— Судьба дала нам мало времени. Но мы познали любовь. Ярик, я уйду счастливой. Ты не забыл. Ты помнил. И я хранила твой образ.

— Ты не уйдешь! Я найду лучших врачей! Они помогут тебе! — он отчаянно кричит.

— Размечтался, — хрипло смеется. — Я ведь знала, что перед концом увижу тебя. Дождалась.

— Катюша, прости меня! Я так виноват! И перед тобой и перед твоей дочерью! — Ярослав покрывает ее руку поцелуями, по его щекам текут слезы.

Мама тянет к нему вторую руку и кладет на голову, гладит по волосам.

— Такой же красивый. Совсем не изменился… — потом ее рука резко замирает. Она прищуривается и смотрит на меня. — Виктория, — произносит мое имя бесцветным голосом. — Он сказал, ты его победа. Он дал тебе имя. Гордился тобой… своей победой… А для меня ты стала погибелью… — чем дольше она смотрит на меня, тем больше взгляд тускнеет.

— Мама… я люблю тебя… — говорю, глотая горькие слезы.

— Она у тебя выросла невероятной! Она твоя дочь, Катюш! Вся в тебя! — шепчет Ярослав.

— Стань для него погибелью, Виктория, — поднимает руку и указывает на меня дрожащим пальцем. — Тогда ты победишь. Тогда ты получишь свободу.

— Мам, о чем ты? — подбегаю и хватаю ее за руку. — Для кого?

— Живи, Яр, живи за нас двоих. Бери от жизни все. Люблю, — она издает протяжный всхлип и покидает нас.

— Катюша, клянусь, я сделаю все, чтобы уберечь Викторию! Твою доченьку! Отныне она и моя дочь! — закричал Ярослав обнимая бездыханное тело.

Сморю в окно, обняв себя руками. Слезы кровавым потоком льются внутри. Время прошло, а ощущаю, словно все только что произошло. Время не стерло боль.

Но в тот день, я поняла, что Ярослав, невзирая на свои поступки в прошлом, для меня не враг. Он единственный кому могу довериться. Может, покажется глупо. Но именно так я ощущаю.

Он был рядом весь период моей беременности, после помогал с сыном. Я с ним делилась проблемами, переживаниями. Не знаю, как бы выжила в тот период, если бы не он.

Ярослав подарил мне Марка. Не скажи он про биологический материал, у меня бы не было сыночка.

Именно сейчас я поняла, насколько большая пропасть между мной и Денисом. Он меня не поймет, не поверит, в отличие от своего отца.

Денис стал чужим. Я должна принять этот факт.

Да и был ли он родным? Одна из моих иллюзий, не больше.

— Вик, что с тобой? — слышу за спиной осторожные шаги. — Ты как из реальности выпала.

— Вспоминала… как мама ушла, — говорю устало. Оборачиваюсь.

Стоит в двух шагах от меня. Смотрит участливо, встревожено.

— Мне действительно жаль. Хоть слова в данном случае мало, что значат. Ты не должна была одна через это проходить… — морщится, будто удар между лопаток получает.

— Я не была одна.

— И после этого ты хочешь сказать, что у вас с моим папашей ничего нет? — снова заводится.

— Есть, Денис. Доверие, дружба, поддержка. Многое нас связывает. Но не отношения, которых ты себе напридумывал, — машу рукой. — Не важно. Я не буду тебя разубеждать.

— Ты сказала, что он любил твою мать?

— Да. Но у них были семьи. Ничего не вышло. Все в прошлом, — это не мой секрет, чтобы я рассказывала его Денису. — Если хочешь, спроси у отца.

— Я не знаю, какое вранье он влил тебе в уши! Но мой папаша — это гнида. Он говорил, что шантажом заставил меня отказаться от тебя? — скалится. — И все эти годы шантажировал меня, матерью, тобой, меня засадить обещал… — тут он странно вздрагивает, на несколько секунд замирает. — У него многое получилось, Вик. А после этого, ты поешь ему дифирамбы? Исчадие ада называешь героем?

— Денис, он совершил много ошибок. Никто не безгрешен. Но он доказал и не раз свою искренность. А ты… ты, — закусываю губу, — Ты тоже доказал, что тебе веры нет. Просил поверить… — слова даются сложно, мне больно на него смотреть, вспоминать все обманы, — А сам раз за разом врал. А я верила. Только все. Я больше не верю в твои сказки.

— Он спутался с твоей сестрой! Изводил мою мать. И ты даже не представляешь, что он за свою жизнь еще натворил, — берет меня за плечи, встряхивает. — Очнись, Вик!

— Очнулась. Нас больше нет. У нас разные дороги, — взгляд падает на его губы, а память услужливо подсказывает, какими сладкими они могут быть.

И это в такой момент! Когда эмоции и без этого сжигают меня живьем.

Я прощаюсь с нашими отношениями. Заставляю не только его, но и себя принять истину. А сама плавлюсь в его руках. Дрожу от желания его поцелуя. Мне холодно без его тепла. Мне никогда не согреться без него.

Как же невыносимо сильно я люблю этого лжеца!

Как разлюбить? Где найти лекарство от любви?

Я больше не могу! Не вынесу!

Вопль едва не срывается с губ, Денис опережает. Целует, жадно пьет мою боль, стоны, сожаления и любовь… Отравляющую, ошеломляющую, невозможную.

Не могу оттолкнуть. Хочу запомнить. Отравиться.

Лживые сладкие ласки. Они так приятны. Они мое все.

Он целует жадно, напористо. Вжимает в себя. Мир взрывается. Я распадаюсь, мое тело агонизирует, ликует, оно получило дозу запретного дурмана.

Денис напирает. Пытается стянуть с меня платье.

— Стоп! — кричу, собрав остатки воли.

Нельзя этого допустить. Иначе я снова попаду в его ловушку. Он именно этого добивается.

— Денис, секс ничего не изменит, — задыхаюсь. Губы пекут от поцелуев, чувствую как набухли.

— Ты думала обо мне, когда была с другими? — зарывается рукой мне в волосы.

— Нет, — едко усмехаюсь.

Не думала, потому что ни с кем не была. Всегда принадлежала только ему. И эта духовная принадлежность хуже рабства.

Сегодня я хотела от нее избавиться. Начать новую жизнь с Каримом. Он все испортил. Как всегда.

Мы не можем быть вместе. И я не могу быть свободна.

Утопия.

Я должна бежать!

Немедленно!

— Отпусти! — вырываюсь.

Еще крепче прижимает.

— Денис, прекрати! Ты мучаешь меня! Хватит!

— Я люблю тебя! Всегда любил. Никогда это не изменится, — шепчет, лихорадочно покрывая мое лицо поцелуями. Жадно сжирая мои слезы.

— Не любишь. Только мучаешь. Я не хочу тебя! — кричу, надрывая горло.

— Врешь! — хватка ослабевает.

— У меня другая жизнь. В ней нет места для тебя! Исчезни! — вырываюсь.

Он разжимает объятия. Пользуюсь его заминкой и бегу в прихожую.

Он идет следом.

— Куда ты собралась в таком виде? — спрашивает спокойным голосом, только на руках вены вздуваются.

— Не твое дело!

— Давай, отвезу…

— Отстань! Все о чем я тебя прошу! Я не могу тебя сейчас видеть! Не могу и секунды находиться в одном помещении с тобой! Не делай так, чтобы я тебя возненавидела! — душа разрывается от огненной боли.

Он открывает дверь. Хочу проскочить мимо, но Денис удерживает за руку.

— Я все равно не исчезну. Можешь сколько угодно отрицать, но мы навсегда с тобой связаны, — хищно скалится.

— Я буду счастлива, без тебя! Ты в прошлом!

— Никогда тебя не отпущу!

Вырываю руку и бегу по ступенькам вниз. Лечу на каблуках, будто за мной гонятся демоны.

Но никто не преследует. Денис не побежал.

Только на первом этаже перевожу дыхание.

Надо собраться с мыслями. Вид у меня жуть, только ворон пугать. Свадебное платье в крови. Наверняка размазанный макияж, прическа растрепанная, опухшие губы.

Открываю дверь подъезда. Телефона с собой нет. Он же меня выкрал без ничего. Надо попросить кого-то и вызвать такси.

Обвожу территорию взглядом, выискивая прохожих.

К дому подъезжает темно-синий внедорожник. Направляюсь к машине, к водителю.

Дверь открывается.

— Извините, я телефон забыла, можно позвонить? — выпаливаю на одном дыхании.

За рулем сидит мужчина, и смотри на меня прищурившись.

— Виктория, какая неожиданная встреча, — выдает, разворачиваясь ко мне.

— Простите… мы знакомы… — делаю шаг назад, сбитая с толку.

— Нам давно следовало познакомиться, — голос мелодичный, гипнотизирующий. — Вы очаровательны.