Если бы я закрыл глаза, я все равно мог бы видеть образ грязных подошв Чаков, прижавшихся моей щекой к склизкому полу.

Моя судьба была предрешена прямо здесь и сейчас, пока девушка в белом не набросилась на них с бутылкой выпивки в слабой попытке отобрать их у меня на время, достаточное для того, чтобы я мог избежать верной смерти.

Прозвучало несколько выстрелов подряд, половина моего проклятого магазина опустела в прекрасное существо, осмелившееся попытаться спасти дьявола. Один из головорезов схватил мой пистолет и намеревался убить.

Три чертовых выстрела в грудь.

Наступившая тишина была оглушительной, но ее нарушило разбиение бутылки, которую она держала в руке, за несколько секунд до того, как ее тело упало на землю.

Опоздав на две секунды, Джимми и Майк прибежали сюда, а пятеро мальчиков убежали через заднюю дверь. Я подбежал и заключил ее стройное тело в свои объятия, пытаясь остановить поток крови, хлынувший из ее груди потоками.

Она умерла у меня на руках, запятнав своей кровью меня, мою душу и мою совесть.

Только я понятия не имел, что этой девушкой была Амелия Амато, единственная дочь Энцо. Ее убили из моего пистолета, под моим присмотром, на моей чертовой территории.

Все ограбление было трюком, который проделал владелец, пытаясь снизить цену, которую он заплатил нам за наши услуги. В тот момент все камеры наблюдения чудесным образом вышли из строя, и я остался без доказательств того, что на самом деле произошло.

Семья Амато обвинила меня. Я бы тоже так сделал. На самом деле, я винил и до сих пор виню себя.

Они думали, что это я ее убил.

К счастью, мой дедушка — старая акула, уважаемый дон в расширенной семье мафии, и прежде чем Амато смогли прикончить меня, он решил передать комиссию и позволить им распоряжаться моей судьбой.

Этот консорциум мафиози, получивший название «Комиссия», состоял из пяти самых влиятельных донов по эту сторону пруда, которые регулировали итальянский преступный мир. В нем участвовали и мой дедушка, и Энцо Амато, что каким-то образом сыграло в мою пользу, по крайней мере, на какое-то время.

Именно так сохранялся мир между разными семьями в Коза Ностре. Пять стариков раздавали карты так, словно они были либо носителями света, либо чертовым мрачными жнецами.

Правила не имели значения, когда ты был повелителем этой гребаной пищевой цепи. Они могут перевернуть его одним щелчком пальцев. Короли крестьянам в мгновение ока.

Правила — их право создавать и их право нарушать. Вот что значит власть.

Лорды Комиссии.

Так мы их называли.

В тот день моя жизнь была вырвана из моих голых рук, и теперь они пришли забрать то немногое, что осталось. Они взяли на себя лучшую часть этого.

Моя Джейми.

Потребовалось некоторое время, чтобы слова Маттео по-настоящему осознались, но когда они это сделали, я уже далеко ушел, за пределы дикости, за пределы чертовски безумия. Я едва ощутил сладость счастья с Джейми, а во рту остался кисловатый привкус.

За время предложения я перешел от мыслей о вечной жизни с женщиной, которую люблю, к уверенности, что она никогда не станет моей.

Переключатель внутри моего разума щелкнул. В разгар своей ярости я даже не заметил разрушений, которые уже причинил офису Маттео, пока он не схватил меня сзади и не крикнул мне в ухо.

— Мы ничего не можем с этим поделать, — повторил он, пока Майк и Джимми помогали ему прижать меня обратно к дивану. — Дыши, Лиам.

Я сделал, как он сказал.

Вдыхаю через нос, выдыхаю через рот.

Повтори.

Вдыхаю через нос, выдыхаю через рот.

Туман в моей голове еще не рассеялся, но убийца внутри меня боролся за первый ряд в моем сознании, и он всегда приходил с леденящей до костей холодностью.

Была часть меня, с которой я всегда боролся, часть, которая затмевала весь свет, все еще остававшаяся внутри меня, но прямо сейчас мой свет находился под угрозой погаснуть навсегда.

Мои руки были пропитаны грехом до точки невозврата, каждое тело накапливалось в моей незатронутой совести, но ее руки весили, как чертов шлакоблок.

Я пожелал, чтобы моя ярость опустилась чуть ниже поверхности, подчеркивая мою тонкую кожу. Мне нужно было, чтобы оно поглотило меня, сожгло меня, как лесной пожар, чтобы я мог найти гребаное решение как можно скорее.

Я не чувствовал себя виноватым за те пять придурков, которых отправил на глубину шести футов всего через неделю после того, как все это произошло. Я лишь чувствовал вину за частички своей души, которые умерли вместе с ними.

Эти чувства, это темное место, мой личный ад были там, где мне нужно было быть прямо сейчас. Моя голова глубоко сосредоточена и в игре.

— Они не могут этого сделать, — прорычала я в ответ, мое поведение сменилось тревожным спокойствием, а мое сердце разбилось, так и не вылечившись.

— Они уже это сделали. Комиссия согласилась. Ты женишься через пару месяцев. Именно столько времени у тебя есть с Джейми. Ты знаешь, что это должно закончиться, как только ты женишься на Франческе.

Я высвободил руки из хватки Майка и Джимми, согнулся и в полном отчаянии обхватил голову руками. Как я скажу Джейми? Как она сможет не возненавидеть меня после этого?

После всего, что произошло за последние несколько дней, мне было неприятно осознавать, что я снова разобью ей сердце.

Я не мог терпеть это два проклятых месяца, но мне нужно было время, чтобы найти решение. Я не мог солгать и сказать, что убийство их всех не было первым, что пришло мне в голову. Но это были фигуры, которые слишком легко заменить. Лорды Комиссии были сущностью гораздо большей, чем люди, стоявшие в кругу. Они никогда не умрут просто потому, что они были всеми мафиози, которых они представляли.

Тем не менее, если бы у меня был хоть малейший шанс избежать этого брака, я бы воспользовался им, чего бы мне это ни стоило.

Отсутствие Джейми убило меня, а осознание того, что, не имея ее, я отдам ее кому-то другому, убило меня еще больше.

Я встал и прошагал вдоль огромного окна от пола до потолка, выходившего на «Деа Тасита», мой мозг метался в разных сценариях, но ни один из них не соответствовал затруднительному положению.

Джейми…Я закрыл глаза, позволяя ее сладкому запаху вторгнуться в мою память, и глубоко вдохнул, как будто она стояла прямо передо мной.

— Что, черт возьми, мне делать, Маттео? Хм? Я не могу жениться.

Я не нашел немедленного решения. Если бы Комиссия вынесла решение, то другого выхода, кроме чертового мешка для трупов, не было бы. Проблема заключалась в том, что никто никогда не мог предсказать, кто окажется внутри него.

Я не мог рисковать.

Альянс, который сложится в результате этого брака между нами и Аматос, послужит им больше, чем нам. Они были могущественной коской, но Батталья по-прежнему бросали гигантскую тень на их маленькую семью.

Ассоциация нашего имени с их именем повысит их статус в десять раз, предоставив им больше власти, чем они когда-либо видели. Перевод: они сделают все, что в их силах, чтобы этот чертов брак состоялся.

— Лиам, другого выхода нет. Ты должен ей сказать. Ты должен положить этому конец. Потому что, если ты этого не сделаешь, ради тебя и ее, я сделаю это, — холодно сказал брат. Он не пытался быть ослом, хотя эти слова казались именно такими. Я знал, что он имел в виду. И, черт возьми, он был прав.

— Она будет ненавидеть меня вечно и даже дольше, — я выдохнул, закрыв глаза и в поражении упал на диван.

— Идеально. Это означает, что она будет держаться подальше и оставаться в безопасности. Она уже слишком много знает.

Я никогда не думал об этом таким образом, когда рассказывал ей о нас. Того, что она знала, даже если это было почти ничего, было все же достаточно, чтобы нарисовать чертову мишень на ее спине, и знание того, что я забочусь о ней, просто увеличило бы это чертово яблочко.

— Я должен привезти ее сюда. Каждый солдат, соратник или наш союзник должен запомнить ее лицо, если по какой-либо причине дерьмо попадет в вентилятор, — я рассказал ему это из вежливости, не спрашивая разрешения. Я должен был убедиться, что она в безопасности. Всегда.