Найти свободную аудиторию не составило особого труда. Они расположились в кабинете социологии на дальней парте у окна. Из него виднелись мигающие огоньки, совсем скоро на университет спустятся уютные сумерки

− О, у них в особом меню паста, неплохо, − Вика раскладывала вкусно пахнущие контейнеры. Сергей положил для них небольшую одноразовую скатерть, салфетки, стаканчики и приборы.

Тарасова совсем забыла, что, несмотря на свою типично брутальную внешность, друг был очень внимателен к мелочам. Пора бы уже прекратить делать преждевременные выводы относительно людей по тому, как они выглядят. Ещё один пример подобного недопонимания сидел рядом и помогал ей с импровизированной сервировкой стола.

— Тебе нравится паста?

− Да, − отозвался Максим, скептически рассматривая бутылку в своей руке. − С вином будет хорошо сочетаться, но может, всё-таки нужно было попросить для тебя сок?

− Всё нормально, − Тарасова поставила на стол два стаканчика. − Я могу немного выпить. Всё, закончила, давай есть, пока не остыло.

Еда оказалось восхитительной, вино сладким, а Вика довольной жизнью.

− У тебя хороший аппетит, − Соколов внимательно наблюдал за тем, как девушка уплетает свою порцию.

− Я спортсменка, так что это нормально. Ещё и Ри не дала мне пообедать, потащила разбираться с декорациями, а потом и с документами ко всему этому, − она неопределённо взмахнула вилкой в воздухе, имея в виду фестиваль. Тарасова иногда ощущала себя личным секретарём подруги на полставки. Стоит ли попросить принять её как официального члена студсовета? − Ты не ешь курицу? Я возьму немного, − она стащила кусочек мяса из чужого контейнера.

− Ты не только в баскетболе хороша, но и в воровстве еды? − Макс заинтересованно приподнял бровь, подвинул контейнер ближе к Вике, чтобы ей проще было его обворовать.

− Да, я вообще во многих вещах очень хороша, − ещё один кусочек был нагло украден. Тарасова прервалась на глоток вина, заметила, что парень всё это время неотрывно на неё смотрит. − Если так и продолжишь, я действительно съем и твою порцию, − предупредила, мало ли.

− Пускай, − пожал плечами Соколов. − Приятно видеть, как ты ешь.

− Ты профессиональный смущальщик людей?

− Смущальщик? − Макс рассмеялся, его брови от удивления поползли наверх, а выражение лица стало крайне заинтригованным. − Какое интересное слова. Кто его придумал?

− Я. Только что, − Вика закончила со своим контейнером и поставила перед собой чужой. Совесть её не мучила, нет. − Вещи, которые ты говоришь, смущают.

− Ты знала, что из нас двоих ты больший смущальщик, чем я? − Максим сделал глоток вина, в глазах плескалось веселье. − Или это только мне повезло лицезреть?

− Как знать, − Тарасова хитро улыбнулась, доедая вторую порцию.

Она не дружила с алкоголем, обычно его не пила, ведя здоровый образ жизни, всё-таки спорт обязывает. Но сегодня почему-то хотелось выпить. Девушка пригубила из своего стакана ещё немного вина. Вкусно. Интересно, что это за вино?

− Так, полегче, − Соколов нахмурился, отодвигая стакан подальше от спортсменки. Он засмотрелся на Ви и пропустил момент, когда девушка начала пить уже второй стакан.

− Нет, подожди, ещё немножко, − Тарасова попыталась дотянуться до вина, но Макс поставил стакан вне досягаемости её рук. Девушка обиженно насупилась, отодвинула от себя пустой контейнер и недовольно уставилась на парня.

Кажется, началось. Влад предупреждал Соколова, что Вику иногда может «унести» буквально от запаха чего-то алкогольного, а иногда всё пройдёт нормально. Как повезёт.

− Нет. Ты плохо переносишь алкоголь.

− Конечно, вы с Владом уже шушукаетесь у меня за спиной? — она сейчас напоминала ему обиженного ребёнка, Макс едва не засмеялся. Контролируй себя, парень, иначе это выльется в большую катастрофу.

− Что? Нет, конечно. Ты сама мне об этом говорила, − это правда. Но то, что он обсуждал некоторые важные моменты относительно неё с Тарасовым — тоже правда.

− Это обман чистой воды! Каким только образом так вышло?

− Прости? — опешил Соколов. Кажется, сегодня именно тот вариант с «унесло». Хорошо, что он решил участвовать в этом странном конкурсе. Ведь сейчас на его месте мог бы быть кто-нибудь другой. Макс сгорел бы от ревности, зная, что кто-то видел её такой.

− Да, извиняйся! − щёки девушки окрасились нежно-розовым румянцем, а глаза с обычно острым внимательным взглядом сейчас лихорадочно блестели. Тарасова обвиняюще ткнула указательным пальцем Максима в грудь. Тот улыбнулся, перехватил чужую ладонь, мягко сжимая в своей. Довольно взглянул на то, как удобно её рука лежит в его собственной.

− Как скажешь. Я прошу прощения, вот только не знаю за что. Расскажешь мне? − Соколов мило поморщил нос, он решил не спорить. Сейчас это всё равно бесполезно. Лучше делать то, что Ви просит. Но, кажется, стало только хуже.

− Ты даже нос морщишь мило, и сам выглядишь как золотистый ретривер! Тогда почему твой характер это чёртов алабай?

− Что? Ретривер? Алаб… Так, стоп, Вик, ты меня сейчас сравниваешь с собаками? Это какой-то новый вид стёба? − парень нахмурился, тряхнул волосами, аккуратно обрамляющими его лоб. Слегка наклонил голову, вопросительно глядя Вике прямо в глаза, он всегда делал этот милый жест. Тарасова мысленно взвыла.

Ви высвободила свою руку из чужого плена и провела ею по своим волосам, стягивая резинку. Тёмные волосы шёлковым водопадом рассыпались по хрупким плечам. Соколов нервно сглотнул. Сейчас она выглядела просто великолепно. Меж разлёта бровей залегла морщинка, девушка о чём-то усиленно размышляла.

− Ты сияешь, − наконец, произнесла она. Предложение отскочило от высоких бетонных стен, возвращаясь в сознание Макса, потрясая его.

− А?

− Ты. Сияешь, − с важным видом повторила Вика и облокотилась на спинку стула. Руки были раскинуты по швам, а на лице девушки застыло выражение абсолютного проигрыша.

− Каким образом? — Максиму действительно было интересно. Никто до этого момента никогда не говорил ему подобных вещей.

− Не знаю, как описать, но у тебя буквально ореол над головой, возможно, из-за цвета волос, может, из-за чего-то ещё, пока не могу разобрать. И глаза ещё эти твои красивые, бездонные. И когда ты злишься, они темнеют как ночное небо, и я могу видеть в них звезды, − Ви глупо улыбнулась, неловко откидывая тёмную прядку волос с лица. − Моё сердце замирает всякий раз, когда ты улыбаешься.

Соколов мысленно застонал. Вика абсолютно не фильтровала речь, когда выпивала. Влад говорил быть готовым к разного рода развитию событий, но он ничего не говорил по поводу его, Макса, сердца, которое готово будет выскочить из груди, и как он невольно застынет всем телом, слушая искренние комплименты в свой адрес.

− Это моё сердце замирает, когда ты открываешь свой рот в порыве пьяной искренности.

Тарасова насупилась. Тон Максима ей совсем не понравился. Она слышала смесь обречённости и радости, а ещё в какой-то степени раздражённости. Странный спектр эмоций исходил от его слов, девушка не могла понять, какой из них сейчас главенствующий. Соколов будто сам на себя злился и в то же время был вне себя от счастья.

− Тогда почему ты не выглядишь радостным?

Парень устало прикрыл глаза, помассировав переносицу, и вновь перевёл взгляд на девушку.

«Господи, какая же она красивая»

− Потому что я не планировал влюбляться так сильно.

Ви немного помолчала, осмысливая чужие слова.

− Вот как, − стул неприятно скрипнул, когда она пододвинулась ближе, − что же нам теперь с этим делать?

Она подняла руку, провела по светлым волосам. Они всё такие же мягкие и приятные на ощупь, как и в тот раз, когда им пришлось скрываться ото всех на дальних трибунах. Ви зачесала пряди назад, открывая лоб парня. Провела по нему кончиками пальцев, спускаясь ниже. Ощутила под подушечками густоту бровей и спинку носа. Макс молча позволял изучать своё лицо. Сидел, не шелохнувшись, и неотрывно наблюдал за Викой. Та восхищённо выдохнула, взяв лицо парня в руки, и взглянула ему прямо в глаза.