Суви подошла к раскрытой книге, оставленной на столе. Она хотела ее прочитать, но направилась к кровати.

Тару последовала за своей ведьмой. Суви легла на кровать, включила на плеере легкий джаз, свернувшись клубком. Она слышала гурасные и ласковые мотивы, и думала о том, как одновременно рада быть с Фридой, Тильдой и Эди, как любит их, но при этом как плохо, что с ними нет мамы и отца. Отец никогда не приезжал на Рождество и летние каникулы. Слал иногда открытки и письма, редкие камни, как подарок. Он, пусть и был чистокровным чародеем, работал геологом среди обычных людей.

Суви замерла, смотря на сухие цветы полыни в вазе. Мама всегда говорила Суви держать полынь в комнате, ведь она защищает от злых духов. Но кто повесит полынь на сердце?

— Тебе подарили прекрасный пресс для гербария, — заметила Тару, усаживаясь рядом. — Вызовешь меня, чтобы вместе сделали?

— Кончено, — Суви погладила Тару по черной шерстке. Казалось, Тару была сделана из самой мягкой шерсти во Вселенной.

Тару по-кошачьи боднула ведьму в руку, вызвав ее смех, и устроилась под боком.

— Я так рада, что ты мне досталась, — прошептала Суви.

— Взаимно. — замурчала Тару.

Ранним утром в городе пошел снег. Казалось, кто-то высыпал сотни бриллиантовых крошек на белоснежный покров. Все застыло, нетронутое, переливаясь огоньками. Мир выглядел прекрасным и чарующим. Такое редко бывало в этом маленьком городе.

Суви с наслаждением смотрела на укрытый снегом яблоневый сад. Ей захотелось прогуляться по нему, представляя, как в теплых убежищах спят феи, а между деревьями скрываются лесные духи.

На Суви была легкая льняная рубашка, наперекор погоде, и джинсы.

Надев новое зимнее пальто, Суви решила пройтись перед завтраком. Она любила гулять. Быть на природе, дышать ей, чувствовать ее так близко. Даже сквозь замершую землю ощущать заснувшие зернышки. А летом ступать босиком по мягкой траве.

Спустившись с лестницы, Суви услышала голоса, раздававшиеся из кухни. Дверь была слегка открыта.

— Ей шестнадцать, осталось немного, что зря тревожить ребенка? — спросила Фрида.

— Она моя дочь! Она должна быть со мной! — настаивал Иво Тамме.

Суви слишком давно не слышала его голос, чтобы помнить.

— Дочь? — Удивилась Тильда, — ты хоть раз навестил ее? Ты был на похоронах Астрид? Ты был рядом со своей дочерью, когда ей было плохо, когда она нуждалась в тебе? А когда Астрид оставила Суви, почему не предъявил права?

— Я был в горах, много поездок, работа! Я б-был… — легкие Иво судорожно сжались, не желая отдавать воздух, — знаю…

Наступила тишина. Суви представила, как отец виновато посмотрел в пол, а тетя Тильда гордо приподняла подбородок. Суви тихо дошла до двери, откуда могла видеть только Фриду и Эди. Всегда спокойный вид Эди сейчас вызывал тревогу. Разговор продолжился, когда Иво смог совладать с собой.

— Я понимаю, что виноват. Но Суви должна жить у меня, я ее отец со всеми правами, по закону. Суви родилась, когда мы были в браке.

— У тебя нет прав. И девочку отдали нам. Так решила Астрид, и правильно сделала. — Чтобы успокоиться, Тильда без магии накрывала на стол.

— Если не хотите мирно, не знаю… Я пойду в суд! Магический, обычный, любой!

— Ни куда ты не пойдешь! — со сталью в голосе сказала Фрида. Внешне она оставалась спокойна.

Суви видела, как лицо Эди стало каменным и красным. Былая робость превратилась в суровость старого воина. В его голове не носились мысли, они сложились в четкую линию.

— Пускай сама решает, я только из ее желания с этим смерюсь. Но мы очень привязались к девочке, и, уверен, она к нам.

— Мне жаль Эди, но так будет лучше для Суви, со мной, в Таллине. — уже деликатно сказал Иво.

— Вот! Вот почему моей сестре не стоило выходить за тебя! У тебя же камень вместо головы! У всех чистокровных бывают осечки!

Иво резко дернулся, задев соусник. Соус пролился на новую скатерть.

— Зато я хотя бы считался вашими родителями за разумное существо! Странно, что они тогда не умерли от сердечного приступа! Так что и хорошо, что Суви хоть первые годы жизни с нормальным человеком провела, в достойном обществе!

Вместо того, чтобы кричать в ответ, Матильда с волнением посмотрела на пуще прежнего покрасневшего мужа. Фрида в это время со спокойным видом зачаровала пятно, чтобы оно исчезло.

— Эди, милый… — Тильда ласково положила руку на его плечо.

Эди кивнул жене, уставившись в пустую тарелку. Суви никогда не понимала, почему ее предки так носились с чистотой крови. Подумаешь, полукровка или просто человек. Что же тут такого?

— П-прости, — поспешил сказать Иво.

— Может, вы все же дадите мне решать? — Суви вышла вперед и строго сдвинула брови. Фрида, заметившая племянницу намного раньше, улыбнулась ей, — мне скоро семнадцать, я могу сама выбрать!

Кухня была просторная и светлая, наполненная смешением запахов фруктов, овощей, выпечки, сушеных грибов и трав, специй. Украшали кухню различные баночки, красивые тарелки и кружки. Суви любила находиться здесь, представляя, что из кухни можно выйти не в гостиную, а в залитую солнцем пекарню.

— Суви… — выдохнул Иво, — моя маленькая Суви, как же я рад видеть тебя! Ты… ты такая красивая стала, — Иво кинулся к дочери и поцеловал в лоб.

Суви оттолкнула отца.

Она видела его первый раз за шестнадцать лет. Правда, видела фотографии Иво, но в живую — никогда. Иво был высоким мужчиной со светло-каштановыми волосами, стройным телом и карими глазами под большими круглыми очками. Он казался давно не спавшим и встревоженным.

Иво недавно исполнилось тридцать шесть. Он познакомился с Астрид Адельхейд, когда обоим было тринадцать. И безмерно полюбил ее. Но Астрид не было это нужно, Астрид нравилось прилипчивое и несгибаемое внимание Иво, и она позволяла ему быть рядом.

Иво удивился не меньше всего семейства Адельхейд, когда после свадьбы Матильды и Эдварда, Астрид сделала ему предложение. Он не мог отказаться, хотя они и не встречались. Через год на свет родилась Суви. А еще через год родители Суви развелись после трагичной смерти Весы и Терезы Адельхейд. Больше Астрид и Иво не виделись.

— Прости, что тебе пришлось услышать нас. Я купил новый дом недалеко, в Таллине, сможешь часто приезжать.

Суви сдержанно улыбнулась. Она так хотела увидеть отца, столько представляла эту радостную сцену, но почему-то сейчас внутри была даже не злость, а пустота. Суви ничего не ответила, она села рядом с Эди и Фридой, налила себе немного горячего чая из ромашки, жасмина и вербены, взяла лепешек с сиренью и еловым сиропом. Тильда положила ей липовый мед. Все молча наблюдали за Суви.

Когда Суви доела в густой, зудящей тишине, Фрида осторожно спросила:

— Что ты думаешь?

— Мне нужно сходить к Прийе, а наследующей неделе они зайдут к нам — Чандан уж очень хочет, наконец, познакомиться с тобой. Не против?

— Буду рада встретиться с ними, — мягко сказала Фрида и грозно посмотрела на Тильду, которая собиралась снова вывести племянницу на нужный вопрос.

Когда Суви уходила, Иво взял ее за руку.

— Ты не против увидеться вечером? Я уезжаю в семь часов. Хотелось бы провести время.

— Я приду, — чуть подумав, ответила Суви.

— Я мог бы собрать твои вещи или ты заранее соберешь…. Может, конечно, лучше летом…

— Не настаивай, — укоризненно сказала Суви, бросив взволнованный взгляд на все еще красного Эди, — я не поеду с тобой ни в Таллин, ни куда-либо еще.

— Д-да, понимаю, — сконфуженно улыбнулся Иво, отпуская руку дочери, — увидимся вечером?

Тильда и Эди облегченно выдохнули. Фрида улыбнулась и подмигнула Эди.

Суви пешком дошла до дома Хатри, находившимся на другом конце города. Ей срочно требовалось пройтись. По дороге ей редко встречались прохожие. Суви нравилось погружаться во внешний шум — хруст снега под ногами, шелест листьев, капли дождя, лай собак и голоса птиц, людей. Мир вокруг наполнялся жизнью, которую Суви ощущала всем телом, каждой его клеточкой и даже рыжими волосами.