Сбываются мечты идиота! Я богатею, и уже никакая нищета прошлой жизни Ларри Ронси не нависает надо мной своим безрадостным будущим. И эта сумма почти вдвое больше первоначальной оценки Донована!

А заодно, крепчает наша с Федром идея про трофеи с Тварей — это выгодный и хороший бизнес. Кроме денег он принесёт нам авторитет и славу. Осталось всего лишь сделать его относительно безопасным.

Над этим я сейчас и работаю, когда время позволяет.

Тем не менее, скоро у меня снова начнутся жаркие денёчки. Элина заканчивает портрет, а я дописываю пьесу для Императорского театра. Так как портреты мне предстоит доставить лично, то и передачу рукописей в театр я смогу осуществить сам. Всё вместе это означает, что скорая поездка в столицу неизбежна.

Из хороших новостей на сегодняшний день — это записка от мастера, что ещё два обода для моего фиакра готовы, как и формы для их наварки резиной. А вот с амортизаторами пока глухо, но может и успею. Так что надеюсь, что до столицы я доберусь с ветерком и испытывая относительный комфорт. Обратно, понятное дело, вернусь телепортом, но про это ещё никто не догадывается.

Я бы и в столицу так же прыгнул, сообразив, как организовать привоз маячка в тот же номер гостиницы, но картины… Кто знает, как отнесётся телепорт к изделиям крупного формата, навьюченным на мою спину. Конечно же можно провести несколько экспериментов с муляжами картин, но нет, так круто рискнуть я пока не готов. Традиционным образом довезу драгоценный груз, не переломлюсь. Ибо оно того стоит. На Живой Портрет отца Императора у меня очень большие надежды, и не столько для себя, сколько для Элины.

Не думаю, что ошибусь в том, что герцог, как заказчик подарка, не наградит художника крупной денежной суммой. Какая-то её часть без сомнения уйдёт на оплату обучения художницы в Академии, что освободит её от армейского контракта, а вторую часть я положу моей будущей конкубине на её личный счёт в банке. И это не столько для того, чтобы у неё были свои деньги и она не зависела от меня финансово, сколько ради её самоутверждения.

По сути, Элина, как поступила в Академию испуганным ребёнком, чему немало поспособствовала и её мачеха, и учитель танцев, которые нещадно пороли её при каждом удобном случае, так им и осталась. А тут ещё и россказни старшей сестры её знакомой, про некие ужасы, связанные с жёсткой групповухой и зоофилией, якобы практикуемой клубом Загонщиков, которые привили ей целый комплекс страхов.

Элине же всегда хотелось хотя бы прислониться к тому, кто сможет её защитить.

С Борхузом попытка вышла крайне неудачной, хоть тот и отымел её по полной. Зато ко мне она прилипла, уже согласная на всё, и до сих пор себе не изменяет. Я для неё и Бог, и Царь и Господин. А я знаю пока всего лишь трёх людей, которые мне так безоговорочно доверяют: — это Мари, Федр и Элина.

Правда есть одна маленькая деталь — Элина никогда не спросит и не засомневается, прикажи я ей вдруг выполнить какую-нибудь даже самую лютую дичь. Просто пойдёт и сделает, как я сказал.

К лэру Фливери я пришёл далеко не с пустыми руками. Принёс ему целых четыре образца, которые были рождены после долгих споров с ювелиром — огранщиком. И пусть в своих спорах с ним мы исходили из одного и того же, а именно, из-за рационального использования материала булей, которые я ему отдаю на огранку, но у нас был на них абсолютно разный взгляд.

Если огранщик смотрел на выплавленную булю, как на чудо, возникшее непонятно почему и где, то я оценивал, что мне выгодней и дешевле. В конце концов, всё то, что с були обрежется, вполне мне подходит, как частичная замена части той пудры, которая у меня и идёт на плавку искусственных рубинов. Скажем так, процентов по десять-пятнадцать отходов обрезки, вполне себе органично уживаются с первичным составом и практически никак на общее качество кристалла не влияют. Был бы помол отходов качественный.

В итоге наши оптимальные изделия выглядели, как батарейки из моего мира. Те самые, которые каждый из нас сто раз вставлял в пульты самого разного назначения. Да, вышло четыре типоразмера. Какие-то чуть толще, какие-то короче или длинней привычных мне форм, но итог подведёт лэр Фливери. Именно он скажет, какая из «батареек», при их равной массе, обладает самым высоким потенциалом, как накопитель Силы.

Про его предположительный ответ я уже почти догадываюсь — все они будут почти равны, а разница окажется лишь в мощности единовременно снимаемого разряда. И тогда «толстячки» станут главными. Опять же, насколько нам нужна эта их особенность? Из були суточного роста можно огранить сразу два «карандаша» — толстый и тонкий. Ибо буля, она — конус. Основание пойдёт на «толстячка», а всё что выше — на обычную батарейку вполне привычных мне размеров, ну, может на сантиметр покороче.

— Вы же лэр? — вполне утвердительно задал мне вопрос ювелир, поскольку уж он-то точно разглядел все мои кольца и перстни.

— Да, и что с того? — всё ещё почёсывая в затылке, ответил я просто так, на всякий случай.

Так-то поводов для раздумий этот мужик накидал мне целую гору.

— У меня два сына. Старший станет моим наследником, но второй очень способный парень.

— Соответственно, ему ничего не достанется, — кивнул я в ответ, вникая в ситуацию.

— Пусть не совсем так, но почти, — не дрогнул мастер лицом, глядя мне в глаза.

— Я вам показался выгодным клиентом?

— Не только. Не готов правильно сказать, как мне отнестись к человеку, который приносит мне всё больше и больше заготовок для фантастически дорогих изделий из рубина.

— Поможете своему младшенькому поставить гранильное дело, если я приму вас обоих на контракт?

— Не только помогу, а всё старшему передам, а сам вместе с младшим займусь вашими делами.

— Дружище, ты видимо даже не понимаешь, на что только что подписался! Впрочем, отставить болтовню. Говори, что для новой мастерской нужно, и увеличь количество моих заказов раза в четыре, а лучше в шесть.

— Я так и знал, что этих штук у вас много! — с такой силой треснул мастер рукой по прилавку, что он чудом устоял целым, не развалившись, — Простите, лэр. Вырвалось. Список необходимого будет готов завтра к вечеру.

— Своё дело уже завтра начни передавать старшему сыну. Жить с младшим вы оба будете у меня в имении. Контракт заключим на пять лет. Для начала тебе пятьдесят золотых в месяц, сыну тридцать. Премии будут по итогам месяца, и поверь, они тебе понравятся. Проживание и питание с меня. И готовься к расширению. Это тоже вам с сыном принесёт деньги.

Так-с… На самом деле мне уже давно пора разобраться с тем жилищным фондом, что достался мне по наследству, а точней сказать, при покупке.

Для прислуги прежним хозяином был выстроен целый посёлок на берегу речки, который неровности местности и деревья скрывали, если смотреть из особняка, особо не приглядываясь.

Я, честно говоря, особо в этот вопрос не вникал, но так или иначе не готов сказать, что ничего не заметил, когда приходил проверять хозяйство Донована.

И должен заметить, что итоги моего осмотра оказались неутешительны.

Да, при покупке мной этого недостроя, каким была на тот момент дача бывшего мэра Белговорта, меня покинула почти половина прислуги, по самым разным причинам.

Большинство из них были вполне уважительными — я, к примеру, всегда готов понять всех тех, кто уже в третьем, а то и четвёртом поколении, служит своим хозяевам — лэрам. И это им только в плюс. Но вот вышло так, что все они ушли, а со мной остались только те, кто согласился работать у обычного простолюдина.

Да, ради денег, так как никто им иной мотивации не предложил, в силу их первой попытки, а она, к слову, у них вышла фееричной. Их хозяин из простолюдинов вдруг стал лэром. Да и далеко не простым!

Тем не менее, ещё три домика, в том числе и дом бывшего управляющего, у меня пока пустуют.