— Зачем вы так? — спрашивает он, укоризненно глядя в глаза. — Дознаватели — люди подневольные, на них обижаться не стоит…

— Я и не обижаюсь, — пожимаю плечами, нехотя признавая его правоту. — Пожалуйста, извинитесь перед ними за меня и сообщите, что мальчишка был пьян и неадекватен.

— Хорошо, Ваше Сиятельство! — Берестов кивает и уходит, чтобы выполнить мою просьбу.

Удивляюсь покладистости безопасника и, дождавшись приглашения Конибродского, толкаю тяжелую дубовую дверь.

Шувалов ожидает меня с неизменным бокалом коньяка в руках. На столе стоит поднос с кофейником, двумя чашками и вазочкой с конфетами. Взгляд старика расслаблен, а на устах застыла ироничная усмешка.

— Восточные сладости и кофе по-восточному, — Князь кивает на вазочку и бросает в рот пару конфет. — После сегодняшней ночи ты, наверняка, стал их горячим поклонником⁈

Пропускаю издевку старика мимо ушей и молча подхожу к столу. Сажусь в мягкое кожаное кресло и наливаю себе густую и ароматную черную жижу.

— Как провел время? — спрашивает Великий Князь с деланным интересом. — Чем занимались с турчанкой?

— Стихи читали, — отвечаю я и беру со стола миниатюрную чашечку.

Выпиваю кофе до дна, заедая щедро сахаренными конфетами, и тянусь к кофейнику, чтобы налить следующую порцию, но Шувалов перехватывает мою руку.

— Не стоит! — он качает головой. — С такими нагрузками даже твое молодое и здоровое сердце может не выдержать! После трех то раз!

— Трубецкая доложила? — уточняю я без тени самодовольства и поправляю старика. — Четырех: Ольга покинула бал как раз после третьего…

— Отцом ты, надеюсь, не станешь?

— Не должен, мы были аккуратны…

— Ладно, шутки — шутками, а результат есть? — тон Шувалова становится серьезным.

— Результата нет, операция провалена — я не раскусил ее, а она не раскусила меня. Трубецкая права — турчанка была моим заданием, а я — ее. Девушку направили для знакомства со мной так же, как вы меня — для знакомства с ней!

О подарке, который мне вручила Кара, я не упоминаю, но хотя бы часть правды озвучить должен, иначе старик заподозрит меня во лжи.

— Любопытно: чем продиктован этот интерес, — задумчиво произносит Шувалов, глядя куда-то поверх моей головы.

— Зачем вы послали меня к османам на самом деле⁈ — спрашиваю я, отвлекая старика от совершенно обоснованных сомнений.

— Во-первых, государственная необходимость, — отвечает он после небольшой паузы. — Во-вторых, личная заинтересованность: думаю, что контакты с османами будут расширяться, и этот их визит — лишь пробный шар.

Старик замолкает, делает глоток коньяка и молча смотрит на меня, перекатывая его на языке.

— А в-третьих?

— Хотел, чтобы ты на собственной шкуре испытал некоторые способности Темных…

В измученном мозгу начинает формироваться смутное подозрение, но Шувалов не дает перерасти ему в понимание и озвучивает еще не оформившуюся окончательно догадку.

— Темные девицы могут не только копаться в мозгах, но и обладают способностью вызывать неконтролируемое желание у мужчин…

Забери меня Тьма! Я вспоминаю строки стихов: «В то, что встреча случайна, как же поверить ты смог?», и все становится на свои места: турчанка явно действовала по заранее разработанному плану. Вряд ли мое совращение — часть операции османских спецслужб по вручению мне подарка, скорее всего, ее личная инициатива, проба пера юной искусительницы.

— Ты расстроен, потому с тобой переспали по расчету, а не из-за твоего неземного обаяния и сшибающей с ног харизмы⁈ — интересуется старик, криво улыбаясь

— Нет, подобных комплексов я не испытываю, но ощущать себя использованным немного неприятно…

— Она использовала тебя, а ты — ее. Получил бесценный опыт, свел знакомство с будущей высшей Темной, и опыт этот был весьма приятен, насколько я могу судить по твоему довольному виду!

А еще получил подарок, который способен изменить мою судьбу, мог бы добавить я, но благоразумно помалкиваю.

— У меня есть для тебя кое-что! — загадочно произносит Шувалов.

Князь открывает верхний ящик стола, вытаскивает небольшую серебряную шкатулку и ставит ее передо мной. Я поднимаю тяжелую крышку и смотрю внутрь. На фиолетовом бархате лежит Осколок и титановая цепочка с держателем. Осколок ничем не отличается от переданного мне Карой, оба они бесцветны и похожи на куски обычного стекла.

— Наденешь его в Храме во время Инициации, здесь не рискуй — Родовой Кристалл слишком близко! — Шувалов направляет взгляд фиолетовых глаз на потолок.

— Спасибо, Игорь Всеволодович! — благодарю я старика.

— Иди отсыпайся, ловелас, — с усмешкой говорит Князь. — Коньяк на сон грядущий не предлагаю — в тебе алкоголя по самую макушку плещется…

Следую совету старика, но иду не к себе, а к Трубецкой. Сейчас точно не лучшее время для встречи, но меня мучает чувство вины. Мучает несмотря на наши договоренности о свободных отношениях.

Ольга открывает дверь после первого же тихого стука. К моему удивлению, на лишенном косметики лице нет гнева, презрения или агрессии.

— Цветы принес⁈ — спрашивает она.

— А должен был?

— Как и всякий мужчина, сходивший на сторону! — мягко поясняет Трубецкая без толики иронии или сарказма.

— Прости меня! — начинаю я, собираясь в качестве оправдания рассказать об успешно опробованных на мне способностях Темной, но Ольга решительно меня прерывает.

— Не стоит! — она прикладывает к моим губам указательный палец, призывая заткнуться. — Я хочу внести дополнение в наш договор — ты не обязан извиняться передо мной после каждой интрижки на стороне!

А это уже по-взрослому: деловито и продуманно, но меня почему-то корежит от такого подхода.

— Ты тоже могла найти себе симпатичного парня, их в посольстве было достаточно несмотря на заверения Князя…

— Откуда ты знаешь, возможно, я так и поступила⁈ — игриво спрашивает она.

— Поздравляю! — говорю в ответ и чувствую неожиданный укол ревности: все же я тот еще собственник.

— Я шучу, Саша! — Трубецкая улыбается, берет меня за рукав и тянет в комнату. — Возможно, в будущем я последую твоему совету, а сейчас… Сейчас мне хочется быть только с тобой…

Чувство вины растет и ширится, и даже мой всепоглощающий цинизм противостоять ему не в состоянии.

— Ты была права: я был ее заданием, — признаюсь, все же пытаясь подсластить горькую пилюлю. — Видимо, первым — потому что все свелось к простому знакомству и разговорам ни о чем…

— Темные знают о тебе что-то, — задумчиво произносит Ольга и добавляет, помолчав какое-то время. — Знают что-то важное, что-то неизвестно даже тебе самому…

— Мне уже не по себе от внимания сильных мира сего!

— Тебе с ней понравилось? — спрашивает Ольга, неожиданно меняя тему разговора.

— Ты хочешь узнать: кто из вас лучше в постели?

— Зачем⁈ — она пожимает плечами. — Ты всегда будешь говорить, что лучшая — я…

— Понравилось! — честно отвечаю я, снова чувствую возбуждение и тут же корю себя за неуместную искренность. — Во многом это интригующий эффект новизны…

— Все мужчины предсказуемы…

— Можно подумать, вы, женщины, от нас отличаетесь⁈

— Можем проверить прямо сейчас! — Ольга нежно проводит ладонью по моей щеке. — Ты останешься?

— Если не прогонишь…

— Тогда иди в душ! — Трубецкая разворачивает меня и легко подталкивает в спину.

Этой ночью я принимал душ четыре раза, но чего не сделаешь ради красивой девушки!

— И зубы почисти как минимум трижды! — доносится до меня, когда я захожу в ванную.

Снова намечается секс, а все мои мысли о подарке турчанки — Темном Осколке, который она вручила мне перед самым прощанием, и о возможностях, которые он сулит.

Любой уважающий себя агент обязан иметь множество тайников — Приют набил мне эту истину на префронтальную кору головного мозга и закрепил навязанным образом жизни. Камеры там стояли повсюду: даже мастурбировать и заниматься сексом я привык под объективами, и это ничуть меня не смущало.