— Стреляй! — крикнул Берли. — Не останавливайся!

— Ваша светлость! — позвал Гарланд.

Граф обернулся. К нему подбегал первый помощник с парой пистолетов в одной руке и двумя абордажными саблями в другой.

— Возьмите пистолет, сэр, — сказал Гарланд, сунув оружие в руку Берли.

С кормы раздался отчаянный крик, и Гарланд умчался.

— Ну что ж, — пробормотал Берли, взводя курок. — А ну-ка, покажитесь. Сейчас приготовим обед для стервятников!

С кормы прозвучал выстрел. Берли оглянулся и увидел кормовое орудие в дыму и кусок фальшборта шхуны, парящий в воздухе. Как и его товарищ по носовому орудию, Хендерсон целил в моряков, тянущих канат на миделе корабля.

Из дыма возник капитан Фаррелл с абордажной саблей в руке. Он принялся рубить канат абордажного крюка. Вокруг него грохотали выстрелы, пуля впилась в борт рядом с капитаном. Берли поднял голову и увидел трех пиратов на мачте; двое из них перезаряжали оружие, а третий целился в Фаррелла.

Берли спокойно поднял свой пистолет, прицелился и нажал на спусковой крючок. Пистолет подбросило. Матрос на снастях выронил оружие и тщетно попытался ухватиться за ванты; на груди у него расплывалось кровавое пятно. Еще раз взмахнув руками, он рухнул вниз. Двое его товарищей спрятались за мачту. Берли не стал смотреть, что дальше стало с его противником; он уже бежал на помощь Фарреллу, не обращая внимания на боль в ноге.

— Что вы здесь делаете? — крикнул капитан. — Вернитесь на орудийную палубу!

— Вам нужна помощь, — ответил Берли и начал бить абордажной саблей по толстому канату. Плетеная пенька плохо поддавалась первым ударам, но затем острое лезвие врубилось глубже, и стало ясно, что канат продержится недолго. Нити лопались одна за другой, но тут из люка шхуны выскочили сразу пять матросов, размахивая абордажными тесаками. Берли еще раз ударил по канату и переключился на нападавших. Первый из них уже готовился перескочить на борт «Першерона».

Француз оттолкнулся и перелетел пропасть, разделяющую два корабля. Оказавшись на палубе, он замахнулся саблей, не столько целясь в кого-то, сколько пытаясь отогнать Фаррелла и Берли от абордажного каната. Берли перехватил выпад широкого клинка, увел его вниз и резко дернул вверх. Оружие вылетело из рук нападавшего, однако его место тут же заняли двое других. Каждый тянулся своим клинком, пытаясь достать Берли или капитана.

— Назад, капитан! — прокричал Хендерсон с кормы.

— Вниз! — рявкнул Фаррелл и оттащил Берли от борта. — Прикрой голову!

Граф едва успел прикрыть свободной рукой голову, как кормовое орудие выстрелило. Сверху полетели куски дерева и дымящиеся обрывки каната. Фаррелл вскочил на ноги. Нападавшие моряки исчезли, исчез и крюк.

— Отцепились! — крикнул капитан.

Берли встал на четвереньки и с некоторым трудом поджал здоровую ногу. Капитан, уже бросившийся к люку, оглянулся и, увидев, что граф пытается встать. Подскочил к нему, поднял на ноги.

— Вы ранены!

— Ничего особенного. Идите! Я позабочусь о себе.

Как только они достигли носовой части, с палубы шхуны захлопали выстрелы, пираты стреляли в Фаррелла и Берли. Им пришлось укрыться за планширем. Томс из носового орудия прикрыл их огнем.

Пираты после выстрела разбежались, а Томс перезарядил пушку. Берли и капитан бросились к абордажному крюку, впившемуся в борт на носу, и принялись рубить канат. Опять началась стрельба. Пришлось снова укрыться за планширем, дожидаясь, когда стрелки начнут перезаряжать оружие.

Томс тоже пригнулся к палубе, но пока пригибался, поймал шальную пулю.

— В меня попали! — крикнул он, падая.

Фаррелл пополз к раненому матросу. Томс держался за бок и корчился от боли.

— А ну-ка, дай я посмотрю. — Капитан отвел окровавленные руки моряка и поднял его рубашку. — Э-э, тебя сильно зацепило, мистер Томс, — объявил он. — Тебя надо отнести вниз. — Развернувшись, он крикнул Берли: — Позаботьтесь о канате, сэр! Я вас прикрою.

Капитан начал заряжать пушку, а Берли продолжил рубить канат. Он поддавался с трудом, но пираты, опасаясь пушки, не очень ему мешали.

Берли ощутил себя лесорубом, но в конце концов канат лопнул. К этому времени мышцы графа горели огнем.

— Сделано! — крикнул он.

— Отлично! — ответил Фаррелл. — Беритесь за пистолет!

Берли подполз к нему, и капитан крикнул команде:

— Мне нужна помощь!

— Я же здесь, — сказал Берли.

— Знаете, как обращаться с пушкой?

— Видел, — ответил Берли, хромая к вращающемуся основанию, на котором стояло орудие.

— Сначала вот это, — капитан кивнул на пороховые заряды. — Затем ядро. Цельтесь выше, а то оно быстро теряет высоту. — Он махнул рукой в сторону паруса. — Хочу парус поднять. Посмотрим, сможем ли мы отойти от них.

Фаррелл бросился прочь, и в это время прогремел взрыв. «Першерон» подпрыгнул, и Берли чуть не свалился. Он ухватился за поручень. Все застилал дым. Неизвестно, что произошло, но он слышал крики раненых.

Дым стал гуще, он валил из люков шхуны. Крики стали громче. На палубу шхуны из люка полезли пираты. Там внутри что-то горело. У одного матроса загорелась штанина, и он в панике завыл. Один из товарищей сбил его с ног и забросал пламя песком из брезентового ведра. Остальные, размахивая абордажными тесаками и крича на бегу, устремились к носу корабля. Двое из них вскарабкались на борт и попытались перепрыгнуть через пропасть, разделяющую корабли.

Берли выстрелил из носовой пушки. В людей не попал, но удачно сбил клубок канатов и несколько блоков. Он развернул пушку и принялся перезаряжать.

— Грот поднять! — приказал капитан Фаррелл из рубки. Двое матросов подбежали к лебедке и начали тянуть канат; парус подхватил ветер, и «Першерон» медленно тронулся вперед.

К тому времени, как граф перезарядил орудие, пропасть, разделяющая корабли, составляла уже дюжину метров. Парус надулся, капитан развернул корабль. Расстояние между «Першероном» и шхуной продолжало расти, и вскоре стало ясно, что они оторвались. Со шхуны все еще стреляли. Берли прицелился и сделал еще один выстрел. Он видел, как ядро ударилось о палубу, отскочило и врезалось в груду бочек. Полетели щепки.

«Першерон» набирал скорость. Дым метался тонкими клочьями над палубой и снастями пиратского корабля, а сами пираты столпились у поручней, бессильно наблюдая, как уходит их приз. Берли погрозил им кулаком, бросил пистолет и повернулся, чтобы помочь раненому Томсу. Матрос переполз палубу и сидел, прислонившись к носовому люку, бледный, как парус у него над головой.

Граф хотел окликнуть его, но сам в изнеможении упал на палубу. Нога пульсировала от боли.

В гавань на мысе Трафальгар они вошли уже затемно. Капитан Фаррелл подал сигнал бедствия, чтобы пройти рейд побыстрее. Берли, Томс и О'Брайен — еще один моряк, раненный шрапнелью, нуждались в помощи. Берли никогда еще так не радовался земле, как в этот раз. Моряки разразились приветственными криками, когда увидели катер, посланный капитаном порта. Катер забрал раненых и доставил в портовый лазарет.

Берли прочистили и перевязали рану. Он отказался покидать корабль до тех пор, пока не поговорит с начальником порта.

— Отличная работа, мистер Фаррелл, — сказал Берли, наблюдая, как раненых матросов спускают по сходням. — Я намерен представить властям полный отчет о событиях дня. Ваша храбрость и храбрость вашей команды являют собой образец поведения на море, они не останутся без награды.

— Обычный рабочий день, сэр, — ответил капитан. — Как сказал один мудрый человек: все хорошо, что хорошо кончается. Но нам придется задержаться здесь на некоторое время. «Першерону» нужен ремонт. Это замечательный порт и хороший город. Мы, конечно, могли бы добраться до Тарквинии, но я думаю, что лучше подлатать корабль здесь и дать раненым время встать на ноги.

— Как скажете, мистер Фаррелл. Вы же капитан. Простоим сколько нужно. — Берли посмотрел на приятную гавань и город, раскинувшийся на холмах над заливом, и добавил: — Кстати, должен вам сказать: мы не собираемся в Тарквинию или Остию.