— А это уже интересно! — Шувалов откидывается в кресле и напряженно думает о чем-то, глядя поверх моей головы. — Дознаватели обычно не участвуют в интригах высших цветных, но чем Разделенный не шутит!

Я практически уверен, что участие Грибоедова продиктовано тем, что оба мы — Темные, но высказав это, подпишу себе смертный приговор с немедленным исполнением и потому молчу, ожидая следующего вопроса.

— Зачем тебя вызвал Цесаревич и как нашел Бестужев-младший?

— Как нашел — не знаю, я спрашивал у Ярослава, но он ушел от ответа, — вру Шувалову, глядя прямо в проницательные фиолетовые глаза. — А Романов хотел попрощаться — он умирает…

— Еще интереснее! — произносит Великий Князь, оживленно жестикулируя. — Умирающий Наследник Престола призывает к смертному одру не друзей, которых знает с детства, не Нарышкину, с которой помолвлен, и не любовниц, которых у него не счесть, а без году неделя аристо, которого впервые увидел пару недель назад⁈ Вы с ним в Александровском Дворце все углы совместно обдрочили или что⁈

— Или что! — зло огрызаюсь я.

— Прости! — Князь примирительно поднимает руки, и серый пепел вновь рассыпается по столу. — Я не понимаю мотивов Романова и оттого злословлю!

— Думаю, что Алексей увидел во мне родственную душу — узника обстоятельств, такого же, как он сам…

Так себе версия, если честно, но хотя бы частично соответствует действительности…

— А ты у нас — узник? — спрашивает Шувалов с нескрываемой иронией.

— Больше не узник, — парирую я с горькой усмешкой, — свободен как ветер и лечу куда хочу!

— Ветерок! — ухмыляется Шувалов, перегибается через стол и ерошит мне волосы на макушке. — Молодой и горячий!

Кисло улыбаюсь в ответ, но от грубой ласки не ухожу, чтобы не обижать старика. Чувствую, что это искренний порыв, отцовский: уж слишком я похож на убитого им же самим сына.

— Лети уже! — говорит Игорь Всеволодович и тушит сигару. — Ольга тебя заждалась — места себе не находит!

— Я больше не пленник! — упрямо повторяю я. — Начиная с этой минуты! И буду гулять там, где захочу и когда мне заблагорассудится!

— Ты готов пожертвовать жизнью ради мнимой свободы? — спрашивает Князь с искренним удивлением.

— Я готов рискнуть: риск и смерть — это разные вещи!

— Если я предложу тебе охрану, ты, естественно, откажешься⁈ — спрашивает Шувалов после короткого и напряженного раздумья.

— Откажусь, а если будете настаивать, то обезврежу ее или уйду из-под опеки — поверьте, я это умею!

— До Инициации осталось десять дней, неужели ты не можешь потерпеть? Обретешь Силу — и делай, что тебе вздумается!

Я лишь отрицательно качаю головой — слова у меня закончились. В кабинете повисает напряженная тишина. Великий Князь смотрит мне в глаза, словно пытаясь прочитать мои мысли.

— Договорились! — наконец, заключает Шувалов, встает из-за стола и протягивает руку. — Условие лишь одно: если попадешь в опасную передрягу, сразу обращаешься ко мне, а не занимаешься самодеятельностью, как сегодня ночью!

Протянутую ладонь я жму молча, не испытывая ни торжества, ни удовлетворения.

— Наследники все еще в Питере?

— Всех доставили вертолетами пару часов назад, сразу после твоего побега! — Шувалов улыбается. — Видимо, Бестужев испугался, что дурному примеру последуют все! Твой смартфон тоже привезли — как никак собственность Тайной Канцелярии! Получите изъятое в рамках оперативного разбирательства и распишитесь!

Великий Князь открывает ящик, достает оттуда мой телефон и выкладывает его на стол.

— Надеюсь, порно ты на рабочем смарте не смотришь и в компрометирующие тебя переписки с поклонницами в Телеграфе не вступаешь? — Шувалов поднимает бровь, и я понимаю, что в его вопросе содержится предостережение.

— У меня богатое воображение, я и без порно могу!

— Вот этим и займись, а от неприятностей держись подальше! — продолжает язвить Игорь Всеволодович. — С Бестужевым я уже поговорил — до Инициации он тебя не тронет, а когда пройдешь ее, все вопросы отпадут сами собой!

— Благодарю! — выдавливаю я из себя.

Сгребаю со стола смарт, покачнувшись, встаю с кресла и направляюсь к выходу.

— И еще одно: выбрось этот убогий спортивный костюм! — доносится мне вслед уже в дверях.

Я выбрасываю из головы все тревожные мысли и направляюсь к Ольге.

Трубецкая на стук в дверь не реагирует. Она точно у себя и точно одна — парни из охраны уже сообщили. Видимо, крепко спит, как и все нормальные люди ранним утром. Я разворачиваюсь, чтобы уйти к себе, и дверь открывается.

— Привет! — кричит заспанная княжна, бросается мне на шею, обхватывает ногами за талию и страстно целует в губы.

— Привет! — ласково говорю я через минуту, глядя в сияющие синие глаза. — Мне тебя не хватало!

— Я очень соскучилась! — отвечает она сладким воркующим голосом и мягко касается губами моей шеи.

Обнимаю девчонку за талию и крепко прижимаю к себе. Остро чувствую жар ее тела сквозь тонкую ткань ночной рубашки, и воображение, которым я хвалился перед Шуваловым, мгновенно распаляется. Сонливость куда-то пропадает, сердце начинает биться чаще, а острая волна возбуждения опускается в низ живота.

Я несу княжну в спальню, кладу ее на кровать, сдираю с себя ненавистный спортивный костюм, словно старую кожу, и забываю обо всех проблемах.

Я просыпаюсь лишь к вечеру. Открываю глаза и вижу в потолочном зеркале, что в кровати лежу один — Ольги рядом нет. Сладко потягиваюсь и сбрасываю простынь, подставляя обнаженное тело теплым и ласковым лучам заходящего солнца, льющимся через окно.

Так хорошо, как сейчас, мне не было уже давно. Я чувствую приятную расслабленность в теле и сладкую истому в паху. Усилием воли отгоняю привычные мысли о собственной сущности на периферию сознания и активирую смартфон.

Телеграф заполнен новостями о таинственном инциденте в Царском Селе. В каждом новостном канале, в каждом блоге, на каждой личной странице публикуют фото темной полусферы, накрывшей Александровский Дворец и видео момента, когда в нее бьет пущенный мной заряд Силы и разносит ее в клочья.

Видео, снятое снаружи, впечатляет: полупрозрачный графитовый купол вздрагивает, раскалывается на части, будто стеклянный, и его фрагменты медленно оседают на землю, истончаясь и теряя цвет. По окружности полусферы алыми факелами вспыхивают фигуры безымянных Темных, добавляя картинке красочности и драматизма.

Версии обсуждаются самые разные: от нападения Темных на царскую семью до съемок очередного боевика Мосфильма. Насчет личности спасителя все практически единодушны — вОрога сразил сам Император-батюшка. Царь отвел беду от земли русской и защитил нас, сирых, от коварных захватчиков.

Непроизвольно морщусь и закрываю новостную помойку. Непрочитанных сообщений и неотвеченных звонков сотни. Больше всего — от Ольги. Их я пропускаю, потому что ночью несколько раз развеял ее тревогу о состоянии моего здоровья, и пролистываю остальные.

Шувалов, Берестов, все наследники… Стоп, не все! Нет ни одного сообщения или звонка от Андрея Трубецкого, хотя в сети он был совсем недавно. Набираю его, но в ответ слышу механический голос. Робот любезно сообщает мне, что вызываемый абонент меня заблокировал и внес в список нежелательных.

Набираю Ольгу Трубецкую.

— Привет! — говорю я. — У нас намечается рандеву или светский прием?

— Привет! — отвечает она удивленно. — Шувалов дал очередное задание⁈

— Нет, просто ты снова выжала меня досуха…

— Ты не особо сопротивлялся, даже наоборот — всячески меня поощрял!

Перед глазами возникает отражение в зеркале оседлавшей меня Ольги — чуть отклонившейся назад, запрокинувшей голову и вцепившейся руками в простыни. Снова накатывает возбуждение, и я отгоняю приятный во всех отношениях морок — сначала неотложные дела.

— Не хочешь составить мне компанию⁈ — спрашиваю я.