Из всех, кого бы мог, предположительно, приволочь Соло, он выбрал этого засранца По. Более того, поручив тому завербовать команду техников-ремонтников, которые будут держать язык за зубами. Нашёл тоже, агента — «нем как могила». Интересно, секрет до первой кантины хотя бы продержится? И вообще, почему команду для него Соло поручил подбирать не ему лично? Недоверие или опять провокация?

Едва он начал полагать, что достиг с Беном какого-то взаимопонимания, и вот — на тебе. И опять, объясниться не соизволил, опять-таки исчез, лишь кинув напоследок:

— Надеюсь, поладите.

А Дэмерон залез в их единственный скаут, послав ему на прощание воздушный поцелуй, вызвав жгучее желание всё-таки съездить ему по носу, и был таков. А он, Хакс, остался один на полуаварийной базе, единственное, что успокаивало нервную систему — это богатый продуктовый запас и выдержанный виски.

«Интересно, а кого приведёт Дэмерон? — опять завёлся Хакс, — Наверное, работничков невоспитанных, расхлябанных и чуждых дисциплины, таких же, как сам По. А может, он и вовсе не вернётся, решив провернуть фокус с бывшим недругом, или вовсе сдать новым властям. Чего это Соло преисполнился такого доверия к бывшему недругу?»

С мыслью о том, что наверняка это дело рук Соло, то, что он не попал, как планировал, на Корусант, Хакс вернулся к расчётам, но не смог сосредоточиться, потому что голова шла кругом. Что нужно призраку Силы в миру, разве перейдя в иную ипостась, мирские дела не должны перестать его волновать? Или то вторжение извне, вероятности которого просит просчитать Соло, грозят не только их уровню бытия, но и пронизывающей его Силе?

Хакс вспомнил, как загружал в медкапсулу в снегах Илума, пронизанного Силой, но всё же истекающего кровью, слабеющего Кайло. Ему ли, специалисту по установкам, функционирующим на принципах концентрации Силы, не знать о переплетении этих материй. И на Кайло он поначалу смотрел, применяя утилитарный подход, как на сходную модель в миниатюре, пока эта «установка», пользуясь поддержкой Мусорщицы, не вышла из-под контроля, показав ему свой дурной нрав.

Хакс давно, примерно со времён Илума, не имел возможности заниматься научными изысканиями, и он, пожалуй, даже был рад вернуться к этой деятельности, но актуально возник вопрос, в чьих интересах будут использоваться полученные результаты, и опять-таки раздражающие организационно-технические вопросы.

Ночью сумбур, творящийся в голове, вновь дал о себе знать. Ему снилось крифф знает что. Он бегал по древнему городу, в котором он встретил в прошлый раз, столь экзотическим образом, Кайло. Но в этот раз он не мог его отыскать. Хакс метался с площади на площадь, реагируя на огненные всполохи булав, подкидываемых жонглерами, и звуки песен, но всякий раз, подходя ближе, убеждался, что это вовсе не Кайло, а кто-то другой. Почему-то то, что Хакс не мог его разыскать, вызывало в нём неподдельную панику, он чувствовал себя словно потерявшийся ребенок.

Хакс тревожно просыпался, но и в реальности Бен не появлялся. На третий день, о боги, да вы издеваетесь! Появился, тот самый старый корабль в форме чечевицы, за которым Кайло год назад устроил скачки между астероидами с суматошной стрельбой. Да что уж тут говорить, про то что экипаж этой жестянки всегда знал расположение их секретных объектов, поэтому удивляться, что прилетела именно эта лохань, даже не стоило.

Хакс вышел из базы, ожидая тех, кто появится из открывающегося люка. Боги! Нет предела вашей иронии. На раскрывшемся пандусе показалась старая знакомая. Хакс порылся в памяти. Роуз Тико собственной персоной, беспощадно-прямолинейная и безыскусно-простая, как хубба [тыква] с Татуина [планета]. Рука, не покрытая привычной перчаткой, вдруг заныла в месте укуса. Позади вышагивал Дэмерон. Ну где же… Ещё же должен быть дезертир. Но на сегодня шкодливые боги решили, что хватит с него и этих сюрпризов.

Поравнявшись с ним, Тико сообщила без вступления:

— Я так и знала, что ты выживешь!

Удар ногой в промежность заставил Хакса сложиться пополам.

— Ну зачем же так жестоко? — осведомился у неё По Дэмерон, поморщившись чисто из мужской солидарности.

— Это за то, что ставил нас с Финном на колени, а меня трепал по щёчке как домашнее животное.

— Оу, какие подробности, — оживился Дэмерон.

— И ты меня уже за это искусала, между прочим, — сдавленно запротестовал Хакс.

— Ооо, у вас, оказывается, давние привязанности, — закатил глаза По.

— Дэмерон! — в один голос закричали на лучшего пилота галактики побитый Хакс и рассерженная Роуз.

Они держали его как якоря, те люди, что о нём помнили, их осталось так мало, которые знали, какой он на самом деле, а вовсе не то мифическое пугало, каким его видели остальные, или это он сам хотел им раньше стать, чтобы все забыли его истинный облик и суть. Сейчас его влекло сделать следующий шаг, став чем-то большим, растворившись, слившись с чем-то до боли знакомым, что чувствуют и знают дети и забыли взрослые. Да и вообще, призрак ли он Силы, ведь её — скрепляющую его материю — он отдал Рей? Что же тогда осталось?

Размазавшись по эфиру, он боялся потерять свою самоидентификацию, рассеявшись разрозненными частицами по эгрегору. Сейчас он только благодаря тому, что заглядывал в сознание знающих его людей, черпал мотивацию, чтобы оставаться здесь, не переступая черты, после которой возвращение стало бы затруднительным. Технически это было проще выполнить, оставаясь подле Рей, но он опасался, что в стрессовой ситуации может перехватить поток воскресившей её Силы и, воплотившись в реальности, разваоплотить её или, смешавшись с нею, превратиться в какой-нибудь непредсказуемый гибрид, поэтому Бен держался подальше от Рей.

Он не знал, долго ли сможет поддерживать своё существование, удерживаясь от перехода без помощи физического носителя. У ситхов древности были голокроны, на которых хранились записи их объединенных сущностей, но он не ситх, и такое преобразование не соответствовало его состоянию. Да и чем бы он стал? В детстве, подолгу оставаясь в одиночестве, он читал много сказок, в том числе и про джиннов — рабов заточивших их предметов. Такой способ навсегда закрывал путь к перерождению души, которая есть, несмотря на то, что многие и не улавливали разницы между записью сознания и самим духом.

Они были его колодцами, в которых он черпал себя — люди, которые его помнили. Его удивил Хакс, эта эгоистичная и одновременно самоотверженная скотина, оказывается, знал о нём то, о чем он даже и не подозревал. Он не был равнодушен, как большинство тех, с кем он учился, служил, командовал. Даже те, кто испытывал перед ним страх, скорее проявляли к нему отношение как к стихийному бедствию, которое, если соблюдать предосторожности, можно пережить, тогда как Хакс проявлял личное отношение, то завидуя, то осуждая, делая это с особым пристрастием, то пытаясь одёргивать, кляня за глупость, то давая советы, в общем, постоянно появляясь в поле зрения. Он всё подмечал. Этот мурглачий [непереводимая игра слов] сын залез даже в его медицинскую карту, сосчитав, конечно же брезгливо сморщив нос, сравнивая их с паразитами, количество родимых пятен, видимо на случай, если возникнет необходимость опознать его труп. Вот незадача, а тела-то и нет. Бен усмехнулся про себя, зато он теперь точно знал, благодаря этой нервной горелке, сколько у него родинок. Но, за неуместную любознательность, он успел в своё время хорошенько наподдать Хаксу.

Но накануне он его удивил. В состоянии фантома, когда на дух не влияют биологические часы и ты не ограничен рамками физиологии, легко можно потерять счёт времени, и видимо он, подзависнув, долго не возвращался. Хакс впал в панику, отправившись его искать. Он, конечно, думал, что ему снятся смутные сны, вызванные его нестабильным положением и встречей с По, который откровенно его дразнил, не давая захлопнуться в своей скорлупе. Но как бы то ни было, он нашёл его, напомнив, что пора возвращаться. Хакс построил в астрале проекцию города, где Кайло, тогда ещё полный жизни, бесцеремонно вторгся в его отдушину и пел «Три моряка», заставляя Хакса морщиться при каждой фальшивой ноте. Да, он его нашёл, поместив именно в эту отдушину, выделив в себе ту лёгкую составляющую — гонца, который смог пройти через границу бытия.