Берли, не понимая, смотрел на еду и напитки, затем поднял глаза на Энгелберта.

— Что это? — спросил он по-немецки.

— К сожалению, больше пока нет, — ответил Этцель, медленно шевеля распухшими губами.

«У него же должна быть сломана челюсть, — подумал Берли. — Откуда он вообще взялся?», и снова спросил: — Что это?

— Господин Арностови только сегодня утром сообщил мне, что вы здесь.

— Вы только гляньте! — вымолвил Кон, подбираясь к пище. — Это же жратва!

— Пошел вон! — рявкнул Тав. — Пока босс не скажет, что все в порядке, есть не будем. Здесь какой-то подвох — я чую. Верно, босс? Это же понарошку, правда?

Берли спросил Этцеля:

— В чем твоя игра, пекарь? — Он ткнул пальцем в мешок с едой. — Что это значит?

— Это для вас, — просто ответил булочник. — Zum Essen… Есть.

Берли посмотрел на пухлое разбитое лицо.

— Я вижу, что еда, — проговорил Берли. — Что тебе… проклятье! — Он лихорадочно искал немецкие слова. — Was woollen Sie?

— Я? — удивился Этцель, подумал и сказал. — Я ничего не хочу.

Люди Берли стояли возле мешка с едой и пожирали его глазами. Они не понимали, о чем идет разговор, но были очень заинтересованы в его благополучном исходе. Кон, не в силах ждать, потянулся за хлебом. Тав оттолкнул его руку и грозно взглянул на подельника.

— Ха! Ничего ты от меня не получишь! — выкрикнул Берли. — Слышишь, ты, булочник? Nichts!

Энгелберт покачал головой и попятился к двери.

— Завтра воскресенье, — пробормотал он, — через пару дней принесу еще.

С этими словами он ушел. Тюремщик запер дверь. Их шаги почти сразу затихли. Только тогда Берли пошевелился. Он подошел к куче еды и поворошил ее ногой. Однако еда ничуть не изменилась: свежий хлеб, фрукты, сыр, колбаса и немного овощей.

Берли постоял, созерцая это неожиданное великолепие, посмотрел на дверь и вернулся в свой самый сухой угол.

Тав обеспокоенно спросил:

— Босс? — Ответа не последовало, поэтому он попробовал еще раз. — Босс, что с этой жратвой делать?

Берли опять не ответил. Теперь счастья попытал Кон:

— Тут еда, босс, что прикажете с ней делать?

— Разделите, — пробормотал наконец Берли. — Разделите честно и справедливо: пусть каждый сам отвечает за свои запасы.

Тав с готовностью принялся за дело, остальные столпились вокруг, бдительно следя за старшим. Берли хмуро наблюдал за ними. Он все еще пытался понять, что за игру затеял пекарь, какую выгоду надеялся получить в результате.

В том, что это обман, Берли не сомневался. Сам будучи мастером по этой части, он видел обман везде. Однако с такой аферой ему сталкиваться еще не доводилось. Чтобы понять, в чем хитрость, следовало подумать, как следует. О да, в конечном счете он, конечно, разберется, что здесь к чему, а потом… любое знание — это оружие, и он им воспользуется.

За раздачей еды Декс выразил вслух то, о чем думали остальные.

— С какой стати он приволок нам еду? — Он взглянул в угол Берли. — Босс? Я не понимаю. Чего он хочет, этот большой придурок?

Берли поднял голову и рассмеялся каркающим смехом.

— Пока не знаю, но узнаю наверняка, — ответил он. — Запомните крепко накрепко: я узнаю. — Его голос зловеще прозвучал в камере. — И уж тогда эта дубина-пекарь проклянет небеса за то, что вообще появился на свет.