— О ч-чем э-это вы? — со слегка дрожащим тоном спросил у меня Стрикленд.

Винить Гарри в трусливости не было смысла, так как я давил на него Эмпатией, и буквально внушал в него Страх.

— Ты же знаешь, что моему терпению есть предел?

Во взгляде Стрикленда ещё билось что-то… Видимо верность к Золотым Мечам, и это крайне сильно удивляет меня, так как я считал, что Гарри Стрикленд не имеет в своем сердце такое понятие как «Верность».

— Гарри? — веселым тоном спросил я, и подобным образом создавал диссонанс в сознании Стрикленда. — Я же могу и быть более… Злым, жестоким… Ужасающим, ты хочешь увидеть жестокого меня?

— Меч в городе. — выдал он.

Как только он выговорил, то что я хотел услышать «Страх» в его сознании пропал за мгновение ока.

— Вот и хорошо. Это было так сложно? — с легкой улыбкой спросил я.

Стрикленд являлся весьма понятливым человеком, так что говорить что-либо не стал, а лишь вымученно улыбнулся.

— Где именно находится этот самый меч? Мне нужно знать имя человека, который ближе всего к нему.

Мне нужен был этот меч в качестве ещё одного признака легитимности моей власти. Ведь помимо слов моего дяди, и бумаг в Цитадели у меня ничего более не было… А это весьма спорная опора для будущих поколений, которые последуют за мной.

Естественно, помимо меча мне также придется взять в жены Дейнерис Таргариен, и подобным образом укрепить мои притезания на трон.

— На данный момент к нему ближе всего мой оруженосец, Уоткин.

— Благодарю.

Гарри с опасением на лице и в голосе проговорил:

— В-вы меня не убьете?

— А зачем мне это делать?

Ведь мне можно было сделать кое-что интереснее… Войдя в сознание Гарри Стрикленда, я уничтожил всё что происходило с ним в Золотых Мечах.

— А теперь пора разобраться с Джоном и Эйгоном.

Джон и Эйгон находились весьма близко друг к другу, так как Старый Гриф крайне сильно заботился об сохранности жизни Юного Грифа.

Эйгон Блэкфайр в этот момент страдал от сильной боли, что, впрочем, не удивительно, так как потеря конечности, явно, не самая приятная вещь.

Находившийся рядом Джон тоже был не в самом хорошем состоянии, но на чистой силе воли он мог продержаться столь долго.

— Давно не виделись, Эйгон.

Мой голос вывел Юного Грифа на секунду из объятий боли, и он уставившись на меня прошептал:

— Рэд? Что ты тут делаешь?

Перед встречей с Юным Грифом я вновь накинул на себя личину Рэда. Старый Гриф же молча наблюдал за мной.

— Думаю мне стоит предстать перед тобой в другом виде.

В эту секунду лицо Рэда поплыло, и перед Эйгоном и Джоно стояла моя собственная личина.

Платиновые волосы, пурпурные глаза и наглая ухмылка. Изумление на лице Эйгона и Джона было крайне интересной картиной.

— Т-ты…

— В наше первое знакомство я солгал, ведь меня зовут… Дейрон Таргариен, сын Рейгара Таргариена и Лианны Старк.

— Ложь! — воскликнул Джон Коннингтон. — Не может такого быть!

Эйгон же впал в ступор и не знал, что же ему сказать.

— Но и ты солгал… Хотя и не по собственной воле, ведь тебя зовут Эйгон Блэкфайр, сын Иллирио Мопатиса и Серры Блэкфайр.

Эйгону которому всю жизнь твердили о том, что он будущий король Семи Королевств, и что он — сын Рейгара и Элии… Поверить в иное было бы крайне сложно, а если точнее невозможно.

— Рассказал я подобно тебе… Только по одной причине, и причина эта скрывается в том, что тебе следует узнать правду, хотя бы перед смертью.

Перед тем как совершить вышесказанные действия, я спросил у него:

— Последние слова?

Эйгон лишь слабо улыбнулся, и ответил:

— Дракон остается драконом, красный он или черный.

Одним резким срезом я убил Эйгона Блэкфайра, по его словам можно сказать, что он знал про свою истинную личность. Впрочем, и это было понятно, так как Золотые Мечи вряд-ли бы пошли за Таргариеном. А может быть сам Иллирио рассказал своему сыну истину.

Джон Коннингтон впал в пучину отчаяния. В душе у него творилось непонятно что…

— С тобой мне даже говорить не о чем.

Поднял клинок, и перед тем как спустить его для совершения убийства, дал ему тот же шанс, что и Эйгону.

— Простите меня… Мой Светлый Принц. — прошептал он. — И удачи вам, Ваше Величество.

— Благодарю.

На землю упала ещё одна голова.

— Видимо, и сам Джон прекрасно осознавал, что Эйгон Таргариен умер там в Королевской Гавани.

После того как мы убедились, что Золотые Мечи не станут оказывать сопротивления… Настало время направиться в сам город, который заждался нас.

— Позовите Серого Червя. — сказал я одному из Безупречных.

На что безупречный лишь кивнул, и спустя какое-то время прибыл один из моих командиров.

— Освободитель. — проговорил Серый Червь.

Осмотрев его и убедившись, что с ним всё порядке, я со спокойной душой задал вопрос:

— Какие потери у нас?

У Серого Червя где-то на задворках души что-то колыхнуло… И я мог сказать, что информация, которую он мне собирается передать ему не особо сильно нравилась:

— Среди безупречных были убиты 5, а ранены около 35.

— Похороните тех, кто покинул нас со всеми почестями… Надеюсь, что они попали в более хороший мир.

Серый Червь лишь кивнул, а я тем временем окинув взглядом окружающую местность:

— Что по раненным? Какие ранения?

— Большая часть раненых получила ранения легкой степени… Ничего смертельного нет.

— Хотя бы это радует…

Стены Юнкая были сложены из желтого кирпича, и стоит сказать что стены города в какой-то мере были красивыми… И местами труднопроходимые, так как присутствовали защитники этой стены… То задание по проникновению для обычных людей становилось весьма сложной задачей.

Но для меня проникнуть в Юнкай было не столь сложной задачей, и всё из-за магии, которая помогала мне совершать невозможное.

На стенах помимо небольшого количества Золотых Мечей были также и стражники города, которые состояли из безупречных.

Весьма быстро преодолев расстояние до стен, я осмотревшись проговорил:

— Тьма.

После активации навыка всю местность вокруг меня поглотила кромешная тьма. Эмоции находившихся внутри этой тьмы людей были крайне негативными, впрочем это и не удивительно, так как они вряд-ли ожидали наличие подобных фокусов.

Первым делом необходимо было убрать всех тех, кто мог помешать моим людям пройти вперед. Я чувствовал, что вокруг моей сцены уже начали собираться зрители, так что необходимо было действовать быстро.

В эти несколько минут количество убитых от моей руки… Исчислялось сотнями, и количество убитых мною людей не собиралось уменьшаться.

Наличие сильного тела, которое прошло улучшение магией… Было великолепным плюсом, а если это тело к тому же усилить магией, то не остается людей способных справится с этим. Но вся проблема упирается лишь в выносливость, которую за последнее время мне удалось улучшить.

Тьма — навык, который я получил на родине арфенян… За последнее время улучшился до нужного мне уровня, хотя стоит признать, что скорее возросло мастерство владение этим навыком.

Если в первое время я мог лишь малое время использовать этот навык, то теперь же это время стало столь долгим, что ощущения от растраты магии… Даже не ощущается, так как я смог улучшить расход своей магии.

Как только я снял Тьму, то ощутил небывалую дозу удивления, которая весьма быстро перешла в боязнь меня. И довольно много людей… Сложили орудия, но среди них не было безупречных.

— Хотите ли вы остаться рабами… До конца своих дней?

Мои слова без добавления Эмпатии крайне туго доходили до сердец Безупречных, но небольшие искры… Эмоций, которые были нужны мне, я ощущал явственно. Всё-таки как бы Астапорские Мастера не выращивали безупречных… Но в глубине своей сути они оставались людьми.

Сила Эмпатии очень сильно проявлялся в моменты, когда необходимо было увеличить величину той или иной эмоции, которая уже находится в душе человека.