Я так горжусь Суви, она станет отличной ведьмой. Илари долго смеялся, вспоминая, как Суви обвила весь дом виноградными лозами. Суви достался редкий дар. Если бы Тереза увидела, какая у меня дочка! Может, тогда она бы поставила меня в пример Фриде? Хоть раз…

Июнь 2005. Ох, у меня ужасные новости: я больше не могу призывать Петунию! Я пытаюсь, но Илари говорит, что мало у кого выходит призвать фамильяра. Я так скучаю по Петунии, без нее холодно и страшно…

Вчера видела крысу, разрыдалась. От отчаяния сначала решила, что это моя Петуния… жалостливый взгляд Илари сделал только хуже!

Я боюсь написать об этом Парцифалю, что, если он скажет, будто Фрида, конечно же, Фрида, не потеряла бы контроль?

Август 2005. Способность Суви натолкнула меня на мысль. Я вспомнила легенду, которую давно мне рассказывал Винцент. В восемнадцатом веке в Исландии родился ведьмак Хёнд, будущий Верховный Чародей Хёнд Адельхейд. Он где-то в Финляндии нашел волшебный волчий цветок, родившийся от слезы первого оборотня. Сок этого цветка вылечивает боль волков.

А если эта сказка правда? И был этот цветок… мы ведь точно знаем, что был сам Хёнд.

Без Петунии все еще холодно.»

К 2008 году записи о тяготах путешествия ведьмы-оборотня все больше редели. Сгораемая желанием найти заветный цветок, Астрид сильнее теряла контроль над магией.

Суть оборотня сжигала и рвала ведьму.

Суви было дурно, но она читала до рассвета. Уставшими, слипающимися глазами она прочитала последнюю запись дневника. Эту запись она будет перечитывать долгие годы.

«Июль 2008. Мы обошли все леса. Равнины и пустоши, горы и даже сады Финляндии. Нигде нет этого цветка. Илари просит остановиться или подключить других оборотней. Но я не сдамся!

Я так устала идти. Я везде чувствую присутствие слуг Фриды.

Руки болят, и я еле могу записывать, спасть, есть… Больше не могу обращаться, застреваю на половине пути. Я вижу, с каким ужасом на меня смотрит Илари.

Как-то, думая, что я сплю, он сказал севшей рядом сойке: «Я давно хотел вернуться на родину, но не так. Астрид сведет нас обоих в могилу. Я тащу ее на себе полпути… даже у оборотня силы могут кончиться. Но и бросить ее я не могу.»

Ничего, дорогой Илари, слава восполнит твои тяготы и тайные передвижения сполна! Уверенна, именно это птица ответила бы тебе, если могла бы понять.

Мы найдем цветок!

Я так хочу увидеть Суви. Я не думала, что буду так скучать.»

Дальше записи обрывались.

Избегая родственников, Суви вышла на улицу. Ей нужно было пройтись. Мысли кубарем неслись в голове. Суви узнала две вещи: маме было больнее, чем она могла представить, мама сама решила выбрать этот путь. От осознания последней мысли Суви самой хотелось выть и кричать.

Суви дошла до безлюдного переулка, призвала Тару, и тут же обрушила на фамильяра поток боли.

— Как она могла так безрассудно, так глупо бросить меня! — слезы градом текли из ее глаз. Тару молча села рядом, грея Суви.

Суви стало спокойнее. Сердце больше не ныло. Лишь горькое сожаление грызло душу.

— Я найду его, обязательно найду! — решительно заявила Суви, — это все не будет напрасно!

Тару взволнованно забила хвостом по замерзшей земле. А потом сказала:

— Я сберегу тебя, моя ведьма!

Дойдя до дома, Суви остановилась у забора. Она не могла войти, боясь сорваться. Но, представляя себе разговор с Эди, Тильдой и уезжающей Фридой, снова заплакала.

Суви присела на корточки, обхватив себя руками и заскулила, точно сама была волком. Ей жизненно необходимо было увидеть Адама, оказаться в его теплых заботливых руках. Прижаться и ощутить себя в безопасности рядом с ним.

Но Адама не было рядом. И рассказать ему о своей боли Суви не могла.

Ветер, сжалившись, укрыл ведьму теплыми потоками, принося запах фиалок и краски, запах ее оборотня.

Стреляй на выдохе, почувствуй всей сущностью стрелу — так всегда говорила Астрид, обучая дочь стрелять из лука. Астрид слегка поправляла ее руку, заправляла волосы за ухо, чтобы не лезли, и ждала. Суви натягивала тетиву, краем глаза косясь на уровень плеча. Выдыхала.

— Многие чародеи, занимающиеся спортом, плохо стреляют из простого лука без магии, — сообщала Астрид каждый раз, когда Суви жаловалась, что ей рано учиться.

Суви любила магию, любила ее покалывание на кончиках пальцев. И она любила стрелять. Слышать, как стрела рассекает ветер. Так быстро. Душой Суви летела вслед.

Суви чувствовала, как стрела в руке дрожит, как волосы слегка шевелятся на холодном ветру. Куда подует ветер.

Мишень стала четкой и ясной целью перед глазами. Суви отпустила тетиву. Стрела сорвалась и вонзилась в мишень, прикрепленную к молодой вишне. Суви снова была счастлива стрелять из лука.

Суви рассмеялась, вдыхая морозный воздух. Она запрыгала на месте, подставляя лицо зимним лучам солнца.

Тильда наблюдала за ней из окна. Она смотрела на радостное лицо племянницы. Лицо, уставшее от потерь и ссор. Лицо, пронизанное зимним ветром.

Суви застыла, делая глубокий вдох. Тильда машинально повторила за ней.

— Я так же выглядела, когда стреляла на соревнованиях. Сколько в ней силы. Посмотри на нашу девочку. — Сказала Матильда Адельхейд, смотря на фотографию сестры.

Суви выпустила стрелу и, рассекая первую, попала в цель. И ни одна ветка не дрогнула от ее магии.

Всю дорогу до острова Туле Инна провела в компании Рамуне, Иоланды и Суви, все время ищущей Адама взглядом. Прия с Давидом седели вместе со своей командой, а Лаура со своей.

Адам приехал раньше, как обычно, вместе с профессором Уэни Хьюз. Отойдя от друзей, Суви направилась к нему. У Суви быстро застучало сердце. Она думала о встрече все рождественские каникулы, и первый раз была рада видеть Адама не как обычно, а до безмерно сильного желания обнять.

Суви так скучала. Грустный, отстранений, хранящий в душе зверя, и при этом спокойный, он показался Суви самым родным и нужным.

Увидев Суви, Адам сначала улыбнулся, не сдержавшись, а потом, вспомнив, почему гнал мысли о ней, опустил взгляд, рассматривая линии на полу. Он был влюблен в Суви с того момента, как она снова встретилась ему в библиотеке, но это не имело значения. Адам впился когтями в ладонь, чтобы согнать улыбку.

Суви оказалась так близко, что можно было легко написать созвездия на ее лице. И так хотелось сделать это, ведя теплыми пальцами по прохладной коже ведьмы.

— Прости меня, — повернув лицо Адама на себя, нежно касаясь его подбородка, Суви приподнялась, поцеловав уголок губ. От накатившей волны тепла, у ног Суви распустился тимьян.

Не дав Адаму ответить, Суви снова потянулась к нему и в этот раз напрямую к губам. Адама окутал сладко-горький аромат цветущего луга. Его глаза под закрытыми веками стали звериными. И выросли клыки. Он ощутил запах сотни распустившихся под ногами тимьянов и, углубив поцелуй, услышал, как трепещут ветки ближайших деревьев.

Отстранившись, он прошептал:

— На нас все смотрели, — терпкий запах тимьяна путал и без того закружившуюся голову.

— Не обольщайся, никто не заметил, — подмигнула Суви.

Но все заметили и все смотрели на них. Самые тактичные отвернулись, но не каждый был на это способен. Где это было видано, чтобы ведьма рода Адельхейд целовала оборотня?

Адам рассмеялся, обнажая еще не ушедшие волчьи клыки. Он взглянул на тимьян под ногами и еще раз вдохнул его аромат, чтобы запомнить навсегда.

— Пошли, — Суви переплела их пальцы и потянула Адама за собой.

Прия, Лаура, Инна и Давид поддерживающе улыбались им.

Они шли по саду, держась за руки. В саду еще не выросли цветы, и статуи гордо сдерживали одиночество. Ни них никто не смотрел, как и на Суви с Адамом.

Только когда они сели на скамейку, Адам заговорил. Голос его был ровным, скрывающим тревогу.

— Ты прочитала дневник матери?

Суви сглотнула подступающий ком в горле и медленно кивнула.