— У меня два старших брата.

— Тогда понятно.

— Мне жаль твоего прадеда, — произнесла она, помолчав. Кит почувствовал ее пальцы на своей руке. — Очень жаль.

— Спасибо, — сказал он. Преодолев гнетущее изнеможение, он зевнул, и от этого движения моментально заболела челюсть. Попытавшись отстраниться от нее, он прошептал: — Спокойной ночи… Хейвен.

— Спокойной ночи, Кит, — прошептала она в ответ. Он закрыл глаза.

Ему казалось, что он только заснул, но его уже разбудили.

— Хм-м? — промычал он сквозь сонную одурь.

— Тсс! — прошипела леди Фейт. — Кто-то идет.

Кит попытался сесть, и в ответ на это усилие тело взорвалось болью.

— Ох…

В камере было темно, но уже не так темно, как раньше. Слабый свет просачивался от входа. Вот он стал ярче, а потом к решетке поднесли фонарь.

— Так, так, так. — Громкий голос разнесся под каменными сводами и полностью разбудил Кита. Он повернулся и посмотрел на леди Фейт. Она стояла на коленях рядом с ним. — Ну что же, все на месте и под присмотром.

Человек, державший фонарь, выглядел довольно привлекательно: широкое лицо с роскошными усами и большими темными глазами; но вот голос звучал совершенно безжалостно, и это портило общее впечатление.

— А-а, лорд Берли, — сказал Кит, поднимаясь на ноги. Джайлз встал рядом с ним.

— Итак, ты знаешь, кто я. А я знаю тебя. Это же замечательно!

— Если вы собираетесь и дальше держать нас в плену, значит, и сами никуда не денетесь.

— Тебя это может удивить, — ответил лорд Берли, — но я склонен с тобой согласиться. Признаться, атмосфера здесь отвратительная! И как ты это выносишь?

— Это ваша вина. Козимо мертв, а сэр Генри очень плох…

— Да, да, — перебил Берли, — все довольно мрачно. Ладно. Не будем тратить время на взаимные обвинения. Я хочу предложить решение проблемы. Самое очевидное для нас — объединить усилия для совместной работы на общее благо. Вы помогаете мне, я помогаю вам. Мне нужна Карта на Коже. Поступайте ко мне на службу, и я вас освобожу.

— Вы что, серьезно?

— Ты сгниешь здесь, как твой прадед, а скоро за ним отправится и сэр Генри. Это же проклятие мумии, или что-то в этом роде, понимаешь? Уносит одного за другим!

— Надо быть сумасшедшими, чтобы присоединиться к вам, — с презрением вымолвил Кит. — Убийца!

— Ну, как скажешь, — лорд Берли пожал плечами и собрался уходить. Затем, повернувшись, он обратился к леди Фейт, которая так и стояла на коленях рядом с дядей. — А вы, Хейвен? Этот неразумный молодой человек говорит и за вас?

Тишина, глубокая, как могила, в которой они стояли, опустилась на них. Никто не шевелился, никто даже не смотрел на другого. Затем леди Фейт медленно поднялась на ноги.

— Хейвен? — сказал Кит, нарушая молчание.

Она подошла к нему и протянула руку.

— Дневник дяди, — сказала она. — Дай.

— Ты не можешь…

— Дай мне книгу! — приказала она. Но Кит даже не шелохнулся. Тогда она сама сунула руку ему в карман и вытащила книгу в зеленом переплете. Кит схватил ее за запястье.

— Он же твой дядя — твоя плоть и кровь! Как ты можешь предать его?

— Отпусти, — сказала она, вырывая руку, и двинулась к двери.

— Подумай, что ты делаешь! — крикнул Кит.

— Я прекрасно знаю, что делаю, — холодно ответила она. В замке звякнул ключ, и Берли распахнул дверь. Она взглянула на Джайлза. — Можешь пойти со мной, если хочешь.

Слуга посмотрел на лежащего на полу сэра Генри и покачал головой.

— Нет, госпожа. Я знаю свое место.

— Я так и думала. — Она прошла в открытую дверь.

— Отлично, дорогая, — проговорил Берли, избавляя ее от книги. — Хорошая работа.

— Хейвен, нет! — Кит бросился за ней. — Подумай! Тут же сэр Генри! Ты же не можешь просто оставить его умирать!

— Дядя почти уже мертв, — ответила она, когда дверь снова начала закрываться. — А моя жизнь только начинается.

— Нет! — крикнул Кит. — Ты не можешь! Ты не должна! — Но люди Берли уже закрыли решетку и снова заперли ее. — Послушайте, Берли, подождите! — воскликнул Кит. — Не оставляйте нас здесь. Вы получили, что хотели! Отпустите нас!

— У тебя был шанс, — ответил голос из темноты. — До свидания, мистер Ливингстон. Впрочем, я не ожидаю, что мы встретимся снова.

Шаги в коридоре давно стихли, и в гробнице воцарилась тишина. Кит стоял столбом, слепой и онемевший. Чудовищность предательства и та быстрота, с которой оно случилось, захватили его врасплох. Внутри было пусто, словно из него вычерпали внутренности тупой ложкой. Джайлз держал свои чувств при себе. Прошло довольно много времени, прежде чем кто-либо из них смог заговорить, и только тогда Джайлз промолвил:

— Плохой поступок.

Дрожа от гнева и унижения, Кит наконец справился с собой и спросил:

— А ты почему не присоединился к ней, Джайлз? Ведь мог бы уйти…

— Я верен сэру Генри. — Он помолчал и добавил: — И тем, кто верен ему.

— Спасибо, друг, — сказал Кит. — Правда, это вполне может стоить нам жизни. Ты же понимаешь, не так ли?

— Да, сэр, — последовал тихий ответ. — Понимаю.

— Ну что ж, — сказал Кит. Он нащупал в темноте ближайшую стену и сел, прислонившись к ней спиной. Кит слышал, как двигается Джайлз, устраиваясь у другой стены. Кит прислушался. Встал и подошел к тому месту, где лежал сэр Генри.

— Сэр Генри мертв, — подтвердил Джайлз, его голос гулко отдавался в каменной гробнице. — Он, должно быть, скончался ночью. — Мы можем что-нибудь сделать для него?

— Обязательно, — решительно произнес Кит. — Только дождемся рассвета.

Он закрыл глаза, но спать не собирался. Как? — спросил он себя. Как, во имя всего святого, он мог оказаться таким глупым? Как он мог запутаться в такой безрассудной и непродуманной схеме? Как мог отправиться сюда таким неподготовленным, чтобы кого-то спасти? Спасать! Это слово звучало как насмешка. Произошла настоящая катастрофа: Козимо и сэр Генри мертвы, он и Джайлз в плену, а леди Фейт заключила союз с врагом. Молодец, Кит. Можешь медаль себе выдать, гений чертов!

Он — пришелец в чужой стране, человек, затерянный в космосе, без компаса, без проводника, сидит в гробнице в Египте в окружении двух мертвецов, с Джайлзом — ровесником, однако между ними классовая пропасть и четыреста лет разницы во времени! Ни одного решения в голове! Сплошные вопросы! И главный из них: как он мог оказаться таким дураком?

Множество упреков мучили его сильнее жажды. Позор — позор такой грандиозной неудачи — давил на сердце почти невыносимо. Несмотря на все попытки найти хоть какое-то оправдание, слезы стыда хлынули из глаз и покатились по щекам. Он страдал, но страдал бесполезно. Эта неудача стала последней, и теперь ему придется заплатить за все. К сожалению, он вляпался не один, он и других втянул, теперь им тоже придется платить: Джайлзу — своей жизнью, леди Фейт — своей честью, что бы от нее ни осталось. И это было хуже всего! Он доверял ей и потому позволил манипулировать собой. Понимание того, что он попался на удочку очарования красотой, делало его позор еще более нестерпимым.

За этими несчастными размышлениями он промучился до конца ночи. Но наступил неизбежный рассвет. Как только он смог различать очертания каменного саркофага, Кит подошел к нему и опустился на колени.

— Прости, Козимо, — прошептал он, не решаясь взглянуть на холодный, застывший труп своего прадеда. — Я тебя подвел… я всех подвел. Мне жаль. — Он все же заставил себя взглянуть в бледное, безжизненное лицо, стараясь запомнить его. И с удивлением понял, что лицо мертвеца исполнено умиротворения. То, что лежало в саркофаге, не было Козимо. Козимо ушел. — Если мне представится шанс, я все исправлю, — истово пообещал он.

«Он возлагал на тебя надежду» … Это последнее, что сказал ему сэр Генри. Его собственный отец, и дед тоже, никаких надежд на Кита не возлагали. Наверное, не верили в него. А он? Он верит в себя?