− Слушайте меня внимательно…

− Не буду! − взорвалась Катя. На памяти Вики это первый раз, когда она показывает такое бурное недовольство. − Какого чёрта ты творишь, капитан? Тебе уже и так досталось! Только посмотри на своё исполосованное лицо!

− Я не буду повторять дважды, − устало вздохнула Тарасова. Щека под пластырем неприятно запульсировала, царапина ещё нескоро пройдёт. − Что бы ни случилось, вы сделаете так, как я вам сказала. Не сметь сдаваться. Поняли?

− Капитан… − в глазах Морозовой стояли слёзы. Капитан прикрыла её собой, получив эту глубокую ссадину. Она всегда жертвует собой ради них, неужели они не могут сделать того, что она просит? Да для капитана всё, что угодно.

− Аня, не грусти, − тепло улыбнулась Ви и мягко потрепала чужую макушку. Её команда справится, они у неё самые сильные. − Всё получится.

− Тайм-аут закончен! Команды просим на площадку!

− Давайте, осталось каких-то семь минут, мы сможем.

Команды вышли на площадку. Неожиданно «Гарпии» изменили своё привычное построение, все, за исключением тяжёлого форварда, сменили позиции. Вика ободряюще кивнула своей команде, ничего страшного, это ни на что не повлияет.

Игра, которая была замедлена из-за событий в третьей четверти, взяла новый оборот. Агрессивное наступление с каждой из сторон превратилось в полномасштабное противостояние силы, зрители не успевали следить за мячом. Он хаотично перемещался с одной половины площадки на другую, нигде не задерживаясь дольше десяти секунд. «Пантеры» пропустили несколько бросков в своё кольцо, но сумели забить и в ответ.

Тарасова мысленно просчитывала каждый шаг, чтобы найти более выгодную позицию для команды. Если так продолжится, то они просто измотают друг друга, а счёт уже некоторое время не двигался с места. Это нехорошо, уставшее сознание может пропустить атаку, а изнурённое тело не поспеет за оппонентом.

«Нужно сравнять счёт, а лучше создать отрыв. С трёхочковым получится. На оставшееся время уйти в оборону. Осталось больше минуты, этого должно хватить»

Вика сделала глубокий вдох, стоит сконцентрироваться.

Мяч у соперников, центровой передал пас Сотниковой. Она уже не улыбалась, кажется, игра с Ви ей совсем не понравилась.

Милана настороженно вела мяч, стараясь не встретиться с Викой, со всего её тела считывалась напряжённость. Голубые глаза неотрывно следили за Тарасовой, по лбу струился пот, светлые волосы прилипли к вискам. Она знала, что если они столкнутся, то она не победит один на один. Вика мельком глянула на табло, сорок секунд. Она ринулась прямо на соперницу.

− Знаешь, что значит моё имя в переводе с латинского? − Сотникова удивлённо замерла с мячом в руках. − Я выиграю. Просто наблюдай, − секунда и Ви выбивает мяч из чужих рук, двигаясь по направлению к кольцу.

− Чтоб тебя! Не пройдёшь!

Что?

Тело сбивают с ног.

Вика отчётливо слышит неприятный «щелчок» в левой ноге, стопа странно подвернулась вовнутрь. Тарасова полностью теряет равновесие и падает на блестящий паркет. Больно.

Перед глазами яркий потолок спортзала. Нога адски болит, но Ви кусает губы до крови, она не издаст ни звука. Весь гул на трибунах на мгновение смолкает, чтобы через секунду превратиться в полномасштабный хаос. Можно услышать, как табло сигнализирует о конце времени. Четвёртая четверть проиграна.

− Капитан!

− Вика!

− Доча!

Тарасова смотрит на подбежавшего судью, который еле прорвался через круг обступивших её спортсменок. Она говорит ему, борясь с дикой болью в левой ноге.

− Мы сейчас проведём замену, другие игроки в состоянии продолжить игру. Назначьте, пожалуйста, овертайм. Нужно с этим закончить.

− Спортсменка… − нерешительно начал судья. Как она в состоянии так спокойно говорить? Судя по тому, как произошло столкновение, ей сейчас очень больно.

− Пожалуйста, меня отправят в больницу, но давайте закончим матч, − мужчина вздохнул.

− Хорошо.

Вика устало выдыхает, дело сделано.

Сквозь приоткрытые веки она видит рыдающих Аню и Олю, Катя ошеломлённо замерла, не веря своим глазам. Тренер что-то орёт в сторону, видимо, на нерасторопный медперсонал, раз повреждена нога, они убежали в поисках носилок. Как же дико болит, ещё немного и она отключится.

Она видит Сотникову стоящую неподалёку. На её лице нет триумфа или ликования. Она сильно побледнела, видимо, начинает осознавать, что только что сделала. Вика смотрит ей в лицо, и когда они встречаются взглядами, она одними губами шепчет ей «ты проиграла». От того, как перекашивается чужое лицо из-за неконтролируемой злости, наступает удовлетворение.

Это того стоило.

Ви устало выдыхает, она сделала то, что должна. Сквозь шум толпы она отчётливо слышит голоса Влада и Риты. И когда только успели добежать со своих мест? Веки тяжелеют под ярким светом искусственного освещения, последнее, что Тарасова замечает, будучи ещё в сознании, голубые глаза, наполненные беспокойством и болью. Ви пытается ободряюще улыбнуться, но тело уже её не слушается, навалился весь накопившийся за день стресс, нет сил и пальцем пошевелить. Вика лишь мысленно просит Макса не переживать. Чувствует тёплое прикосновение к своей руке, она его ни с кем не перепутает. Максим рядом, сжимает её ладонь и что-то шепчет на ухо. Сознание дрейфует на тёплых океанских волнах и куда-то медленно уплывает. Она больше не чувствует боли, проваливаясь в исцеляющую тёмную бездну.

− Врачи сказали, что у неё растяжение связок голеностопного сустава и потеря сознания на фоне длительных переутомлений и стресса, обычно реабилитация с такой травмой занимает до нескольких месяцев. С дальнейшей игрой пока нет никаких прогнозов. Сказали, что надо понаблюдать, как будет проходить процесс восстановления.

Влад вышел из кабинета врача, чтобы оповестить всех остальных ожидающих в коридоре. Родители остались, нужно было уточнить нюансы по поводу лечения и реабилитации. Тарасов больше слушать не мог, он узнал, что хотел, этого достаточно.

− Вика сейчас в палате. Ей дали обезболивающее, она спит. Сегодня с ней побудут родители, завтра можно будет прийти в приёмные часы.

Рита, сидящая в объятиях Миши, тихо всхлипнула. Какого чёрта это произошло именно с Викой?!

Влад громко втянул в лёгкие воздух. В голове крутились слова лечащего врача: «Не уверен, сможет ли она играть как прежде, ведь травма довольно серьёзная».

Тарасов раздражённо хмыкнул, глядя на не прекращающий вибрировать телефон. За всё то время, что они ехали в больницу, ему позвонили уже больше сотни раз.

«Бесит»

Парень задумчиво повертел в руке смартфон, размахнулся и со всей дури швырнул его в стену. Телефон разлетелся на несколько частей, проходящая мимо медсестра вскрикнула от испуга.

Но никто ему и слова не сказал. Все его прекрасно понимали.

− Пока родители ещё у врача можешь сходить к ней, − впервые за всё время нахождения в больнице Влад обратился к кому-то конкретно. Максим кивнул, молча поднялся со стула. − Заберёте его домой, пусть выспится. Сегодня от него здесь не будет никакого проку, − это Тарасов уже говорил родителям Соколова. Те тоже поехали с ними. Марина Андреевна кружила вокруг кабинета, ни на минуту не находя себе места. Она кивнула на слова близнеца, наконец, опустилась на стул рядом с мужем.

− Влад, ты не зайдёшь к ней? − Рита утёрла слёзы, непрерывным потоком льющиеся из её глаз. Парень покачал головой.

− Нет, если увижу её сейчас, то сам же и придушу. А ещё мне нужно кое-что сделать, так что я поехал.

− Не делай глупостей, − отец Максима вперился в него внимательным взглядом. Если бы в потемневших карих глазах обнаружился хотя бы намёк на безумие, он не отпустил Тарасова, даже если бы пришлось применить силу.

Влад удивлённо вскинул брови, его сознание не было затуманено мыслями о мести и прочем. Только холодный расчёт и то, сколько он сможет выжать из этой ситуации. Опрометчиво делать что-то самому, когда можно пустить в ход закон. Эта девчонка так просто не отделается, он это гарантирует.