— Бумажные? Удобно.

— Здесь немного, но на первые расходы хватит. Два хтон-дхарма купюрой и еще один монетами.

Курт поднялся и открыл крышу бота-грузчика. Вынул вещмешок, вывалил содержимое внутрь Пилика.

— Свой отдаю.

Засунул внутрь связку ломтей мяса, две ампулы с ослепительно-белой жидкостью. Должно быть — это сома. Закинул бурдюк.

Затем высоко задрал полу балахона; с боку на изящном черном панцире — восемь заряженных хтонов. Он скрутил два и перекинул мне.

Я поймал, отстрелил пустышки и тут же зарядил хтоны в пазы; раздался технологичный свист, и я вздохнул полной грудью.

Блаженство…

Хтоны тяжело заскрежетали.

Фильтрация заработала и чистый воздух резанул нос, глотку и грудину льдом. Я почувствовал себя лучше: свободнее, быстрее, даже сильнее, хотя это и был очевидный мыслительный скол. Так быстро восстановиться невозможно даже дхалу.

С запястья захрипела Желчь:

— Наконец-то, бестолочь… Гнилой полусон надоел до скрежета скоб.

Курт чуть поклонился моей руке — выглядело это нелепо:

— Госпожа, как называть вас?

— Я…

— Ее зовут Желчь.

Курт удивлено выгнул бровь.

Пилик начал возбужденно что-то пищать, покачиваясь из стороны в сторону.

Желчь флегматично ему ответила:

— Завали пасть, столапый гуль. Даже если ты последний ИИ на всех землях Гаата, я бы не позволила тебе это сделать… Извращенческий харчок шанкарского примитив-шаблона, пусть тебя приклад Звездострела хакнет бариятским вирусником, сука.

Пилик грустно пискнул и затих.

— Рад познакомится, госпожа Желчь, — нейтральным тоном произнес Курт. — Мы завершили с уважаемым Танцором торг. Нужно показать расположение Аванпоста.

— Продал крыс, бестолочь? Толково придумано.

— Крыс?

— Местные примитивы, — объяснил я.

Курт ухмыльнулся:

— Всегда все должно быть чуток сложнее заявленного — верно?

Я промолчал.

Он разложил на верхней части Профессора Пилика бумажную карту. Указал где мы находимся.

Желчь подсветила нужное место.

— Люк будет в радиусе двух сотен метров.

— Благодарю, — он в свою очередь указал на место к северу, оно было выделено небольшим крючком. — Промысловый городок Изот — четыре дня пути на север. Может чуть больше. Смотря как идти будете.

— Ногами будем, — злобно проворчала Желчь.

Отметил, севернее — вся карта иссечена сотнями подобных закорючек.

— Я предупрежу, Курт, возможно ты не единственный кому я продам информацию об Аванпосте.

Торговец кивнул.

— Тогда я при первой же возможности найму мусорщиков, чтобы они попытались заставить вас передумать так поступать, ну и о вашей ноше расскажу, — он указал на браслет с Желчью. — Чтобы азарт их разогреть. Ничего личного — охрана деловых интересов.

— Спасибо за предупреждение, в ином случае я бы обозлился.

— А как иначе? Мы же с вами друзья.

— Предупреди бедолаг, дело гиблое.

Я поторопился. Надо было держать рот на замке. Но чистый воздух оказал опьяняющий эффект.

Невозможно было промолчать — хотелось остаться честным.

Он, после таких слов, и вовсе мог меня пристрелить, отрезая риск потери потенциальной прибыли.

Глупая ошибка.

— Предупреждать неинтересно… Да тогда они и не пойдут. А вам как дхалу, что уважает себя, нужно больше оружия и вещей. А если не справитесь и сгинете, что ж такова ваша Справедливость.

— Спорить с этим глупо.

Жители

За вечер и ночь хтон, функции панциря и скромный приём пищи сделали свое дело. Дышалось свободно.

Я чувствовал себя ослабленным, но после прежнего существования на грани — это казалось благодатью Матери. Даже воодушевление появилось: корона оптимизма проросла прямо в шаблон.

Разбавленная сома на вкус точно едкое солнце. Она взрывалась во рту, лезла в пищевод горячими щупальцами. Интересный опыт, который портили только скучные вкрапления воды. Казалось снадобье по своей природе не было способно замешаться. Но головная боль ушла, а мыслительные сколы исчезли.

Большего желать — глупость.

Теперь мог сосредоточиться. Мог обдумать проблемы и задачи, прогнозировать ситуации и планировать ответы. Я становился собой.

В те четыре часа, отведенные на восстановление, кошмары больше не беспокоили. Я испытывал радость. Сон мой был мирным, а Пустошь оставалась тихой и пустынной, однако проснувшись ночью и наткнувшись взглядом на холодную красоту Сигул, я опять думал о судьбе Звездочета, который пробудился только для того, чтобы закрыть меня от пули.

— Все бессмысленно, — говорил ей.

“Абсолютно верно”, — отвечало сияние.

Я сплевывал с презрением.

***

Курт не блефовал, и мусорщики появились надоедливым хвостом на второй день пути к Изоту.

Третий час от пробуждения и Желчь скучающе хрипела из браслета:

— За нами местные.

Удивительно, но эхо радости стегнуло по основе. Здесь же отголосками появились жажда и злость.

Совершенно четко: шаблон не в порядке.

Меня довели высшие падальщики, что всю дорогу ослабляли волю и ввергали в уныние напополам с одержимостью. Был бессилен и слабость жгла в глубине живота. Нужно доказать себе — победить хоть что-то из “ползающего” по этой дрянной эпохе или никакие моды не помогут— сойду с ума.

Без комментария Желчи я бы их и не заметил: шли они в маскхалатах, сливаясь с окружающей серостью как с чем-то родным.

Бедные скучные ублюдки.

Это малая группа: боевая тройка. Я бы даже сказал — слишком малая. Как они могли успешно работать здесь в таком количестве? Скрытность не решала всех проблем. И наверняка я единственный такой, кого обстоятельства “скрутили” и заставили идти по Пустошам в одиночку. Уверен, большинство передвигалось группами и вряд ли были легкой добычей.

Двое мусорщиков шли впереди, третий тянул сани-волокуши поодаль от них. Чуть дальше плелась еще одна фигура. Тяжело разглядеть. Судя по положению рук и темпу ровному с санями, предположу, была к ним привязана — значит пленник. Явно не член группы, хотя маскхалат на плечи накинули.

Я не позволял себе лишний раз крутить головой, не планировал показывать осведомленность. Одного взгляда оказалось достаточно — в остальном ориентировался на описания Желчи.

Мусорщики не особо скрывались, просто шли за мной. Никаких перебежек, тактических замираний и прочих премудростей скрытых передвижений.

После спячки энергия хтонов переполняла Желчь и большую часть времени ей было откровенно скучно. Поэтому со своей основной задачей: следить за обстановкой — она справлялась идеально.

Моя цель — поросший каменными буграми холм впереди, с торчащей стелой на верхушке. Темная черточка на сером фоне.

Решение рельефом достаточно примитивная тактика, но вполне рабочая. Так можно встретить мусорщиков максимально радушным образом.

— Будем убивать? — поинтересовалась Желчь.

Ответ однозначный.

— Да.

— И даже без всякой пустой болтовни?

— А о чем говорить с дикарями?

— О женщинах, сладких грудях, задницах, алкоголе, самосовершенствовании, битвах — о чем вы там постоянно трепались в Арсеналах и на “пути узоров”?

Какое-то время молчал, затем все-таки поделился:

— Насилие, Желчь. Я должен перезагрузиться. Отчиститься от поражений.

— Хади любого круга прокомментировал бы так: ты болен. Болезнь твоя глубока, отвратительна, а кровь дхала портит суть цивилизации.

— Если бы он сказал это мне в лицо, то умер бы.

— Верно, бестолочь, — в голос пробралось одобрение. — Хороший настрой.

Хмыкнул.

Далее пологий подъем. Одолел его легко и быстро, значит так же одолеют и мусорщики.

Стела — прямоугольник гранита с меня ростом. На лицевой части барельеф: латник вонзал алебарду в тело Идола.