматривая румянец на ее груди и щеках.

Я делаю это с ней.

― Мне нужно… мне нужно… ― начинает она, а затем шепчет, как будто мы не вдвоем в этом шкафу. ― Мне нужно получить разрядку.