— Леди Элизабет, вы ни в чем не виноваты!!! — глаза Тауна горели яростью.

— Нет, лорд Таун, виновата. — примирительно ответила она, — Это дом моего мужа, и спрашивать разрешение — моя обязанность. Но мне так хотелось поскорее начать светскую жизнь, присущую даме моего круга здесь, на Септимусе, познакомиться с нашими дорогими соседями, что я допустила ошибку. Муж мой, прошу прощения за мою оплошность.

Наступила тишина. Каждый из присутствующих переваривал произошедшую сцену. И чем глубже Крафт осознавал нелепость своих действий, тем больше ему хотелось провалиться сквозь землю. Ещё бы! Дать повод для такого скандала! Среди гостей послышался неодобрительный шёпот. Вечер был испорчен.

Гости расходились. Элис сохраняла достойный вид, будто бы и не было всего этого конфуза. Она по-прежнему улыбалась всем, извинялась за случившееся недоразумение. Держалась ровно, с достоинством. Таким своим поведением она добилась куда большего сочувствия, чем если бы плакала и скулила. Приглашённые симпатизировали леди Элизабет. На Крафта же нет-нет, да и бросят гневный взгляд. Дамы сочувствовали молодой леди, вынужденной терпеть мужа-абьюзера, а мужчинам в принципе была приятна столь хорошенькая девушка.

Труднее всего оказалось выпроводить Тауна. Он никак не хотел уходить, грозно посматривал на Крафта. Гнев мэра сейчас был совсем не кстати. Элис раз десять заверяла его, что всё в порядке, прежде чем он наконец ушёл.

Как только за последним гостем закрылась дверь, вымученная улыбка слетела с лица Элис. Теперь предстояло самое сложное. В голове созрел план.

— Лорд Крафт, — обратилась она к мужу, — полагаю, нам нужно поговорить где-нибудь наедине.

— Пройдите в мой кабинет. — снисходительно согласился он.

Переместившись в рабочую комнату Крафта, и убедившись, что их не подслушивают, дедушка первая начала разговор.

— Милорд, я понимаю, — Элис напирала, не дав ему опомниться, — что для вас моя персона не многим ценнее кошки, хотя и это под сомнением. И что мне нужно помнить своё место. И что я недостойна даже рядом с вами стоять, одним воздухом дышать, и так далее. Но скажите мне пожалуйста, неужели на себя вам тоже плевать? На своё положение? Репутацию? Ведь это вы мне приказали играть роль вашей жены. И что же в итоге? Все мои старания выброшены в пропасть.

— Ваше дело было просто сидеть дома, — пытался он возражать, но голос не был уверенным.

— Именно этим я и занималась, или нет? Но разве вести светскую жизнь не является обязанностью любой дамы? И если бы я сидела затворницей, это бы не вызвало подозрений? Как по-вашему? Вызвало бы. Вы не хуже меня это знаете. И что же? Я изо всех сил стараюсь соответствовать. Для вас, между прочим. О вас забочусь. Мы сейчас именно вас спасаем. Я всё организовываю, кручусь, подтверждаю статус, налаживаю связи, а вы… Вы бьёте меня током. А, между прочим, это больно. Очень. Такова ваша благодарность?

Элис так разволновалась, что почти кричала, якобы забыв об осторожности. На самом деле, она, конечно же, просто играла. Удалось даже чуть слезу пустить. Теперь она такая несчастная, обиженная, хрупкая, стоит перед этим тираном. На слова она не сильно рассчитывала. Но сейчас она так хороша в этом чёрном платье… Да, его рабыня, но такая беззащитная, ранимая, несправедливо обиженная…

— Мадам, вышло недоразумение, — замялся он, — меня ввели в заблуждение, я не знал…

Оправдывается? Отлично! Спесь сбита, дальше дело техники.

— Вам донесли, что я пью как алкоголик и устраиваю оргии? Не так ли? Я даже догадываюсь, кто донес. И этот кто-то совершенно безграмотен и глуп, раз перепутал оперу с оргией. С доносчиком всё понятно: зависть. Но вы! Благородный лорд, и не суметь сложить два плюс два. Решили сразу на меня набросится, сразу обвинить. Достойное поведение, ничего не скажешь. Вам представили дело перевёрнутым с ног на голову, а вы и рады поверить! В результате и себя, и меня унизили, добились скандала. Довольны?

Она стояла, тяжело дыша, с гордо поднятой головой. Весь вид выражал оскорбленное достоинство. План её состоял в том, чтобы внушить Крафту чувство вины. И, кажется, он сработал.

— Мадам, я очень сожалению, — он сделал шаг в её сторону, поддавшись желанию утешить несчастную.

— Не нужно ничего! — резко отошла она назад. Сейчас поддаваться — значит проиграть. — С вашего позволения я удалюсь в свои покои. По вашей милости у меня теперь дико болит рука. Такие разряды, которыми вы меня сегодня наградили, не проходят даром.

Она вышла из кабинета, громко хлопнув за собой дверью.

Добравшись до своей спальни, Элис резко наорала на прислугу, приказав всем убираться вон. Оставшись одна, девушка переоделась, легла на кровать и закуталась в одеяло.

Но сон не шёл. Возбуждение после сегодняшнего дня было слишком сильным, а за наливкой послать некого — слуг-то она выгнала.

Дверь спальни чуть скрипнула. Кто-то вошёл. Элис лежала неподвижно — притворилась спящей. Вошедший помялся, затем сел на край постели, начал легонько гладить её по волосам. Неужели крепость по имени лорд Крафт начала сдаваться? Вот и отлично! Элис никак не отреагировала, продолжила делать вид, что спит. Крафт ещё какое-то время посидел, потом грустно вздохнул и вышел.

На следующее утро Элис разбудили голоса служанок. Они старались говорить очень тихо, но чем больше хозяйка вслушивалась, тем меньше ей хотелось спать. Перешептывались девушки на варварском. Это были две рабыни из дикой страны. Они разговаривали на родном языке, совершенно не подозревая, что Элис всё понимает.

— Ты слышала, как кричал вчера господин? — спросила первая.

— Я — нет, но слуги из правого крыла рассказывали, что от ора стены дрожали. — отвечала вторая. — все думали, что он убьёт бедняжку.

— Сама виновата, распустила язык. Наговорила гадостей про нашу леди. Теперь ей не поздоровится.

— И о чем она только думала? Любовь совсем ей мозги отшибла. Эта дура решила избавиться от госпожи, оклеветав её. А вышло наоборот. Какая глупая! Неужели она всерьёз решила, что служанка сможет соперничать с госпожой?

— Да, очень глупо. И за свой длинный язык она теперь будет гнить на рудниках. Ей не позавидуешь.

Элис окончательно проснулась. Рабыни говорили о Пени, это очевидно. Получается, горничная влюблена в Крафта? Возможно, они любовники? И как Элис раньше не догадалась? Ведь если подумать, Пени не особо-то и скрывалась. Имя любимого лорда всегда произносила с особым трепетом, а когда слышала "Крафт" — загадочно улыбалась. И как она всегда восхищалась им, как хвалила, рассказывая хозяйке, какой замечательный человек, их лорд. И почему Элис раньше этого не заметила? Ах, да! Она же пила.

Умывшись и одевшись, Элис спустилась к завтраку. В голове постоянно крутились мысли о Пени. Что теперь делать, и нужно ли вообще что-то делать? Горничная ей не подруга, шпионила, докладывала. Из-за Пени такой скандал вышел. Горничная сильно подставила Элис. И не известно, что бы ещё служанка вытворила, если бы её не отослали. Влюбленная женщина — это как неуправляемая бомба: никогда не знаешь, когда рванёт. И всё же, по непонятно какой причине, Элиссанте было её жалко.

Так, думая все эти мысли, Элис спустилась в обеденный зал. За столом уже сидел лорд Крафт. О! Он же в замке, и, естественно, будет завтракать. Встретиться с лордом было неприятно, но ничего не поделаешь: уйти теперь нельзя.

Она села на другой конец стола, как и положено по этикету. Лорд приветствовал её кивком, она ответила тем же. Есть в его присутствии совершенно не хотелось: кусок в горло не лез. Лорд был ей неприятен, и она ничего не могла с этим поделать. Однако выдавать себя никак нельзя. Элис улыбалась и ела активно.

— Как ваша рука? — любезно поинтересовался муж.

— К сожалению, не очень хорошо, — Элис обнажила изящное запястье, — кожа всё ещё красная и чуть припухла, — надула губки девушка.

— О! Я сегодня же прикажу изготовить для вас мазь. Станет легче, обещаю!