— Лэр Мюнтендор, иногда вы печётесь обо мне так, словно вы мой родной отец! — нещадно полил я елеем душу ректора, который после подтверждения правительственного гранта, стал ко мне очень хорошо и бережно относится, а иногда, даже с некоторыми нотками подобострастия.

Но эту мелочь я к себе не отношу. Это он перед образом герцога Орейро тушуется временами. Поскольку ещё никогда решение о получение правительственного гранта не происходило настолько быстро, буквально, в один день. А уже на следующий на банковский счёт Академии Белговорт поступила весьма впечатляющая сумма.

Что характерно, эти деньги не будут потрачены зря.

Академия Белговорт начнёт досконально изучать возможность приобретения Дара Огня неодарёнными лицами, выбирая из них наиболее физически подготовленных.

Чем они не её будущие студенты, с весьма высокими задатками в боевой магии?

А это уже следующий вопрос.

С каждого мага, проходящего службу в армии, Академия имеет пусть и малую, но свою копеечку.

Да, с жалования армейского мага вычитается не только государственная десятина, но и два процента в пользу выпустившего его учебного заведения.

Это некий бонус Академиям, заставляющем их тщательно следить за своими выпускниками на предмет их выживаемости. Опять же, если грамотно отнестись к таким циферкам, то они очень скоро подскажут, у какой Академии дела идут совсем плохо, и там требуется государственная проверка, которая никогда не бывает благостной.

Как бы то ни было, а две наставницы — целительницы у меня появились.

Одна, так вообще — чистое золото! Хватило небольшого тортика, и мы с ней стали чуть ли не закадычными друзьями.

Сколько нового и интересного я от неё узнал в первый же день!

Второй торт не зашёл. Там, блин, был конь в юбке!

Ох, как ей хотелось меня построить! К примеру, для начала — заставить меня горшки выносить.

Я, в лучших традициях лэра Мердока, выдал ей сокращённый вариант однажды услышанного от него фельдъегерского мата.

Вроде, прониклась и притихла. Ненадолго. Затем ещё раз взбрыкнула и переборщила с оскорблениями. За что получила пару увесистых и хлёстких пощёчин, таких, чтобы голова у неё моталась из стороны в сторону.

А потом я начал жёстко доминировать, отбросив в задницу все правила приличия.

Для начала, отметив, что по-хорошему конь — баба не понимает, я посадил её на лёгкий Паралич, и пока она бестолково лупала глазами, объяснил ей волю Партии и Правительства, в том смысле, что дал понять, для чего она мне нужна, почему, и нужна ли вообще. И мне, и Академии. А заодно и про переизбыток пациентов в лазарете напомнил, указав ей на её некомпетентность.

Так-то, к тому времени я уже немножечко узнал про те смены, которыми она руководила.

Там были сплошные подсиралы и те из студенток, которые под неё прогнулись. Она сама их так отсортировала, выбирая себе в смену самых тихих и зашуганных.

Лечить, может и они лечили, но так себе. Оказывается, почти все, кроме меня, в Академии знали, что качество их излечения во многом зависит оттого, в какую смену попадёшь.

Вот с этим я и заявился к ректору в очередной раз.

— Лэр Мюнтендор, целительница Орхана явно не на своём месте.

— Ларри, понимаешь, какое дело, за неё ходатайствовала одна очень влиятельная лэресса, — нехотя признался лэр Мюнтендор.

— Хм, а вы же с ней наверняка хоть как-то общаетесь? Так сообщите ей, что её рекомендация оказалась весьма подозрительной, и по этому поводу вы в ближайшее время ожидаете некой проверки от вашего нового спонсора — герцога Орейро.

— Ларри, а что мне говорить, если она спросит про подозрения? — несколько по-детски поинтересовался ректор.

— В её смене есть четыре, а то и пять девушек, которых она, с наступлением ночи, приглашает к себе, и запирается с ними минут на пятнадцать и больше.

— Ларри, ты думаешь…

— Там и думать нечего. Сто пудов она их отлизывать заставляет. Больно уж у них характерные следы на лице остаются, когда они потом в туалет мыться бегут. И эта, ваша важная дама, наверняка из той же серии лизальщиц. Давайте зададим ей вопрос под артефактом Правды?

Я-то в своих догадках был уверен. Можно сказать, почти что своими глазами всё это непотребство видел.

Для Майора Вихря третий этаж не помеха.

— Нет. Субординация превыше всего! А вот с твоей наставницей я поговорю, можешь даже не сомневаться! — несколько странно засуетился ректор, стараясь побыстрей выпроводить меня из своего кабинета.

На следующий день целительницу Орхану уволили.

Мысленно я перекрестился, так как глубоко в душе я воинствующий натурал и, находится в одном обществе с представителями сексуальных меньшинств мне несколько дискомфортно. Как по мне, этим людям голову надо лечить. Отчего-то я склонен считать, что и педерастия, и лесбиянство — это просто психические расстройства, такие же, как шизофрения.

Тревожная кнопка.

Знаете, этакая красная шляпка, похожая на молоденький мухомор. Если по ней вовремя треснуть, то к тебе сбегутся охранники со всех сторон.

Те, которым положено, и до которых дошёл сигнал. А ещё эта кнопка может сработать на специальное устройство, и оно начнёт выбрасывать в воздух обычные армейские сигнальные ракеты, обозначая тревогу. Если стражники на такое не прибегут, то грош им цена.

Это было следующим вопросом к лэру Фливери. Наверняка он бы за него не взялся, тем более, всего лишь, за три рубиновых диска, но нотариально заверенная копия патента на пистолет его попросту изумила.

— Ларри, ты же мне заплатил за его разработку? — удивился профессор, когда я отдал ему нотариально заверенную копию патента, в качестве его экземпляра.

— А всё, уже поздно. Если вас вдруг совесть начнёт мучить, то вы со временем вернёте мне эти копейки из полагающихся вам платежей, — отозвался я с улыбкой, — Как и сто золотых за государственную пошлину при регистрации патента.

— Вот только не говори мне, что с этой «тревожной кнопкой» всё будет точно так же.

— Не поверите, но перспективы у неё даже выше.

— Но эти три рубиновых диска мне очень нужны! Есть у меня некоторые идеи, где они себя просто замечательно покажут. Я смогу доказать, как даже очень небольшой артефакт одновременно может стать мощным оружием и защитой для его пользователя.

— Давайте я эти диски вам просто подарю. А вы мне коротко опишете свою работу. Уж больно сладким вышло описание, и оно во многом совпадает с моими чаяниями.

— Коротко. Хм, ну попробую. Кстати, этому я у тебя учусь. Ты всегда очень коротко и понятно ставишь задачи и вопросы. У меня была не одна сотня клиентов, и поэтому я знаю, о чём говорю. Тех иногда по полчаса приходилось выслушивать, чтобы понять, что им нужно.

Так-то у меня уже есть одно агентство, которое такую фенечку, как Кнопка, вполне сможет использовать, и она наверняка ведь найдёт своих других почитателей, а там, глядишь, и клиентов изрядно добавится.

И опять же — это деньги. Вроде бы и все инвестиции у меня вполне достойные, но пока непонятно, какие в этот раз себя в первую очередь проявят, а какие вообще не взойдут.

Признаюсь честно. Для себя я решил, что выделю три самых успешных направления, под которые держу в запасе пятнадцать тысяч золотых. На их развитие. Ещё у меня есть пять тысяч на мелкие проекты, а пара тысяч на непредсказуемое.

Вот собственно и всё.

Несгораемый запас, в пять тысяч золотых, я не трону ни при каких обстоятельствах, а жемчуг мы с Федром решили пока не продавать, так как не знаем ни рынка, ни спроса.

Одну жемчужину, которую я показывал чисто для образца, купил лэр Фливери, за триста пятьдесят золотых. Как он сказал — это теперь будет его маяк для создания артефакта магии Воды. Но он тут же обломал нас, заметив, что столь дорогой товар в Академии вряд ли кто ещё купит.