— Ешь сколько хочешь, — пробормотала Мариса, медленно возвращаясь к реальности.

Больше всего её волновало состояние Рина. Недолгая смерть никого не красит и здоровее не делает.

— Какими это тренировками вы занимаетесь со стажёром? А?! — в голосе Келены прорезалось острое любопытство и возмущение, что подруга не поделилась с ней секретами.

С наслаждением потянувшись, Мариса села на постели.

— По общей магии. Чему ещё может учить ментал эмпата? — со сдержанной улыбкой ответила она.

— Ну да! И правда! Зачем тогда тебе ходить к магистру Вотерсу?!

Лукавый взгляд подруги вызвал в Марисе короткую вспышку стыда. Она предпочла промолчать, чтобы не вступать в долгие объяснения. На столе среди книг стояла корзина, прикрытая тканью от холода и снега. Не одеваясь, Мариса босиком кинулась разглядывать подарок. Цветы были чудесны: яркие южные краски, каких не встретишь и летом в их широтах, тонкий аромат, напоминающий о южных фруктах. И корзина доверху забита вкусностями в специальной кондитерской бумаге или коробочках.

Среди свёртков нашлась и записка.

«Я жив и дышу полной грудью. Спасибо, моя любимая ʺколючкаʺ. Ты сделала невозможное. Скоро увидимся. Отдыхай и набирайся сил. Они нам ещё понадобятся для чего-нибудь более приятного. Всегда только твой. СБ».

Строчки исчезали, рассыпались пылью на квадратике бумаги. Ментал никогда не забывал об осторожности.

— Вижу тебе лучше, — стихийница рассмеялась, наблюдая за довольным лицом подруги.

— Предлагаю устроить пир!

Успокоившись, Мариса утащила корзину с собой на кровать. Келену долго упрашивать не пришлось.

+++

Забравшись на кровать с ногами, Мариса настороженно наблюдала, как Рин перемещается по комнате. На стуле лежал раскрытый дорожный мешок. Кубы ментала, сваленные на столике чуть светились изящными узорами чар.

— Извини, я отвлекусь немного, — он то и дело задумывался, потом перебирал вещи, изредка бросая ласковые взгляды на Марису.

Она хмурилась и никак не решалась задать вопрос, чтобы разрешить сомнения. Когда маг впустил её в комнату, то с самого начала показался немного напряжённым. Строгая складка пролегла между бровей. Северин что-то задумал, и Марису это пугало.

— Ты уезжаешь? — тревога сжала сердце.

— Есть дело, — остановившись рядом, он наклонился и быстро поцеловал её в кончик носа. — Служба и немного наши дела. Кажется, есть следы моей…

Рин не захотел произносить слово «невеста», называть так другую девушку. Мариса почувствовала и ответила нежным взглядом. В груди приятно потеплело. Маленькая победа над неведомой аристократкой доставила ей удовольствие. Северин Брум принадлежит только Марисе Дэй и больше никому.

— Я проверю один пансион… — он огляделся в раздумьях, прикидывая, собрал ли всё необходимое для путешествия.

— Если она там? Что ты сделаешь?

У Марисы дрогнул голос. Она подумала, что встреча Рина с наречённой может обернуться совсем иначе. Как подействует Союз Даров, когда они окажутся рядом?

— Поговорю. Объясню, что мне не нужен союз. И... Я считаю себя женатым на другой. Если бы не бумаги отца, откуда бы я узнал о сговоре?

— Узнал бы, когда в Храме Ковенантов не подтвердился обряд. Магия всегда раскроет правду. Эта девушка может понравиться тебе. Твой дар принадлежит ей.

— Мой дар, моё сердце и моё тело принадлежат тебе.

Опираясь коленом о постель, Рин потянулся к Марисе, а она с готовностью подставила лицо для поцелуев. Недолгие ласки — и маг снова вернулся к своей главной задаче. Несколько кубов ментала упали в дорожный мешок.

— Надолго?

Как же тревожно и грустно стало Марисе!

— Несколько недель. Я должен сам переговорить со свидетелями. Это ради защиты от Делвина.

— Мне страшно, Рин, - она подняла руки, желая обнять, привстала на кровати.

Маг немедленно приблизился. Обхватив его за торс, она прижалась к Северину. Руки Рина гладили по волосам. Мариса судорожно вздохнула, осторожно потянула чёрную ткань наверх и припала губами к горячей коже. Она поражалась собственной смелости и свободе, но рядом с любимым не существовало ни прошлого, ни каких-либо сомнений. Мариса целовала бок и живот Северина, чувствуя, как напрягаются мускулы, как его пальцы сильнее зарываются в волосы и сжимают голову. Его желание обжигало и доставляло удовольствие.

— Ма́ри, — хрипло выдохнул он. — Что ты делаешь? Ты моё безумие.

— Хочу лучше запомнить тебя, — не прервав поцелуев, она пробралась ладонями под одежду. — Ты будешь далеко, а я вспомню и станет не так одиноко и тревожно.

Забавно зарычав, Рин отклонился и сорвал с себя тунику.

— Последние дни постоянно думаю о том, чтобы повторить… — согнувшись, он приник к губам Марисы, а пальцы уже расстёгивали пуговки на платье. — Осталось немного времени до отъезда, — маг задохнулся, когда девичьи руки потянули ремень на брюках. — Думаю, мы успеем…

Они мягко упали на постель. Как-то незаметно с Марисы исчезла вся одежда. Купаясь в объятиях и ласках, она всё сильнее прижимала к себе Рина, желая навсегда запечатлеть на теле его запах и жаркие прикосновения. С радостью подчинившись мужской страсти, Мариса жалела только об одном — время с любимым пролетело слишком быстро.

Не выпуская её из объятий и после пика наслаждения, накрывая собой, Рин молчал. Его дыхание щекотало шею.

— Я боюсь, Рин, — она провела ноготками по изгибу спины под рукой, призывая очнуться от отрешённого покоя. — Ты не вернёшься. Сердце не на месте.

— Вернусь. Сделаю невозможное, чтобы быть с тобой, — перекатившись на бок, он приподнялся, опираясь на локоть, разглядывал серьёзное личико любимой.

— Если Делвин придумал новый способ убить тебя? Уже создал другую иллюзию, например. Просто иллюзию.

Неприятные мысли никак не выходили из головы. Они освободили Вистиану, лишили верховного толкователя оружия против племянника, но никто не мешает Делвину пойти на новую хитрость.

— Это не так быстро и просто. Магия креаторов странная сила. Она даётся не каждому, кто начинает её практиковать. Некоторые адепты в древности так и оставались недоучками.

— В дороге опасно.

— Я маг, а не маленький мальчик, Ма́ри, — Рин улыбнулся. — Но и ты не забудь про командора. Если что, служба безопасности защитит тебя, поможет скрыться.

— Что мне может угрожать? Я со всем справлюсь сама, как делала это всю жизнь, — возразила она. — Мариса Дэй никому не интересна.

— Мариса Дэй интересна Северину Бруму, — он поспешил подтвердить слова поцелуями.

— И это хорошо, — она порывисто прижалась к магу. — Ты сделал меня счастливой.

— Время прощаться, родная, — нехотя он оторвался от Марисы и поднялся.

Завернувшись в одеяло, она смотрела, как маг одевается. Тоска ядом заполняла душу. Мариса не представляла, как проживёт дни и недели без своего ментала. Порывшись в столе, Рин протянул ключ.

— Держи. Я немного поколдовал с дверью. Магия признает тебя. Приходи, когда заскучаешь. Вот артефакт, — он выложил на свободный от бумаг и мелочей столик, записанный куб с узорами чар. — Тебе достаточно коснуться граней и случится чудо.

— Хочу, чтобы чудо уже случилось, — выпутавшись из одеяла, не замечая собственной наготы, Мариса поймала Рина в кольцо рук. — И тебе было не нужно никуда ехать.

Он пах горькими травами и любовью. Обещая себе не плакать, Мариса закусила губу. Пальцы сжимали тяжёлый ключ. Северин прикрыл за собой дверь, а она так и осталась сидеть на постели — уязвимая и пустая, словно непреодолимая сила вырвала из неё душу.

Не вынеся тревоги и одиночества, внезапно упавших на неё, Мариса не дождалась другого случая и дотронулась до одной из граней артефакта на столе. Амарантовым облачком над ним заструился туман и, постепенно рассеиваясь, сложился в любимое лицо.

Иллюзия Рина улыбалась так, как бывало только при взгляде на Марису — ласково и тепло. Тихий и далёкий шёпот убаюкивал: