Её грудь подорвалась, и сквозь сжатые зубы вырвался хриплый стон. Ресницы затрепетали, а под зелёной пеленой магии заклубился чёрный дым.

– Она жива, – выдохнул я.

Что-то внутри засвербело. Такое забытое чувство. Надежда?

– Да, вижу, – Сигурд потускнел. Отнял руки, забирая с собой магию. Зелень исчезла, а вместе с ней и чернота, которая то ли растворилась в воздухе, то ли впиталась в кожу девицы.

– Почему ты остановился?

– Мы ничего не сделаем.

Я сглотнул пепел.

– Объяснись.

Травник погладил её по волосам. Вздохнул и бесцветно заговорил:

– Её душа стремится куда-то. Ты знаешь, что понять хаос32 порой бывает невероятно сложно, но сейчас всё предельно ясно. Мало того, что душа тянется к чему-то важному для неё, не придавая телу никакого значения, так ещё и намеренно не хочет оставаться здесь. Боится ли, ненавидит… я не знаю. Но тьма не поможет нам. Она не станет насильно удерживать беспокойный дух.

Сигурд замолчал, оставляя слова висеть в воздухе. Он искренне переживал за девицу. Травник обладал честной душой и невероятно добрым сердцем, но Один изгнал и его. Старик изгонял каждого неугодного.

Я до боли сжал её ледяные пальцы. Покачал головой, не желая признавать поражение. С самого начала, где-то в глубине души, я знал, что случилось. И ещё я знал, как это исправить, но до последнего гнал мысли прочь.

Я не мог. Это было слишком. Такое не делают впопыхах, не обдумав как минимум сотню раз, а то и больше.

Нет. Девице за гранью самое место. Пусть её беспокойная душа мчится туда, куда хочет.

Треклятый ключ отчётливо замаячил перед глазами, будто давая понять, что это единственный выход. Последний шанс отыскать его, иначе всё потеряно.

– Я знаю, что делать, – слетело с моих губ против желания.

Идея была безрассудной и, откровенно, самоубийственной, но я тут же успокоил себя мыслью о том, что сделаю что угодно, лишь бы найти заветный артефакт. Отыскав его, я спокойно отправлю девицу за грань и освобожусь от тяжкого бремени.

Сигурд поднял на меня рассеянный взгляд. Он всё ещё поглаживал девицу по волосам.

– Я могу связать её душу с моей и давать ей силу, чтобы удержать в этом мире.

Несколько секунд он молчал, но вскоре до него дошло.

– Локи, ты умом повредился? – травник яро покачал головой, – мне очень жаль девочку, но этот шаг… слишком серьёзный. Даже для тебя. Ты всегда был безрассуден, но такое! Ты ведь и себя, и её подвергнешь опасности. Особенно себя. Тем более нужно её согласие.

Я всё понимал. Мало кто решался на это. За все прожитые годы я не встретил ни одного, кто связал бы с кем-то свою душу. Ходили слухи о безумцах, совершивших глупость, но ничем хорошим такая затея не оканчивалась.

– Мне кажется, она согласна, – я через силу ухмыльнулся, – посмотри, кивает, – замолчал, а потом зачем-то добавил, – хотя, впрочем, мне плевать, пусть умрёт.

Зачем я это сказал? Никто не знал. Возможно, сказалась привычка всегда оставаться равнодушным и жестоким.

Моё сердце замерло. Ляпнул, теперь будь любезен играть роль до конца.

– Ох, делай, не тяни, иначе душа покинет её тело, – секунда обдумывания, и Сигурд сдался. Он был слишком добрым для этого проклятого мира.

Я усмехнулся, хотя внутри едва ли не потонул в волне облегчения. Метнулся взглядом в поисках подходящего артефакта.

Кольцо. Грубое железо, изрезанное руническими символами, не слишком подходящее для подобного ритуала. Стоило приобрести что-то более изящное. Нервы сдавали, вызывая приступы истерики и невольного смеха. Я сдёрнул его с пальца, склонился над ним и шёпотом, одними губами, начал читать древние заклинания, каких не знал ни Сигурд, да и никто другой, разве что старый мудрец Имир. Мысли путались, но я упорно нашёптывал нужные слова, чувствуя, как сила покидает меня.

Кольцо засияло алым. Я притянул её хрупкую ладонь и быстро надел его на указательный палец. Оно полыхнуло и сжалось, подстраиваясь под нового хозяина.

Успеть бы.

Девица выглядела мёртвой.

– Если она не читает заклинание, то связь односторонняя.

– Знаю.

Сигурд положил руку мне на плечо.

– Уверен, что она стоит этого?

– Не она, – я стиснул зубы, – не ради неё.

Он лишь кивнул и протянул мне короткий ножик. Я полоснул им сперва по своей ладони, затем по её. Моя кровь потекла алым потоком, с искрами и пламенем, а её едва показалась, насыщенно вишнёвая, почти чёрная.

Наши ладони соприкоснулись. Я сжал её руку так крепко, как смог, и, вкладывая в слова магию, заговорил на древнем языке:

– Бесконечная душа, вечная странница, обрати взор на меня. Взгляни в глаза, ибо я честен пред тобой. Моё сердце жаждет быть спутником твоим не только в мире тленном и бренном, но и за гранью, в вечности. Услышь меня, Алиса. Стань же… владычицей сердца моего. По доброй воле и с… искренним желанием я связываю себя с тобой. Клянусь перед тёмным взором Богини, – слова застряли в горле, осознание обожгло мрачным холодом. Я не хотел этого, но было слишком поздно. Не отводя глаз, с неотвратимым ядом внутри произнёс:

– Принадлежать лишь тебе одной… золотко33.

Она сделала глубокий вдох и тут же закашлялась. Я отпустил её руку и упал на спину, стараясь отдышаться. Казалось, будто моё тело иссушилось за секунду. Резкая слабость придавила меня к жёсткому полу, а лёгкие никак не могли надышаться. Сердце выскакивало из груди…

Неожиданно внутри разлилось густое тепло, будто и не было той ненависти, что годами без остановки сжигала меня.

Пусть хоть на секунду, хоть на мгновение, но я перестал это чувствовать.

1135 год от Кали-затмения.

День пятнадцатый.

Проснулись в заданное время по установленному таймеру. Голова раскалывается, тело тяжёлое и неповоротливое. Кожу покрыл иней, и она стала светлее.

Баан мечтает встретить светлокожих людей, но, мне кажется, что таких не существует, хотя космос огромен. Наш цвет колеблется от тёмно-коричневого до насыщенно чёрного. Это связано с излучением звезды Кали. Специалисты по анатомии и физиологии предполагают, что таким образом организм за долгие тысячелетия эволюции приспособился к особенностям кали-лучей.

Нилаа убеждена, что мы отыщем иную жизнь. Как минимум, она рассчитывает изучить инопланетную флору вдоль и поперёк.

Я снова связывался с Виви. Она рассказала, что Сиифу впервые подрался с другим мальчиком, когда дети играли на площадке в центральном парке. Что ж, кажется, мой сын становится совсем взрослым. Я показал им несколько видов из иллюминатора. Звёзды здесь очень далёкие, тьма расстилается вокруг корабля и съедает даже самый яркий свет, который и без того рассеивается, теряя свою интенсивность.

Баан и ещё один инженер выходили в костюмах в открытый космос. Я получил сигнал о повреждении корпуса. Пришлось проверять вручную. Как оказалось, всё обошлось. Видимо, небольшой астероид умудрился подлететь к кораблю слишком близко и зацепить обшивку, хотя автопилот исправен и должен был отреагировать на потенциально опасный объект. Впрочем, ничего серьёзного.

Дети легко отошли от криосна. Те, кто поменьше, бегают, играются. Как капитан, я должен следить за порядком, но я позволяю маленьким сорванцам немного развлечься. Представляю, как им тяжело оторваться от привычного, от дома и друзей, чтобы покинуть свою планету и улететь непонятно куда и зачем. Хотя, послушав их разговоры, я невольно засомневался, а действительно ли им так мало лет? Кажется, я в их возрасте лишь скакал по грязи да дрался с колючим розоцветом, но никак не обсуждал, что сказать девчонке, чтобы та села рядом со мной в столовой за ужином.