От нехватки воздуха у Суви закружилась голова и закололо на кончиках пальцев. Суви сделала несколько глубоких, казалось бы, бесполезных, вдохов. Все плыло.

Чарующий голос директора разнесся по поляне. Спрятавшиеся дриады и хорьки, не желавшие притрагиваться к фиолетовой траве, в благоговении замерли.

— В восемнадцатом веке один чародей по имени Хилюр устроил геноцид оборотней, найдя такие цветы. Верховный Чародей Хёнд остановил его, приказал лишить магии и уничтожить. Говорят, он убил его собственными руками… — Суви показалось, что профессор вздрогнул, — потом Хёнд нашел и уничтожил и все ведьмины цветы. — Винцент задержал пронзительный взгляд на Суви и будничным тоном сообщил, — это природный яд против оборотней. Полагаю, последний цветок остался на острове и ждал своего часа.

— Профессор! — возмутилась Оливия Ульвен, бросив испуганный взгляд на приросшую к земле Суви.

Винцент кашлянул. Ему вдруг сделалось неуютно.

— Право, говорят, есть и другой цветок, его прозвали волчьим. В старых легендах он белый, сладкий и очень скрытный. Найти его трудно даже ши. Но я верю… — Винцент осекся, — только слишком все неожиданно и неправильно. Так не вовремя. — Голос его сравнялся с мерным биением сердца. — Мне решительно жаль, но, если бы мы его и нашли, Адаму он уже не в силах помочь.

Невидимый барьер, точно созданный магией, отделял Винцента от остальных. Липкой и мерзкое чувство окутало его. Горький привкус потери застрял на тонких губах.

Винцент Вальден и Суви Адельхейд стояли полностью бледные. И каждый желал исчезнуть.

— Попросите уничтожить цветок, чтобы не появились новые больные. — Парцифаль положил руку на плечо Суви, — не волнуйся, его человеческая часть поможет выдержать. Будет трудно, но Адам сильный мальчик. Верно?

Сердце Суви еле билось, пока вокруг стрекотали сверчки, ветер разносил по воздуху запах, напомнивший Суви фиалки. Суви кивнула и, лишенная всяких мыслей, пошла вперед. Не дожидаясь прихода ши и хозяина леса, Суви покинула преподавателей. В горле ее застряли слезы.

Чем ближе она шла к первому цветку, тем сильнее воздух разрывало пение сверчков.

Суви вытянула руку и направила на цветок. Несколько листиков подсохли, но сам цветок остался невредим.

Прия, Лаура и Инна нашли Суви рядом с Гиллом. Суви сидела, прикрытая его могучими крыльями и смотрела в одну точку.

— Профессор Ланская нам все рассказала. — Девочки сели рядом.

— Смотри, что мы принесли тебе, — Инна достала из сумки банку с печеньями со вкусом сиропа из коры дуба, терновника и ясеня, — давай, заешь горе.

Суви взяла немного печенья. Подумав, достала еще. Инна, не смотря на Прию, протянула ей банку. Прия, взяв немного, села рядом. Лаура сама взяла печенье.

— Ты ведь знаешь, что не виновата? — Уточнила Лаура.

— Не знаю, — Суви посмотрела в глаза Гиллу, и тот заскулил, — это ведь я пробудила цветок.

— Адам поправится. Если что ши поможет, я попрошу Адара. — Инна ободряюще улыбнулась, — Адам ведь человек.

— Оборотень. Наполовину оборотень. — Сухо уточнила Суви.

Утром, не пойдя на занятия, Суви направилась к Адаму. В лазарете еще оставалось много учеников, но все они находились в более-менее приличном состоянии из-за экстренно принятых мер. Эйрлис и Оливия приготовили отличное зелье, проведя всю ночь за котлами. Адар с радостью подсказал им рецепт.

Лишь Адам, которому отдали отдельную палату, чувствовал себя плохо. Его бледное лицо покрылось потом. Светлые кудри липли, прикрывая плотно сжатые глаза.

— Адам, — Суви взяла его руку и ужаснулась: когда-то теплый оборотень напоминал кусок льда.

— Я в порядке, — процедил Адам сквозь зубы.

— Я не…

— Скажи, что веришь, — Адам открыл глаза и умоляюще посмотрел на Суви. Глаза цвета дождливого неба напоминали разродившиеся грозой облака.

— Я тебе верю, — мягко произнесла Суви, надеясь, что вышло убедительно.

— Вчера ко мне приходил Давид. И Рамуне из моей группы. Мы подружились после Хэллоуина. У меня теперь так много друзей: Ты, Давид и Рамуне, — Адам улыбнулся. Улыбка вызвала боль.

— Я рада, что ты нашел еще друзей. Все станет как прежде, вот увидишь. И друзей будет больше.

— Прекрасно, — Адам сжал ее руку, — Я еще так много не успел. Мы еще не нашли цветок твой матери.

— Я знаю. — Суви погладила его по мокрым от пота волосам.

Суви не пошла спать и всю ночь провела у кровати Адама. Эйрлис Корсен иногда приносила ей чай из крапивы и лесных трав. Это все, что она могла сделать.

— Я пыталась вымыть яд из печени и почек, столько зелий с пижмой извела, — вздыхала Корсен.

Суви было все равно, если это не помогало. Она просила Инну тоже готовить зелья, использовав лучшие книги ши, давала их Адаму… анютины глазки, мирра, олеандр, левкой, амарант, бузина… кора дуба и тиса, пыль яшмы, лазурита и топаза — ничего не помогало, все было без толку.

К утру Адаму стало хуже. Все, что он видел — силуэты. Все, что он чувствовал — жуткая жажда и ломка в теле. Адам выгибался, не в силах сдерживать рык. Выпуская когти, он впивался ими в живот. Тогда лицо становилось звериным, и вспотевшее тело покрывалось шерстью.

Вены стали фиолетовыми, они пульсировали, пуская в кровь яд.

Услышав, что идет мама, Адам попытался встать. Он сполз с кровати и, отпихнув руку Суви, приподнялся. Он тяжело дышал. Сдавленно, хрипло. Точно фиолетовая кровь бурлила и в глотке. Он не позволит Уэни Хьюз увидеть его таким.

— Сынок, — Уэни кинулась к Адаму, прижала его к себе так крепко, точно он не сломается.

— Я же весь потный, — Адам возмутился, с трудом вырывая из себя слова и вырываясь из ее объятий.

Суви решила оставить их.

Она шла по коридорам, слушая гул голосов за дверьми. Люди жили дальше, а Суви понимала одну вещь. Вещь, застаревшую на языке, отдающуюся горьким привкусом.

«Цветы проросли в его теле. — Все крутился в памяти голос Корсен. — Их яд душит. Только из-за присутствия магии чародея, Адам все еще держится. Мне жаль, Уэни».

Мысли Суви прервали голоса.

— Так и надо этому щенку, — усмехнулся Виде, — у нас элитная Академия. Мой отец…

— Кому какое дело до мнения твоего отца? — возмутилась Хортензия, — его выгнали из Совета!

— И все равно, этот щенок… — продолжил Виде.

— Хватит говорить так, он же умирает, — мягко сказала Хлоя.

— Ну и пусть, — усмехнулся Виде.

— Да, пусть дохнет, — поддержал его Филикс, — но нашу Суви жалко.

— Оборотни — ошибка природы. А Суви из рода Адельхейд, она должна знать, что делает! Эти жалкие недочародеи должны… агх… — Виде выгнулся, потянув руки к прутьям терновника, обвившем его шею. Шипы, ставшие острее лезвий, воткнулись в его горло.

— Виде! — Хортензия попыталась оторвать от его шеи прутья, но терновник сильнее тянулся к Виде.

Из оставшихся сил Суви вызвала Тару. Фамильяр взволнованно закружился вокруг Суви. Тару нервно забила хвостом, следуя за своей ведьмой.

Суви вышла из укрытия, сжимая пальцы в кулак. В ее венах бурлила сила. Травы и деревья вокруг зашевелились, потянулись к стенам. Розы пробили землю и подняли вверх Виде, Хортензию и Филикса.

— Суви? Суви, что ты делаешь? — Хлоя кинулась к Суви, но та лишь бросила на нее гневный взгляд, не желая отступать.

Суви сильнее вдавила пальцы в ладонь и кровь внутри ее одногруппников закипела. Они покраснели и начали задыхаться. Они бы закричали, но не могли даже вздохнуть. Внутри их тел, бурля, кипела лава, обжигая органы. Руки Виде и вовсе опустились. Он потерял сознание.

Хлоя безуспешно пыталась трясти Суви, чтобы хоть как-то привести ее в чувства. В голове Суви, перекрывая голос Хлои, кричал от боли Адам.

Тару, чуть отойдя от Суви, коснулась лапой руки Хлои. Хлоя удивленно взглянула на нее.

— Что ты хочешь? — Хлоя посмотрела на свою руку, потом горящие белым глаза фамильяра. — вот как… это не запрещено. Ты умница, фамильяр.

Тару сомневалась в этом. Она нарушала правила.