Конечно, знаю. От нашего папаши можно ожидать чего угодно. А Паулина — отличная мишень для шантажа.

— Правильно. Я соскучилась! Не будем о грустном, — кошу взгляд на Карима.

Даю понять, что наши семейные проблемы не для его ушей.

Даже если бы я стала его женой, то вряд ли бы доверилась, рассказав всю правду. Кариму никогда не стать частью моей души. Никому не стать. Больше нет.

— Сильно болит? — спрашиваю несостоявшегося мужа.

— Ерунда, — отмахивается. — Но этот ниндзя долбанутый ответит за все. Он испортил день, которого я столько лет ждал. Встал между нами, испоганил все, — столько в его словах тихой злости.

— Как он вообще выжил? — Костя рычит. — Столько проблем из-за него. Сколько ты слез пролила. Все ему мало. Он что бессмертный!

— Костя престань! — шикаю на него.

— Ты еще его защищать начни! — не унимается брат.

— Он отец Агаты! — а я подсознательно начинаю защищать.

Хоть сама готова разорвать Дениса, но от других едва сдерживаюсь, чтобы не кинуться его оправдывать. Я определенно больна и так и не излечилась.

— Зачем ей такой отец! — Карим начинает кашлять. Краснеет весь. — Я стану для твоих детей отцом. Они уже для меня родные. А с этим пробником мужика надо разбираться. Не может ему это сойти с рук.

— Тут надо осторожнее быть, — задумчиво протягивает Костя. — Я тут справки навел. Извини сестренка, немного раньше тебя узнал о его «чудесном» воскрешении. За ним такой шлей кровавых делишек в Калифорнии тянется.

— Серьезно? — Карим аж привстает на кровати, высовывает кончик языка.

— Ага. Он и раньше был недоумком, но теперь этот недоумок с серьезными связями… в определенных кругах.

Во что Денис влез? И зачем?

— Ты уверен? — спрашиваю тихо.

— Ты во мне сомневаешься? Я опер, Вик, и непроверенную информацию не говорю. Тем более родным, — смотрит мне в глаза, будто сканирует. И ему явно не нравится то, что он видит.

— Он как был недомужиком, так им и остался. Так что управу на него найти можно, — глаза Карима кровью наливаются.

— Тебе нельзя нервничать, — кладу ладонь ему на лоб. — Только хуже себе сделаешь. Отдыхай и выздоравливай.

— Да, не к месту я тему завел. Сорри, — соглашается брат.

— Надо врача позвать. Мне не нравится твое состояние, — хочу выйти, но Карим удерживает меня за руку.

— Не врач мне нужен, — смотрит на меня поплывшим взглядом.

— А что? Принести что-то? Купить? — спрашиваю растерянно.

— Я не позволю ему добиться своего! — сжимает мою руку. — Я сейчас сделаю несколько звонков. Если надо твой отец поможет, — при упоминании монстра, липкий пот струится по спине, неосознанно начинаю вырывать свою руку из пальцев Карима. — Ты станешь моей женой сегодня.

— Поддерживаю! Верное решение! — потирает руки Костя. — Так у Дениски будет меньше шансов для манипуляций.

— Нет, — говорю твердо и жестко.

— Да, Виктория, — в тон мне отвечает Карим.

— Этот день уже испорчен. Ничего хорошего не выйдет, если сейчас мы поженимся. Ты в больнице, я не в лучшем состоянии.

— Сестренка, неужели не понимаешь, важен сам факт женитьбы. Статус, — Костя берет меня за руку. — Мы любим тебя, плохого не посоветуем. А ты сейчас слишком на взводе, чтобы принимать решения.

— А потом я буду вспоминать, какой была моя свадьба? При каких обстоятельствах я выходила замуж? — фыркаю.

— Или дело в другом? — Карим хрипит, морщит лоб. — Раз пробник мужика воскрес, ты снова растаяла и на что-то там надеешься?

— Ты это серьезно? — поворачиваюсь к нему, сжимаю руки в кулаки.

Злюсь на Карима. Но не за предложение свадьбы. А за то, что частично попал в точку.

Конечно, я не строю иллюзий насчет отношений с Денисом. Они невозможны. Но и не могу сказать: «Да» другому, после новостей о его возвращении.

Я заложница своего глупого сердца. Страдаю, от того, что дети не знают о своем отце. И ведь я знаю, каким заботливым и любящим он может быть.

Все это неправильно. А верного решения я не вижу.

Но над предложением Карима не раздумываю ни секунды. Однозначное нет. Я не стану его женой. Не уверена, что вообще когда-то изменю решение.

Я поспешила. Теперь, когда я увидела Дениса, почувствовала его, понимаю, что ни с кем другим не смогу.

Я тешила себя иллюзиями, а Денис их разбил в один момент.

— Виктория, не злись, — Карим миролюбиво пытается улыбнуться избитыми губами. — Но я анализирую факты. Тебя не останавливало даже то, что он был мужем твоей сестры. Да, ты пыталась от него сбежать, но всегда возвращалась. У вас богатое прошлое, и я не сбрасываю его со счетов.

— Ты прав, нас многое связывает. У нас дочь, насколько ты знаешь. И я не могу закрывать глаза на его появление. Но это не значит, что я рассматриваю вариант отношений с ним, — говорю спокойно, заглушая в себе эмоции. — Как видишь, я пришла к тебе. Он увез меня, но я там не осталась.

— Он же не уймется, — морщится Костя. — Он определенно приехал гадить. А Агатка — это его козырь. Тем более малая его любит.

— Верно, он этим воспользуется, — соглашается с ним Карим.

— Надо решать проблему, а не действовать с горяча, — стою на своем.

— Будем действовать, Виктория. Как семья, — жених продолжает давить. — Только дай свое согласие. Ни я, ни твой брат не желаем тебе зла.

— Нет, — мотаю головой.

— Вик, хватит упрямиться! — Костя хватает меня и встряхивает за плечи. — Ты что не понимаешь серьезности угрозы?

— Я сказала свое решение. Все, — высвобождаюсь. — Поговорим позже. Мне к детям пора.

Выскакиваю из палаты быстрее, чем они успевают что-либо возразить.

— Вика! — окликает меня брат. Выбегает за мной. — Я хочу увидеть детей!

— Потом, Кость. Я устала.

— А я соскучился!

— Ты снова начнешь на меня давить. Дай мне успокоиться. Позже увидитесь, — находу открываю приложение и вызываю такси.

— Я расскажу о делишках твоего Дениски, — скалится.

— Ничего не хочу слышать. По крайней мере сейчас.

— Про его баб тоже неинтересно? Или не поверишь брату? — столько злости в его голосе.

— Кость, я попросила дать мне время, — голова раскалывается, массирую виски.

Никого не хочу видеть и слышать, кроме своих детей. Сегодняшний день достиг пика моей эмоциональной шкалы.

Сажусь в такси и закрываю глаза. Настолько измучена, что нет сил анализировать произошедшее.

Пока машина едет, в голове такой винегрет из мыслей, что даже не могу понять сама, о чем думала.

Расплачиваюсь с водителем и бегу в дом. Выдыхаю, когда замечаю Марка играющим в кубики со Светланой, а Агату на кухне со стаканом какао.

— Мам, ты плохо выглядишь, — Агата внимательно меня разглядывает.

— Угу, — падаю рядом с ней. — Устала. День был не из легких.

— Сделаю тебе твой любимый чай, — дочь включает чайник. — Выспаться тебе надо.

— Надо, — соглашаюсь.

Она некоторое время смотрит на свой стакан. Потом задумчиво протягивает:

— Твое платье я выкинула.

— Серьезно? — округляю глаза.

— Оно в крови. Оно не принесло тебе счастье. Уверена видеть ты его не хочешь, — гладит меня по руке.

— Умница моя. Какая взрослая стала, — обнимаю дочь, утыкаясь в ее шелковистые волосы.

— Мам, все наладится, — успокаивает меня, будто мы местами поменялись. — Хорошо, что ты за Карима не вышла.

Отстраняюсь, чтобы заглянуть ей в глаза, такие родные и любимые.

— Почему? Он же вроде тебе нравился?

— И сейчас нравится. Он друг. И тебе мам он друг, но никак не муж, — дочь серьезна и спокойна.

— Ты же была не против нашей свадьбы. Даже жала этого дня. Помогала мне готовиться…

— Все изменилось, — поднимается и заливает чай кипятком. Ставит передо мной кружку.

— Из-за дяди Дениса? — спрашиваю упавшим голосом.

— Мам, может хватит его дядей называть? Он же мой отец.

Замираю от слов дочери. Кружка в руке так и повисает в воздухе. Не могу ее ни поставить, ни сделать глоток.