Чувство, что она здесь и ей нужна его помощь заставили его мобилизоваться и одного за другим вырубить рыцарей, сводя на нет существование Ордена. Он не знал как потом нашел в себе силы вылезти из пропасти, в куда его как надоевшую игрушку кинул император, увидев, что Мусорщица выкачав из себя все резервы Силы, вместе с жизненной, лежит у трона повергнув деда.

Она лежала словно покинутая оболочка, которая приглашала войти в себя любую энергетическую сущность, а маленькая птичка её души готовила улететь. Бен не дал ей улететь, пустая оболочка Рей — это было страшно и неправильно. Он держал руки на её животе, где должно было вновь зажечься солнце Рей, входя в её пульсар звездным топливом. Бен уходил вместе с поцелуем, который сорвала с его губ очнувшаяся Мусорщица, и должен был уйти совсем, но что-то его остановило на грани тонких миров.

Он с ясностью увидел, что медицинскую капсулу Хакса никто не подберёт, потому что после боя у Экзегола некому, а метеоритный дождь был уже на подходе…

По Дэмерон, проснувшись, после отгремевшей эйфории одержанной победы с больной головой, под развесистыми ветвями какой-то растительности, попытался понять, что же его разбудило. Организм выражал протест против резкого выдворения из сна. Над ним возвышался каланчой Кайло Рен собственной персоной.

Дэмерон подобрался, в нем ярко жили воспоминания о допросной. Он знал от Рей, что Кайло Рен развоплотился, отдав девушке свои жизненные силы. Но вот, он стоял перед ним, ничуть не смущённый.

— Нужно поговорить, — сказал Бен, приглашая Дэмерона в стоящую неподалёку древнюю сидку.

По не знал, чем объяснить то, что он безропотно поднялся на борт скаута Рена, даже не потянувшись к бластеру закреплённому в кобуре. Тем ли, что его умственные способности ослабли от недельных возлияний. Тем ли, что Рен наконец нашел способ, как промывать мозги. Или, это было просто любопытство, свойственное его авантюрной натуре? Но как бы то ни было, через минуту он сидел в старой сидке [истребитель TIE–класса или его модификации, со сдвоенными ионными двигателями, прозванные так, из-за того, что модели этого ряда использовали адепты темной стороны — Ситхи] в кресле пилота, а Рен загадочно улыбался, через него просвечивали звёзды, делая происходящее ещё более таинственным.

На его вопрос, о чём же хочет поговорить Рен, тот ответил:

— Все подробности на месте.

На замечание о том, что он может не согласиться с предложением, полупрозрачный крифф с лёгкой усмешкой ответил:

— Согласишься.

На его возмущение на такое безапелляционное утверждение, он лишь пояснил:

— Это в твоей натуре.

По озадаченно уставился на Рена, внутренне костеря и его и себя на чём свет стоит. Ничего себе аргумент нашёл.

— Ладно, моя натура — это моя натура. Но, ты знаешь, Рей убивается по тебе, считая себя виновной в твоём развоплощении. Может покажешься ей?

Рен предостерегающие поднял указательный палец:

— А вот этого как раз не стоит делать!

— Почему? — недоуменно спросил По, — Она ведь мучается виня во всём себя.

— Она будет пытаться вернуть меня, а для этого необходимо отдать энергию, которую я ей передал, а для неё, это будет чревато развоплощением. Так что не стоит, — поставил точку в вопросе Рен.

По, испытывающий симпатию и трогательное расположение к храброй девчонке, подумав, согласно кивнул:

— Это на неё похоже, пожалуй действительно не стоит.

Вглядываясь в розово сиреневый закат, подаренный Татуину двумя заходящими за горизонт светилами, Рей пыталась нащупать векторы, направленные в её будущее. Но картинка грядущего, как она ни пыталась её нарисовать в уме, не складывалась. Казалось, что жизнь остановилась после воскрешения ее перед тёмным престолом Беном, и его последующим исходом.

Она ответила любопытной старушке, что она Скайуокер, мастер Люк и Лея её словно благословили, чтобы она провела традиции их рода в будущее. Но почему она его не видела? Раньше, в период своей нищенской жизни на Джакку, она была богата надеждами, которые с каждой зарубкой на стене двигали её навстречу судьбе. А теперь, когда внутренние монстры её и Кайло легли, поверженные, перед троном деда, она чувствовала себя словно спидер, оставленный без присмотра посреди пустыни, у которого местные джавы вытащили двигатель. Корпус есть, а двигателя нет. Нет и цели, ради которой стоило двигаться дальше.

Она обратила свою память к Бену, что бы он стал делать после очищения? Он отдал ей свою Силу, а значит и свою судьбу. Он не отвечал ей, если Люк и Лея появились в её сознании, то Бен словно растворился бесследно, она не чувствовала его присутствия. Что бы ты предпринял? Но подаренное будущее молчало, надвигаясь взглядом светил сквозь закатное небо Татуина. Молчал и Бен, глядя на суровое запустение, царящее на родине его деда, глазами Рей, тоже ничего не зная про свое будущее.

Погрузившись в расчеты, Хакс ничего не замечал, его руки порхали над датападом, он словно попал в свою стихию, для которой был создан. Цифры ему говорили гораздо больше, чем генералы на офицерской планёрке, постоянно искажающие факты и выдающие желаемое за действительное, заставляющие постоянно перепроверять их данные, проявляя подозрительность в ожидании подвоха. Цифры были чисты от личных отношений, которыми, несмотря на субординацию, была пропитана его офицерская карьера.

Он стремился к лидерству, чтобы получить доступ к основному неискажённому хрустально-чистому потоку информации о том, что на самом деле происходит в их галактике. Но везде ему дорогу перебегал Кайло Рен, ну, по крайней мере, он раньше так думал, пока не увидел настоящее основание айсберга, скрытое тёмными водами, и своё реальное место в процессе. Ощущение того, что его, да что там говорить, и Кайло использовали как одноразовый расходный материал, добавило общности с бывшим недругом, хотя и не без некоторого злорадства. И теперь, когда он системой был вынесен, словно множитель, за скобки, Хакс получил возможность влиять на неё.

Бен передал ему вводные: «Зиост, вторжение из-за пределов скрытого сектора, джедаи, разведывающие угрозы из-за предела галактики, вдруг переходят на тёмную сторону Силы.» Ключевое — угроза извне — вероятность.

От созерцания стройных построений храма чисел его отвлекло явление По Дэмерона собственной персоной. Хакс знал, что Бен послал скаут за кем-то, но ему и в голову не могло прийти, что извращённый неповторимо-уникальный выбор криффова Соло, вот тоже говорящая фамилия, ляжет на этого вертлявого кривляку-варактиля [рептоптица, с пл. Утапау, верховые животные.] По Дэмерона. Самого Бена, между прочим, видно не было, видимо скрылся с глаз долой, чтобы избежать бурных объяснений.

— Разве так приветствует генерал генерала? — строго спросил По, видя, что рыжий скрипит зубами, вне себя от «счастья» встречи с бывшим противником, с которым у него были личные счёты. Заметив, что Хакс задрал нос, не считая нужным удостоить его ответом, продолжил развивать тему, — конечно, ты, Обниманский [Дэмерон дразнил Хакса, переделав его фамилию с Hux на Hugs — объятия], больше не генерал…

По еле успел отвернуть лицо от летящего в середину носа кулака. Удар рыжего пришелся вскользь по скуле, но след, тем не менее, краснея, грозился налиться синевой.

— Спокойно, спокойно! — предостерегая он поднял руку, — меня вроде сотрудничать приглашали, а не для того, чтобы бить.

Хакс тяжело дышал от пережитого унижения, всё же Соло ещё тот крифф, Дэмерона предупредил, кого тот встретит, а его нет. За отдуванием и фырканьем их и застал Бен:

— Ну всё, адаптировались к друг другу? И получил в ответ полные возмущения взгляды с обеих сторон.

Его сон, только начавший налаживаться, снова расстроился. Едва он успокоился, почувствовав себя хозяином мало-мальски стабильного положения, как Соло преподнес ему такую «компрессионную свинью» которая, раздувшись до неимоверных размеров, вторглась в область его сновидений. Он полагал, что больше не встретит никого из свидетелей своего унижения, в особенности так скоро.