— Нам пора, — говорю я. — Чтобы ты мог меня испортить.

Я перефразирую слова Саллена, а затем облизываю кожу рядом с уголком его рта. Он держит меня так крепко, что я не могу дышать, не говоря уже о том, чтобы двигаться.

Затем раздается приглушенный шепот Мод.

— Вы двое гребаные психи, — говорит она, ее пьяные слова невнятно звучат возле моего уха.

— Не отдавай ее им.

Всплывшие в темноте слова Космо противоречат его прежним обвинениям по поводу того, кого ищут люди наверху. Не знаю, полиция это или солдаты Райта; сегодня все они служат одной и той же цели, но один будет явно страшнее другого. Однако они никак не объявили о своем присутствии, так что предполагаю, это как раз он. Райт.

— Угроза в нем. Ты же слышала, что он сказал, — быстро говорит в темноте Космо.

— Я обдолбался, — медленно растягивает Флит, но в его тоне больше нет веселья. — Что, черт возьми, происходит?

— Эллиот, — раздается голос Аливии. — Меня накрыло.

В ее словах звучит паника, и я чувствую, как кто-то (вероятно, Эллиот) идет в темноте на ее голос.

— Наши ужины никогда не заканчиваются мирно, да? — тихо говорит Эллиот, как будто у него кончилось терпение.

Но никто из них не кажется таким испуганным, как я. Может, у них такая драма каждую неделю. Но они понятия не имеют, что с Райтом шутить не стоит.

— Космо.

Это уже голос Мод, и я знаю, что сегодня вечером, в этом магазине, она будет принимать все решения о том, выдавать нас или нет.

Мне не следовало бить Мод и топить ее телефон, но теперь уже слишком поздно для сожалений.

— Тебе придется многое объяснить, прежде чем тебя снова сюда пригласят. Мы не хотим вмешательства извне и не выдаем беглецов.

Я закатываю глаза; мне-то как раз показалось, что она собиралась позвонить, чтобы меня сдать, но опять же, Мод этого не сделала, даже до того, как я окунула в пунш ее телефон.

Я все еще прижата к Саллену, и пока мы ждем, он сжимает меня крепче. Мы оба молчим, прислушиваясь к звукам шагов наверху. Как будто ждем вердикта от остальных здешних неудачников. Коллег Космо по перформансу.

— Я слышу голоса. Сюда! — кричит кто-то с первого этажа, и мы замолкаем.

Электричество, правда, вырублено, но я вижу опускающуюся вниз по лестнице полоску слепящего белого света, и вслед за лучом фонарика к нам направляются несколько человек.

Саллен сжимает меня так крепко, что становится больно; он весь дрожит.

Он пережил ужасы. Он знает, к чему может вернуться. В некотором смысле, думаю, что это еще хуже. Я понятия не имею, что будет со мной, но когда до Саллена снова доберется Штейн, он долго не протянет.

Встав на цыпочки, я зарываюсь лицом в изгиб его шеи и вдыхаю запах Саллена, темный и чувственный. В другой жизни мы бы делали это при свете. Он не трясся бы от страха. Я бы заставила его трепетать из-за чего-то совершенно другого.

Но теперь, когда шаги приближаются, я не знаю, что делать.

Побег кажется невозможным.

Свет скользит по главной столовой, освещая наши разбросанные по комнате кресла, пустые бокалы и винные бутылки. Наши преследователи затихают, и Саллен наклоняет голову, касаясь губами раковины моего уха в каком-то подобии поцелуя.

Я крепко зажмуриваюсь и впиваюсь пальцами в ткань его мягкой толстовки.

Несколько долгих мгновений никто не шевелится. Никто не дышит. Я не знаю, почему Космо передумал и молчит, но, возможно, теперь, почувствовав опасность Райта, он не может заставить себя сдать меня.

Поморгав, я открываю глаза и гадаю, не проснусь ли снова в кровати на чердаке, как ото сна о змее.

Двойственность.

Но сегодня удача не на моей стороне.

— Где они, черт возьми? — рычит тот же низкий голос, что и раньше.

Затем Флит, благослови Господь его обдолбанную душу, проносится в темноте через столовую и встает в луч света, отвлекая внимание от нас. В это же время Мод наклоняется ко мне, и мой нос наполняет сладкий аромат пунша.

Пока из-за погони за Флитом вокруг воцаряется полный хаос, она очень тихо говорит:

— Есть еще одна лестница, она ведет вниз, затем поднимается вверх, на заднюю улицу. Я знаю, что вы оба здесь не просто так, и знаю, что на самом деле он не собирается тебя убивать. Я видела шрамы у него на горле, там, за столом.

Мод произносит эти слова сквозь слезы, и я понимаю, что сильно ее недооценила.

— Пройдёте мимо них, мимо двери, через которую сюда вошли. Лестница в углу, вплотную к стене. Убирайтесь к черту из моего магазина.

Ей не нужно повторять дважды.

Пока свет от фонарика беспорядочно мечется по комнате, пытаясь поймать Флита, который теперь запрыгивает на стол и бежит по нему, разбивая тарелки и роняя на пол осколки, я отстраняюсь от Мод, Эллиота, Аливии и Космо.

Я ни с кем из них не прощаюсь. Особенно с моим другом.

Моя рука в руке Саллена, и я тяну его за собой к ведущей наверх лестнице, в то время как тени мужчин и женщин из Райта (мельком я замечаю на них черное тактическое снаряжение) пытаются добраться до Флита.

Нам придется пробежать мимо них.

Это единственный выход.

И когда мы подходим ближе, случайный луч света освещает упакованную мной зеленую дорожную сумку. В ней мое красивое платье, и я хочу до нее дотянуться, но знаю, что у нас мало времени.

Я бегу дальше, ничего не видя в темноте, позади меня Саллен. Что-то хрустит под моими Van’s, и я чуть не спотыкаюсь; это осколки винных бокалов, разбитые Флитом и группой захвата. Но Саллен крепко сжимает мою руку, он — мощная сила, способная выдержать весь мой вес, когда я выпрямляюсь.

Несмотря на все это дерьмо, в котором мы находимся, я не могу сдержать улыбку на лице.

Флит все еще скачет на столе, страдая за всех нас, истерически хохоча, и мне хочется поцеловать его белокурую макушку, но на это нет времени.

Мы проходим мимо входа на лестницу, я бросаюсь к углу столовой, скольжу правой рукой по стене, нащупывая выход, левой — сжимаю ладонь Саллена.

Но внезапно кто-то врезается в меня, с силой впечатывая в стену.

Я прикусываю язык, чтобы не закричать, и мужской голос говорит мне в ухо:

— Попался.

Он хватает меня за плечо, выдернув из хватки Саллена. Кто бы это ни был, от него пахнет дождем и потом, и у него нет фонарика, потому что он ничего не освещает ни мне, ни себе.

Я впиваюсь пальцами в стену, как будто так могу удержаться, но ногти сгибаются, а некоторые ломаются, и кончики пальцев пронзает обжигающая боль. Я не обращаю на нее внимания, цепляясь обеими руками и пытаясь вырваться.

— Я одного поймал! — говорит мужчина, который хочет оттащить меня назад.

Он сильно дергает меня за лопатку, и вот эту боль уже не так-то легко игнорировать. Она глубокая, пульсирующая, как будто что-то вывернули не в ту сторону, и с моих губ невольно срывается резкий крик.

Мужчина смеется.

Во мне борются ярость, стыд и боль, я скребусь об стену, а чья-то рука сжимает мои волосы и дергает меня к себе, из-под ленты для волос вырываются завитки моего пучка.

Мою голову пронзает жуткая боль, затем мужчина давит мне на плечо, заставляя меня опуститься на колени.

Я инстинктивно опускаю руки, чтобы сохранить равновесие.

Я чувствую под ладонями осколки стекла и через мгновение — жжение в коже. Блядь.

Но я не могу поднять руки, потому что мужчина упирается коленом мне в спину, не давая подняться. Я шарю руками по земле, пытаясь встать на ноги, но он держит меня за волосы и давит кленом в спину, поэтому я не могу встать. Мои ладони скользят по стеклу, а глаза жгут слезы. Я чувствую на коже теплую кровь и не знаю где Саллен…

Я слышу глухой удар, как будто в чье-то лицо врезается кулак.

Меня отпускают, и в тот же миг напавший на меня мужчина кряхтит и падает. Потом кто-то рывком ставит меня на ноги, обхватывает за плечо, за раненую руку. Но я не кричу. Я понимаю, что это Саллен, и он не знает, что мне больно.