Она просто… поддается моим прикосновениям.

С бормочущим проклятием я отпускаю ее и отступаю назад.

Предварительная сперма вытекает из моего члена и попадает в шорты. Я застонал, приспосабливая себя к наименее неудобной позе, что не очень помогает.

Краем глаза я вижу, что Тайер застыла, как олень в свете фар, наблюдая за мной.

На ее лице появляется осознание того, как далеко она только что зашла.

― Иди домой. ― Я рявкнул на нее: ― Если ты останешься здесь, то будешь нести полную ответственность за то, что я сделаю с тобой дальше.

Она мудро решает взять свою сумку и отступить с поля.

― Э-э-э, увидимся завтра. ― Она говорит, волнуясь: ― Я напишу тебе на счет времени.

13





Какого черта, какого черта, какого черта.

Именно это я повторяю про себя, когда бегу с поля. Сердце бешено колотится в груди, от адреналина кружится голова.

Я собираюсь заявить о временном помешательстве.

Это единственная веская причина для того, чтобы вот так тереться о него, едва удерживаясь от того, чтобы не вцепиться в него.

Я опускаю лицо в ладони и стону, вспоминая об этом. Утром я была раздражена, но как только я вышла на поле, это плохое настроение испарилось.

Затем у нас была очень тяжелая, очень приятная тренировка.

А потом он похвалил меня.

Он похвалил пару моих партий, и я обрела новую энергию, чтобы продолжать работать, надеясь, что он снова похвалит меня, надеясь еще хоть раз насладиться его вниманием.

Если именно так я узнаю, что у меня есть фетиш на похвалу, я буду в бешенстве.

Тогда он был уязвим, открылся о своих родителях и о том, почему он играет в футбол. Услышав, как он об этом рассказывает, у меня что-то екнуло в животе.

Мы говорим о его роли в нашей жизни одинаково, с равным уважением и почтением.

В тот момент я почувствовала, что разговариваю с версией самой себя. Мы оба открылись и открыли ту часть себя, о которой, я уверена, мало кто знает. Было странно уходить, не попрощавшись.

Но как можно попрощаться с таким человеком, как Рис?

Оказалось, что не объятиями, потому что в тот момент, когда я обняла его за талию и прижалась к нему всем телом, в моем мозгу произошло короткое замыкание.

Вожделение ударило меня в живот и чуть не подкосило колени, когда я ощутила размеры его тела, твердые плоскости его груди и живота, тепло его объятий.

Моей первой ошибкой было то, что я прижалась к нему ближе, а не прервала объятия прямо на месте.

Потому что, когда я это сделала, то наткнулась на длину его твердого члена.

Его массивного, пульсирующего члена, если верить моим ощущениям. Он пульсировал в нижней части моего живота, требуя внимания, и вот тут-то и наступило временное помешательство.

Я терлась об него, не успевая думать об этом рационально, а не сквозь густой туман безумной похоти, бушевавшей во мне.

Руки Риса, сжимавшие мою талию и горло, вызвали прилив влаги к моей сердцевине. Еще несколько прикосновений к нему, и я бы кончила на месте.

В тот момент он был сильнее меня.

Глупо. Так чертовски глупо.

Я прыгаю в один из гольф-каров и выезжаю с парковки по направлению к загону, мои мысли все еще в беспорядке.

Должна ли я позвонить Картеру и рассказать ему о том, что я сделала?

Стоит ли причинять ему такую боль, если это ничего не значило?

Если я все объясню, будет еще хуже, чем кажется. Это были просто объятия.

Очень грязные, неуместные объятия.

Когда я припарковалась и вышла из гольф-кара, то заметила вдалеке неподвижную машину Риса.

Должно быть, он последовал за мной домой.

Он достаточно далеко, чтобы я не могла разглядеть его за рулем, но я знаю, что это он. Он смотрит, как я вставляю ключ в дверь и переступаю порог, после чего уезжает.

Я проверяю свой телефон, когда оказываюсь в квартире, и замечаю, что у меня есть несколько непрочитанных сообщений.

Рис: Знак «Стоп» ― это не предложение, а правило, ты же знаешь.

Рис: Увидимся завтра. В то же время.

Я отвечаю на это сообщение большим пальцем вверх, но не посылаю никакого другого ответа. Через пару минут приходит еще одно сообщение.

Рис: Думай обо мне, когда будешь трогать себя сегодня вечером.

Рис: Думай о моих пальцах, языке и члене, который будет ласкать эту сладкую киску.

Рис: Я знаю, что так и будет.

По моему лицу и венам разливается жар, когда я читаю его сообщения. Я сразу же иду в свою комнату, закрываю дверь на ключ и бросаюсь на кровать.

Чувство вины и вожделение борются внутри меня за господство.

Сексуальная неудовлетворенность похожа на нестерпимый зуд, который сводит меня с ума.

Каждый раз, когда я закрываю глаза, я вижу только то, как стекленеют его глаза, когда я случайно натыкаюсь на него.

Как они потемнели от желания, когда я намеренно потерлась об него.

Его голос звучал так мучительно, когда он схватил меня, его тон не был похож ни на что, что я когда-либо слышала от него. Если бы я осталась там, я не сомневаюсь, что он бы меня трахнул.

Это было бы жестоко, злобно и грязно, и мне бы понравилась каждая минута.

Моя рука пробирается вниз по животу, под резинку шорт и трусов, к моей набухшей киске.

Я такая мокрая и капаю от желания, что чувствую, как оно стекает между ягодицами.

Мое прикосновение едва заметно касается клитора, и я чуть не выпрыгиваю из кожи. Я так возбуждена и чувствительна, что мне не нужно многого, чтобы переступить через край.

Провожу пальцами по центру, пока они не достигают моего входа. Введя один из них внутрь, я задыхаюсь от того, как мои тугие стенки сжимают палец, не желая его отпускать.

Ладонь прижимается к моему клитору, когда я начинаю вводить и выводить палец. Я пытаюсь думать о Картере, но не могу.

Не могу.

Мне хочется плакать от разочарования.

Мои мысли постоянно возвращаются к Рису. К его лукавой улыбке, соблазнительному голосу, сильным рукам.

Я подношу другую руку, чтобы погладить свой клитор. Ласкаю себя совсем не нежно, вымещая свое разочарование на теле.

Я думаю о его безумном взгляде, когда он прикасается ко мне. В нем есть обещание возмездия, от которого у меня подгибаются пальцы на ногах, когда я нахожусь на гребне волны.

Я погружаю палец в свою киску, отчаянно стремясь к оргазму, который кажется мне недосягаемым.

И тут, как будто он находится в комнате, я представляю себе голос Риса, шепчущего мне на ухо «привет, любимая», и волна обрушивается на меня, внезапно и мощно.

Ноги трясутся, и тело наэлектризовано.

Когда похоть ушла, меня настигает стыд, и я вытаскиваю палец из шорт. Не могу поверить, что я только что сделала это.

Мне стыдно, что я не смогла сдержаться.

Я нащупываю свой телефон под подушками, куда я его бросила. Мне нужно поговорить с Картером.

Мне нужно извиниться.

Я нажимаю на экран и вижу пропущенное сообщение.

Рис: В следующий раз, когда ты кончишь, это будет у меня на языке.

Я в ужасе оглядываюсь по сторонам, но его здесь, конечно, нет.

Он никак не может знать об этом.

Может ли он знать?

Я удаляю все сообщения, когда дрожащие пальцы нажимают на имя Картера, и телефон начинает звонить.

― Привет, детка.

Когда он берет трубку, я сразу же чувствую облегчение, зная, что нам не придется играть в «телефонную игру» в течение следующих нескольких дней.

― Привет, ― отвечаю я. ― Как дела?.

― Хорошо. Сейчас отдыхаю у Тони дома. А ты?

― То же самое. ― Пробурчала я: ― То есть у меня тоже все хорошо.

― Это здорово… Нет, налево. Налево! ― говорит он, резко крича в трубку. ― Извини, детка. Я позволил Тони заменить меня в Fortnite и смотрю, как он все проваливает. Мы можем поговорить позже?