— Никогда не слышали о Магическом Дворе?

— спросил Кит. — В самом деле?

— Я не особо увлекаюсь теннисом. Лучше баскетбол, — ответила Кассандра. — И вообще у меня нет интереса к профессиональному спорту.

— Аналогично, — ухмыльнулся Кит. — Только ничего общего с теннисом магический двор не имеет.

— Да и магией я тоже не увлекаюсь.

Вильгельмина и Джанни, сидевшие напротив них в карете, увлеченно беседовали, и Кит взял на себя роль экскурсовода. — А вы что-нибудь слышали о Безумном Рудольфе?

Касс покачала головой.

— В американских школах хромает образование.

— Соглашусь, — усмехнулась она. — И что же такого важного в этом волшебном дворе, профессор Ливингстон?

— Начнем с того, — ответил Кит тоном преподавателя, — что Магический Двор вообще не занимается магией. Император Рудольф ищет Философский камень…

— А-а, как же, помню, — сказал Касс. — Алхимия, да? Превращение свинца в золото.

— Отчасти и это тоже, — признал Кит. — Только здешние алхимики не занимаются золотом, они ищут формулу бессмертия. Император Рудольф собрал при дворе лучшие научные умы своего времени, он хочет разобраться с этим вопросом. — Заметив скептическое выражение на лице Касс, он рассмеялся, наслаждаясь тем редким случаем, когда действительно мог сообщить нечто полезное. — Я серьезно. Они все здесь суетятся ради этого, а император Рудольф оплачивает счета.

— Настоящие, живые алхимики, — размышляла Касс вслух, слегка покачивая головой. — Прямо как в сказке.

— Точно, — согласился Кит. — Только на дворе ведь сейчас как раз век сказок. Братья Гримм живут за ближайшим углом.

— В самом деле? — вытаращила глаза Касс, но тут же спохватилась. — Врете!

Карета проехала по мосту, отделявшему имперский квартал от нижнего города, и перед ней предстал дворец, показавшийся ей довольно скучным. Она ожидала увидеть грандиозное сооружение с зубцами, башнями, парапетами и арками, а увидела серое прямоугольное здание, на добрых триста лет предвосхитившее шедевры послевоенной брутальной архитектуры. Дворец императора Рудольфа и в самом деле представлял собой весьма унылое зрелище, лишенное даже привлекательности деревенского амбара.

Внутренний двор размером с соборную площадь и с прекрасным собором словно упал с какой-то более утонченной планеты с единственной целью — подчеркнуть недостатки уродливого здания напротив. От дворца веяло мрачным унынием, в то время как собор парил и сверкал, его тонкие, изящные шпили и медный купол отражали свет, падавший со всех сторон, и превращали его в золотой огонь, намекая на преобразование земной материи в небесную субстанцию.

Не успела Касс вникнуть в смысл этой наглядной притчи, как карета миновала ворота и остановилась; слуга в красной королевской ливрее распахнул дверь. Касс пропустила Мину и Джанни, вышла и обнаружила, что стоит перед фронтоном с изображением очень реалистичной скульптуры, изображающей Святого Георгия с драконом. Рыцарь попирал ногой шею чудовища, палаш занесен для удара, дракон когтил воздух и скрежетал зубами, признавая свое поражение от праведного Святого Георгия.

— Господи, — пробормотала она.

— Да, да, — скороговоркой заметила Мина. — Со мной было то же самое, когда я впервые это увидела.

— Мы собираемся встретиться с императором? — поинтересовалась Касс. — Или с кем-нибудь из членов королевской семьи?

— Не думаю, — ответила Мина. — Но все может быть. Рудольф, он всегда тут как тут, этакий призрак, бродящий по коридорам. Но с ним особо не пообщаешься.

— А вам приходилось?

— Один раз. Он кажется приятным парнем — немного эксцентричным, но и вполовину не таким сумасшедшим, как думают люди. А вот доктора Базальгетта вполне можем встретить. Он — Верховный лорд-алхимик и, как вы понимаете, очень серьезно относится к своему положению. Если встретим, следует поклониться и сделать реверанс. А главное — не упоминать турков. Да, и обращаться к нему следует «герр Доктор». Он это любит.

Касс посмотрела на Кита, словно говоря: «Ущипни меня, я во сне», а Кит ответил взглядом, в котором легко читалось: «Это еще что! Тут и не такое увидишь!».

Из дворца вышел мужчина в плаще и бриджах из зеленого атласа, белых чулках и блестящих черных туфлях.

— Ich heisse Sie alle willkommen zu Ihnen alle,

— сказал он с небрежным поклоном. — Kann ich Ihre Vorladung sehen?

Вильгельмина предъявила красивую бумагу, и ее сразу же провели через огромный вестибюль в Большой королевский зал. Они пересекли пространство, которое вполне могло бы служить муниципальным катком, а в дальнем конце зала их встретил еще один слуга. Мажордом что-то сказал лакею, и тот повел гостей вверх по широкой лестнице, затем еще по одной, через коридоры и длинные переходы, к заднему крылу дворца.

— Здесь тусуются алхимики, — объяснила Мина остальным.

Они остановились у двери с медными заклепками и кожаной обивкой. Лакей услужливо постучал в дверной косяк, в ответ изнутри послышался приглушенный голос:

— Einen Moment, bitte!

Лакей ушел, дверь открылась и явила стройного молодого человека, одетого так, будто он присутствовал на костюмированной вечеринке в костюме Ученика Чародея, — на нем был отороченный мехом плащ темно-фиолетового цвета и бархатная шляпа в форме блина. Он широко распахнул дверь.

— Kommen Sie herein

.

— Надеюсь, вы не возражаете, — сказала Мина по-английски. — Я тут привела с собой несколько человек. — Она быстро представила пришедших.

— Добро пожаловать в мою лабораторию, meine Freunde, — отвечает алхимик. — Простите мой плохой английский, я Густав Розенкрейц. К вашим услугам.

Вильгельмина объяснила:

— Герр Розенкрейц — главный помощник лорда-алхимика. — Она дружески похлопала алхимика по плечу. — Во дворце он второй после доктора Базальгетта, но сам по себе он — обычный гений.

Светловолосый молодой человек скромно склонил голову.

— Вы слишком добры. — Он улыбнулся и снял шляпу. — Begrüssen Sie, alle!

С этими словами он провел гостей в лабораторию. Касс вошла первой. От вида лаборатории и запаха, стоявшего там, у нее перехватило дыхание. В массивном камине в дальнем конце комнаты стоял на огне огромный черный котел; в кипящей жидкости варилась рогатая голова быка, ядовитые сернистые пары поражали обоняние сильным запахом тухлых яиц.

Сама комната напоминала кладовую Музея странностей. На полках стояли банки, коробки, кувшины и клетки, набитые самыми разнообразными предметами — от страусиных яиц до коконов тутового шелкопряда, сушеных ящериц и кусков угля. Были здесь и инструменты загадочной конструкции, назначение которых антрополог не угадывала даже отдаленно, а также мензурки и горшки, ступки и пестики, щипцы, зажимы, ножи и ложки всех размеров.

— Прошу, пройдите сюда, — предложил Густав, — здесь мы сможем поговорить относительно спокойно.

Он повел посетителей через лабораторию в заставленную книгами комнату. Если лаборатория была филиалом «Лавки древностей»

, то кабинет был хранилищем редких книг. Стеллажи от пола до потолка были битком набиты томами в кожаных переплетах всех размеров; в центре комнаты стоял стол, заваленный книгами, бумагами и свитками. У стола стояли три стула и скамья. Густав усадил на стулья Вильгельмину и Джанни; сам занял третий стул, предложив Киту и Касс устраиваться на скамье.