А сама боль, как коварная ведьма, проникала в каждый нерв, разрывая его на миллионы осколков, которые сурово напоминали о его неполноценности. Очищая сознание от чего-то прежнего, она устраивала зловещий бал над его телом, подчиняя его волю своей беспощадной власти. Каждое движение, даже самое незначительное, дарило бесконечное мучение и страх нового испытания.

Такой осколок разбитой челюсти, как муза, превращает его жизнь в замкнутый круг, где болезненная тишина и немота господствуют над прежним миром слов и звуков. И, впитав в себя эту трагедию, человек в оцепенении наблюдает, как его привычная жизнь, словно песчинки, скатывается вниз, оставляя лишь сонм вопросов и надежд на исцеление.

— Полагаю, — прозвучал голос того, кто завладел тем, что по праву принадлежал ему. — Что на этом всё и закончим.

В этот момент Джоффри как будто что-то отпустило… И всё естество Джоффри утонуло в страхе.

* Дейрон Таргариен *

Как только Джоффри сыграл свою роль… Пришла пора для того, чтобы закончить эту пьесу. Розовые очки, которые были на лице Сансы были сломаны и растоптаны.

Санса жила в мире иллюзий, созданном в преисполненных нежностью и идеализацией сердцах, где все живут также, как в сказках и мифах. Однако я при помощи Джоффри с сокрушительной силой, словно молнией в чистом небе, начал разрушать эту идиллическую реальность.

С каждым мгновением иллюзии становились все более прозрачными, витиеватые узоры доверия таяли, а покровы наивной веры обрушивались с грохотом. Плененный ум, доверившийся обманчивой нежности розовых очков, ощутила на своей плоти острые шипы разочарования.

Вознесенные на высокие пьедесталы идеализированных образов, она погрузилась в бездну разочарования. Цветы гордости, покрытые торжественными лепестками, обернулись осиновыми колючками, забирающими с девочки иллюзорную красоту, как тернии, пронзающие её душу.

В следующее мгновение после моих слов все присутствующие ощутили непонятного рода страх, который возник в глубинах их подсознания. Они будто бы тонко ощутили, что дальше произойдет нечто невероятное и крайне ужасающее.

— Беря во внимание всё, то мое господство уж не является дискуссионным вопросом, — проговорил я.

Ланнистеры и люди, что были против меня… Не сумели что-либо произнести, так как их слова застряли в их же глотке. Они явственно ощутили, что не могут произнести и слова. И сей факт их пугал ещё пуще прежнего.

* Спустя некоторое время *

— Как восприняла всё произошедшее Санса? — спросил я у Эддарда Старка.

Лорд Старк временно исполнял роль Десницы Короля. Коронация же моя была поставлена на завтрашний день. Верховный Септон уже никак не сможет противостоять, ведь иначе придется сменить и этого старого хмыря.

— Крайне плохо, — ответил мне Эддард.

В глазах лорда Старка я видел, что мои действия возымели свой эффект.

— Однако теперь она знает, что же это за мир, — произнес я, понимая, что Эддарду нечем крыть данные слова.

Тайвин Ланнистер ощущал нечто странное. Он очень давно не ощущал это чувство. Последний раз Тайвин ощущал себя так ещё во времена жизни его отца. И именно по этой причине Тайвин Ланнистер стоял у карты, погруженный в мрачные раздумья, которые бушевали в его душе. Подобно глубокой осенней ночи, его внутренняя тревога тянулась через его весь существующий мир, окутывая его серыми облаками сомнений.

Его глаза, обрамленные холодными чертами лица, метали неуверенные взгляды по комнате, словно он искал выход из этого капкана, который сам заплел. Но где бы он ни искал ответы, он видел только пустоту и сомнения, поглощающие его с каждым дыханием.

Силуэты прошлых ошибок, таяли перед его взором, и он не мог отказать себе в мучительном наслаждении припомнить каждый мрачный момент своей жизни. Время и снова раздирало его на части, разламывая его душу на крошечные осколки страха и сожаления.

Тайвину было известно, что жизнь подарила ему превосходные дары, обеспечила власть и богатство, но в этот момент каждый его успех превращался в уязвимость. Беспощадная игра престолов, которую он сам так искусно вел, теперь преследовала его собственная тень, глотая его живым.

Его мысли запутывались в лабиринте сомнений, подобно герою душевных мучений из древнерусской классики. Тайвин видел в будущем разрушение и разлад в своей семье, а его собственное место в этом мрачном пейзаже становилось все более неопределенным. И это ещё не говоря о том, что Лорд Ланнистер давал себе отчет о том, что грядущие события вновь поставит под вопрос положение его родословной на троне. Предыдущие действия Тайвина… Оставили Западные Земли с очень малым количеством союзников.

Бессонные ночи пронизывали его, и он ощущал на себе взгляды тех, кто стоял на его пути. Каждый шаг, каждое решение, каждое слово были обременены сомнениями и носят в себе опасность ошибки, которая может стать последней каплей в тяжелой чаше его судьбы.

Тайвин Ланнистер, суровый и бесстрашный, величественный в своем облике, скрывал в своем сердце истинную боль. Он был пленником своих собственных страстей, мотиваций и желаний. Его нынешняя внутренняя тревога, словно душа проклятого преступника, не давала ему покоя и стала неотъемлемой частью его существования.

*Спустя некоторое время *

Взгляд Тайвина упал на происходящее перед ним баловство, а ничем иным как баловством он это назвать не может.

— Лучше будет, если мы направимся по данному направлению, — произнес один из многих златовласых мужчин, которые находились в этом шатре.

Тайвин прекрасно видел то, что этот мужчина пытался показать себя наилучшим образом перед ним. Перед Тайвином происходило обсуждение грядущих событий в Королевской Гавани. Лорд Ланнистер молча слушал то, что перед ним говорили верные ему люди. Слова, которые выходили из уст этих мужчин… Были в пределах ожидания Тайвина.

— Добрый день, отец, — прозвучал голос Тириона.

Гном из Утёса Кастерли неловко ковыляя своими конечностями устроился рядом с Тайвином. Лорд Ланнистер взглянул на своего «сына» с едва сдерживаемой яростью во взгляде. Разноцветные глаза Тириона увидели ярость, которая горела внутри Тайвина, но карлик лишь усмехнулся краешком губ.

— Добрый день, Тирион, — произнес Тайвин с холодом в голосе.

— Я так думаю, что мы здесь обсуждаем грядущие наши шаги? — спросил Тирион.

Карлик наполнил свой бокал вином и выпил, думая о своем. Тайвин знал о том, что же думает Карлик. Мечты Тириона об Утесе Кастерли, а также о положении Тайвина… Не бывать этому!

— В первую очередь нам необходимо решить вопрос с вызволением детей Серсеи, — произнес Тайвин, хотя он думал о том, чтобы вызволить Джейме из Королевской Гавани.

Однако до того, как кто-то успел что-либо сказать… В шатер ворвался человек со свитком в руке.

— Что случилось? — спросил Тайвин Ланнистер.

Голос Тайвина был столь ужасающим, что мужчина в чьих руках был свиток застыл на месте. Однако увидев взгляд лорда Ланнистера, который был ещё более страшной вещью в этом мире, мужчина мигом вытащил свиток и произнес:

— Крайне важные вести из Королевской Гавани.

Тайвин нахмурился ещё больше. Тирион стал более взволнованным, ведь данные новости обязательно затронут его племянников и племянницу и это, ещё не говоря про Джейме.

— Рассказывай, — приказал Тайвин.

Мужчина взглотнул ком, который подкатил к горлу. После чего вздохнул, для того чтобы собраться с силами и начал свой рассказ:

— В Королевской Гавани короновали нового правителя.

Все присутствующие переглянулись. Тайвин же тем временем уловил в тоне мужчины нотки, которые ему не понравились и по этой причине произнес:

— Кого короновали?

— На Железный Трон сел сын Рейгара Таргариена и Лианны Старк.

* Оленна Тирелл *

В последние дни род Тирелл будто бы настигло проклятие. Погиб Ренли Баратеон на которого Тиреллы сделали ставку… После чего часть лордов Штормовых Земель перешла на сторону Станниска, которого оставшаяся часть обвиняла в братоубийстве.