Первую пару нападавших я отбрасываю одним ударом. Они взлетают в воздух, нелепо взмахивают руками, а затем летят назад, сбивая бегущих за ними, словно кегли в кегельбане. Травмы, несовместимые с жизнью им не грозят: парней защищает боевая броня. Бойцы продолжают прибывать, и я разбрасываю их в стороны, словно герой популярного блокбастера.

Для меня время движется медленно, а парни даже не видят движений моих рук и ног — для них я похож на мерцающий в пространстве серый вихрь. Первый десяток встретившихся со мной бойцов отползает назад, а остальные останавливаются, осознав, наконец, что победить меня врукопашную у них шансов нет.

Оценив изменившуюся обстановку, бойцы бросаются под защиту бронетранспортеров, группируются позади них, и начинают стрелять в меня из-за брони. Автоматы руках солдат дергаются, выплевывая пули, и они приближаются ко мне разреженным серым роем. Я взмахиваю рукой и сметаю ревущий свинец одним быстрым движением. Можно было бы отправить его обратно и выкосить всех нападающих одной смертоносной волной, но я не хочу убивать.

Ижоры оживают. Башни на их корпусах вздрагивают, сдвоенные турели берут меня в прицел и начинают поливать свинцовым дождем. Создаю вокруг себя невидимое защитное поле, и пули с заостренными наконечниками вязнут в нем, словно в теле исполинской медузы. Уже через минуту нашпигованное свинцом пространство отрезвляет атакующих, и стрельба смолкает.

Их тактика снова меняется. Ревут двигатели, многотонные машины дергаются и начинают движение. Они ползут медленно, в моем восприятии — не быстрее черепахи, и я размышляю, как нейтрализовать угрозу, не убив никого из бойцов.

На мгновение отвлекшись от боя, я понимаю, что моя мощь растет с каждой секундой и ощущаю Силу, которую поглощаю из окружающего пространства, словно губка. Осколок на груди вплавляется в плоть раскаленным куском металла, но я не чувствую боли — только огненный жар, ласкающий кожу.

«Жорики» неторопливо вползают на ступени и вновь открывают огонь. Кроша гусеницами ступени, они медленно поднимаются на площадку перед входом в Храм. Пулеметы строчат без перерыва, и им вторят автоматы бойцов, движущихся под защитой брони.

Свинца вокруг меня становится едва ли не больше, чем воздуха, и мне надоедает этот аттракцион. Усилием воли я подбрасываю остановившиеся пули над головами нападающих, и они падают вниз свинцовым дождем. Стволы крупнокалиберных пулеметов завязываю узлами, и выстрелы, наконец, стихают. Бронетранспортеры останавливаются, и незадачливые бойцы покидают их через задние люки.

Пули, барабанящие по шлемам бойцов, заставляет их прекратить выстрелы и отступить. Они не понимают, что свинец падает сверху, и не способен причинить вред, но стрелять прекращают и распластываются на брусчатке.

Я поражен собой не меньше своих противников. Реальность повинуется мне беспрекословно, но механику происходящего я не понимаю — мои желания мгновенно обретают материальную форму. Неужели одаренные ограничены лишь мощью собственного воображения или больной фантазии?

Когда-нибудь человеколюбие меня погубит, но пока я не готов уничтожать невинных людей. Кроме того, вполне возможно, что когда-нибудь им придется меня охранять с оружием в руках. Великий Князь уверен, что высшего одаренного невозможно убить из обычного огнестрела или магострела, но я в этом сомневаюсь. И повод для сомнения есть — многочисленные перечеркнутые фото представителей Великих Родов в их запутанных генеалогических древах.

Пора заходить в Храм. Сила, таящаяся в семи Кристаллах просто колоссальна. Я чувствую, что она превосходит мощь Темного Кристалла в несколько раз, и не могу противостоять ее зову. Разворачиваюсь, было, чтобы войти в Храм, но замечаю силуэты двух приближающихся вертушек.

Они стреляют в меня из пулеметов, и снова нашпиговывают пулями желеобразный щит передо мной. Через пару десятков секунд они зависают над Москва-рекой, и из подкрылков выдвигаются ракетные установки.

Мое терпение заканчивается — я не хочу проверять, выдержит ли моя защита синхронный удар четырех ракет, каждая из которых способна поразить тяжелый танк. Представив себе огромную полупрозрачную ладонь, я заношу ее над Сикорскими и смахиваю вертушки в сторону, словно надоедливых мух.

Ракеты они выпустить не успевают. Медленно падают в реку, обламывая лопасти о поверхность воды и оглушая низкочастотным ревом. Бойцы нападать не пытаются и даже не стреляют. Побросав автоматы, они ползут прочь от Храма и от меня.

Я становлюсь спиной к Москва-реке и лицом к закрытым дверям. Можно аккуратно сломать удерживающие их замки, но во мне бурлит чудовищная Сила и растет жажда разрушения.

Усилием воли я формирую огромный полупрозрачный шар и бросаю его в дубовые створки. Двери срываются с петель, влетают внутрь здания и сносят муляж Светлого Кристалла. Он падает с опоры, скользит по мраморному полу и выбивает двери на противоположном фасаде.

Спецназ позади меня выходит из ступора, и снова начинает стрелять. Звук выстрелов протяжен и низок, пули плывут по воздуху со звуком пикирующих бомбардировщиков и врезаются в щит за моей спиной. Через разрушенный входной проем напротив я вижу бронетранспортеры, двигающиеся к Храму по Патриаршему мосту и несколько вертолетов, взлетающих над Кремлем.

Становлюсь на то место, где еще недавно стояла реплика Светлого Кристалла, воздеваю руки к расписанному фресками потолку и обращаюсь к семи Кристаллам, установленным в куполах.

На меня обрушиваются чудовищные потоки Силы, и мне хочется кричать в голос от упоения собственным могуществом. Сейчас я могу уничтожить Храм одним усилием воли или превратить весь центр Москвы в эпицентр разрушительного взрыва.

Я формирую вокруг себя полупрозрачную полусферу и быстро увеличиваю ее радиус, снося с поверхности стилобата стальные ограждения, броневики и окружающих Храм бойцов. Через минуту она накрывает Храм Разделенного непроницаемым куполом, и наступает гробовая тишина. Время возобновляет привычный бег, и пространство вокруг расцветает разноцветным сполохами.

Кто-то из великих одаренных древности сказал как-то, что у каждого своя дорога к Храму. Моя оказалась не из легких. Я должен пройти Инициацию без помощи Глав Великих Родов. Должен стать одаренным и продемонстрировать каждому бездарю в Телеграфе свои глаза, полыхающие двумя фиолетовыми сапфирами.

Продолжение (третий том): https://author.today/reader/343144/3158721